Петр Подгородецкий - «Машина» с евреями

• Название: «Машина» с евреями
• Автор: Петр Подгородецкий
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-041435-8, 5-9725-0676-9

Когда мне предложили написать книгу о себе и о «Машине времени», я сначала засомневался. Но потом стало обидно: какой-то там повар может написать книгу, а я нет?

Я очень старался, чтобы мои воспоминания на заданную тему дошли до читателей в понятном и, главное, неизменном виде. Без всякой мишуры и прочей дряни.

Единственное, что расстраивает, – это невозможность вмешаться и что-то изменить. Для этого нужна машина времени, а сейчас ее уже нет, во всяком случае, у меня. Так что может быть это и к лучшему, что прошлое не корректируется…

---

В восьмидесятые годы нам часто «организовывали баньку». Но в отличие от времен нынешних, когда слово «сауна» стало синонимом публичного дома, тогда в баню ходили за тем, чтобы попариться и выпить, а также пообщаться в дружеской компании. Бани были во многих местах: в гостиницах, во дворцах спорта, просто о них знало очень ограниченное количество людей. Обычно это была неприметная дверь где-то в подвале, за которой скрывалось (в зависимости от вкусов и состоятельности хозяев) либо дворцовое великолепие, либо просто уют и отдохновение. В настоящую русскую баню мы попадали нечасто. Как-то в Сибири нас вывезли в тайгу, где у какого-то мужика, профессионального костоправа, была мини-гостиница с настоящей русской баней. Сначала он распарил нас, а потом мы были отправлены на массажный стол. Скажу вам честно, как любитель массажа, такого со мной не делали нигде – ни в Таиланде, ни в суперсовременных фитнес-клубах. Создавалось впечатление, что каждый сустав сначала вывихивался, а потом почему-то совершенно безболезненно ставился на место.

Почти двухмесячная южная поездка 1980 года (без заезда в столицу) была отмечена целым рядом интересных событий. Некоторые из них наводили на любопытные размышления, как, например, случай с рестораном «Кабардинка». Несмотря на «застой», на юге в то время появлялись практически частные рестораны, которые в лучшую сторону отличались от обычных заведений общепита, как ассортиментом блюд, так и обслуживанием. Одним из таких кабаков, гремевших по всему Черноморскому побережью, был ресторан «Кабардинка», находившийся на полпути между Геленджиком и Краснодаром.

В общем, прознав о том, что в их краях находится «Машина времени», хозяева, естественно, пригласили нас в гости. Там даже как-то не обуславливалось, что мы что-то будем петь, просто посидеть – покушать – вина попить. Как сейчас помню, больше всего меня поразили музыканты, игравшие в ресторане. Это были профессионалы высшего класса. Оки пели наши песни, но пели так, что нам даже после ежедневных многочасовых репетиций не удалось бы этого сделать. Удивительное четырехголосье с небесными красотами звука! Когда мы вошли в зал, они грянули «Поворот», разложенный на несколько голосов. Надо было видеть вытянувшиеся лица Макаревича и Кутикова! Они поняли, что на сцену сегодня выходить им просто не нужно. Так и сидели мы весь вечер, грустно выпивали, утешая себя тем, что такое пение все равно вторично, что сочинили эти песни мы, что популярными их сделали тоже мы, а значит, мы – главные в этом деле. Но осадок, как говорится, остался…

Потом мы переехали в Сочи, где выступали в концертном зале «Фестивальный», а жили в «Жемчужине». С этим отелем самые неприятные воспоминания были связаны у Валерки Ефремова. В ресторане с кодовым названием «Бункер», находившемся, понятное дело, в подвале, он подцепил молоденькую официантку, а вместе с ней и банальный триппер. Кстати, мы, как заботливые товарищи, спросили его после соития, использовал ли он презерватив, он ответил вопросом на вопрос: «А зачем?» В данном случае подразумевалось, что секс с работницей общепита должен, по определению, быть абсолютно, совершенно безопасным. Эта категория работников примерно раз в три месяца проверялась у врачей, в том числе и венерологов, на предмет соответствующих заболеваний, и им выдавались так называемые медицинские книжки. Валерка настолько уверовал в незыблемость системы, что допустил неосторожность, за что и поплатился. Думаю, что именно с тех пор он предохраняется регулярно.

Запомнилась и более веселая история, начавшаяся там же в Сочи. Там на пляже мы познакомились с двумя девочками из Волгограда, куда мы должны были приехать приблизительно через месяц. Оказались они дочками местных руководителей и от встречи с «Машиной времени» получили самые приятные впечатления. Во всяком случае, уезжали домой со слезами на глазах и обещали нам в Волгограде замечательную встречу. Что такое культурная программа по-волгоградски, мы поняли, приехав в гостиницу. Обычно было известно, в каком отеле мы будем жить. В Ростове это была гостиница «Ростов», в Питере – «Прибалтийская», в Ярославле – «Юбилейная». В наших номерах в волгоградской гостинице нас ждали включенные холодильники, в которых стояло по огромному арбузу с вырезанной серединой. В освободившееся пространство была залита смесь водки, коньяка и шампанского. А помимо крюшона стояла еще и огромная миска с черной икрой. Так что Волгоград прошел под арбузно-икорными знаменами.

Находясь в Волгограде, выпивая крюшон и объедаясь черной икрой, мы даже не подозревали о том, что в Москве происходит громкий скандал, связанный с нашей группой, дело в том, что неожиданно для всех в столице появились афиши, сообщавшие о том, что «Машина времени» будет выступать в Театре Эстрады. По тем временам это была одна из самых престижных, если не самая престижная площадка, и выступление там значило официальное признание. Начали продаваться билеты, которые исчезли из касс в первый же день продажи и продавались с рук по 50-100 рублей в течение всего времени, остававшегося до концерта. Каково же было удивление и негодование публики, когда в кассах Театра Эстрады появилось объявление о том, что вместо «Машины» будет выступать ансамбль «Добры молодцы», а билеты действительны. Говорят, что возмущенная толпа устроила несанкционированный митинг у «Росконцерта», который, однако, ничем конструктивным не закончился. Потом ходило множество слухов о том, почему концерт все-таки не состоялся. Говорили о каких-то указаниях из ЦК КПСС, о запрете со стороны Министерства культуры. Другая версия – администрация просто испугалась, что здание разнесут поклонники, не попавшие на концерт, благо такие прецеденты уже были. Но, скорее всего, это изначально было хорошо продуманной аферой кого-то из администраторов. На это указывают следующие позиции: во-первых, сама «Машина времени» о концерте не знала и его не планировала, работая в то время в Волгограде, во-вторых, в кассах Театра Эстрады была продана всего пара сотен билетов, а остальные передавались перекупщикам, причем «навар» составлял от 40 до 90 рублей за билет. Если умножить эту цифру на количество мест в зале, то получается очень приличная сумма в 80-100 тысяч рублей. Из-за них, думаю, и было устроено шоу.

Этот концерт не состоялся, зато в новогоднем «Голубом огоньке» появилась наша новая песня «Скачки», написанная, кстати, тоже с моим участием. После появления на ТВ наша популярность стала расти еще больше, росли и авторские вознаграждения. Мы стали реально отнимать хлеб у спаянной когорты «советских композиторов», которые много лет использовали данную «кормушку». Именно поэтому в прессе стали появляться злобные статьи и статейки, апофеозом которых стали статьи в «Комсомольской правде» и в «Литературной России», вышедшие весной 1981 года. В то время нам сильно помог Алексеич, который, хотя и не имел рычагов влияния в «Комсомолке», «Литроссию» «загасил» полностью, да так, что им пришлось извиняться за своего автора – какого-то малоизвестного поэта.

В 1980 году, а может быть даже раньше, друг Макаревича кинорежиссер Александр Стефанович задумал снять фильм «Душа» с Аллой Пугачевой в главной роли. Дело упрощалось тем, что Алла Борисовна в то время была его супругой. Но не успел. К тому времени, когда он пробил съемки этого фильма, Пугачева его уже выгнала. И тогда на съемки была приглашена другая известная певица – София Ротару. Как «пробили» наше участие в фильме, я не знаю, скорее всего руководствуясь соображениями, что Пугачева одна картину «вытянет», а Ротару – нет. Условием нашего участия, тем не менее, было то, что главную мужскую роль – руководителя нашего ансамбля – будет играть не Макаревич или, скажем, Мелик-Пашаев (вот была бы парочка – Ваник и Ротару), а какой-то известный актер. Выяснилось, что это будет Миша Боярский. Правда, говорят, что Макаревич даже прошел кинопробы вместе с Софией Михайловной, но результат был удручающий.

Начались съемки, и все шло нормально до тех пор, пока Кутиков на одной из репетиций не поднял вопрос по поводу наших съемок в Ялте. Мы должны были ехать туда чуть ли не на два месяца, причем только сниматься. Наши концерты, запланированные на этот период, отменялись, соответственно, отменялась и зарплата, вернее, ее львиная часть, поскольку съемки сами по себе оплачивались весьма скудно. На одной из репетиций Кутиков встал и сказал: «Андрюша, я вот тут подумал, посчитал, что мы из-за отмены гастролей теряем кучу денег. А ты, в отличие от нас, очень приличные деньги получаешь – как автор музыки к фильму. Так не справедливее ли было разделить эти авторские деньги на всех?» Я в этом поддержал Кутикова, Ефремов молча кивнул, после чего Макаревич сказал: «Никаких проблем, конечно, мы эти деньги поделим». На чем мы и расстались. Придя на следующую репетицию, Макаревич сказал дословно следующее: «Я тут пораскинул задним умом и решил: с какого хрена я с вами буду делиться. Эти песни мои, и я за них буду получать деньги». После этого я встал и сказал, что ухожу. А Кутиков промолчал, проглотил все это и остался.