Вл Гаков - Побег из детства (Юные годы писателя Рэя Брэдбери)

• Название: Побег из детства (Юные годы писателя Рэя Брэдбери)
• Автор: Вл Гаков
• Жанр: Публицистика

---

Город не то чтобы утопал в зелени, но в жаркое послеобеденное время сиесты каждая улочка представляла спасительную возможность укрыться в тени; ее давали буки, вязы и особенный, растущий только в северных штатах "сахарный" клен, из сока которого делали вкуснейшую патоку. На тенистых улочках степенно раскланивались друг с другом горожане и не спеша обменивались новостями. В городке все знали всех.

Немногие здания в Уокигане достигали четырех этажей. Одноэтажные, реже - двухэтажные домики под черепичной крышей были опрятны, окна украшены решетчатыми ставнями и бесхитростными витражами из цветных стекол. Выделялись своей архитектурой лишь мэрия и церковь со шпилем, куда ходили не из-за какой-то там особой набожности, а так, по привычке... В деревенского вида магазинчиках торговали снедью, хозяйственными товарами и всем чем угодно. Вырезанная из дерева фигура индейца с трубкой в зубах - непременное украшение табачной лавки. И наконец, истинно американское изобретение драгстор (аптека), где торговали решительно всем, где можно было закусить и бесплатно выслушать все местные новости. А рядом, напоминая о близости Чикаго, помещалось скучное, наспех отстроенное здание местного отделения какого-нибудь банка или страховой компании... Обязательный кинотеатр, менее обязательная городская библиотека да случайные бодрящие радости в виде заезжих цирков Барнума.

На улицах - редкие автомобили (в двадцатые годы автомобильный бум в США еще только набирал обороты), из которых самым значительным и неповторимым было чудо цивилизации, постоянный предмет восторга местной детворы: пожарная колымага (глядя на старинный рисунок, так и не возьмешь в толк: то ли это еще повозка, то ли уже автомобиль?) с усатым брандмейстером в золоченом шлеме. Железнодорожная станция, обычно тихая и мирная, но вдруг преображающаяся: стоит только звякнуть рельсу, дрогнуть далекому сигналу - и через мгновение, взрывая тишину на перроне скрежетом, свистом и деловитым перестуком колес, как вихрь пронесется шумный, полный жизни и энергии экспресс из Чикаго. И снова тишина.

Покойный мир безмятежности, приличия и заведенного, как часовая пружина, векового порядка вещей. Если бы не шоссе...

"...Оно проносилось тут же рядом, но шоссейные ветры пахли далеким прошлым, миллиардами лет. Огни фар взрывались в ночи и, разрезав ее, убегали прочь красными габаритными огоньками, как стайки маленьких ярких рыбешек, что мчатся вслед за стаей акул или стадом скитальцев-китов... 6 ночи через их городок текла река, река из металла - она... набегала и убегала и несла с собой древние ароматы приливов и отливов и непроглядных морей нефти".

Эти строки Брэдбери напишет через сорок лет. Но разве не о родном Уокигане они написаны?

Городок был невелик, и радостное событие в семье Брэдбери - рождение сына - недолго оставалось тайной.

Семью эту в Уокигане знали. Дед и прадед будущего писателя, потомки первопоселенцев-англичан, приплывших в Америку в 1630 году, в конце прошлого века издавали две иллинойсские газеты: в провинции это уже определенное общественное положение и известность. Как, впрочем, и свидетельство принадлежности к местной интеллигенции. Тут же, в Уокигане, родился и вырос отец Рэя - Леонард Сполдинг Брэдбери. В шестнадцать лет Леонард, подобно сотням тысяч своих сверстников, собрал чемоданчик и махнул из родительского дома на Запад, в край грез и надежд, на поиски счастья и успеха, в которые каждый американец верит с пеленок.

Вряд ли счастье улыбнулось Леонарду в далекой аризонской пустыне, так как в скором времени он вновь объявился в родном городе. Устроился на работу, обзавелся жильем. Потом встретил девушку, шведку по происхождению, Мари Эстер Моберг - не очень красивую, но симпатичную, с большими живыми глазами. Вскоре она сменила девичью фамилию на Брэдбери... К моменту рождения Рэя, Леонард Брэдбери, которому не исполнилось и тридцати, служил линейным монтером в местном отделении электрической компании и был счастливым отцом четырехлетнего сынишки - Леонарда-младшего*.

______________

* Еще одного своего брата Рэй так никогда и не увидел: брат-близнец Леонарда-младшего, Сэм, умер двух лет от роду.

Перед нами две выцветшие фотографии из семейного архива Рэя Брэдбери. На одной, 1911 года, - все семейство во главе с дедом. Даже не зная никого в лицо, отца будущего писателя можно угадать сразу же. Вот он стоит, Леонард Брэдбери, коренастый юноша лет двадцати с открытым, скуластым лицом; зачесанные назад волосы обнажают лоб если и не мыслителя, то, во всяком случае, человека думающего и уже немало знающего. Приветливые глаза смотрят спокойно и доброжелательно... И рядом другое фото, датируемое теперь уже 1923 годом: малыш в мини-комбинезоне на садовой дорожке во дворе уокиганского дома Брэдбери. Голые коленки, копна светлых волос, челка на лбу, оттопыренные уши. Мальчишка как мальчишка, руки, по обыкновению, в карманах, брови вызывающе насуплены. Но стоит обратить внимание на глаза, не по-детски глубокие, широко расставленные и чуть прищуренные под сведенными к переносице бровями, как станет ясно, что перед нами сын Леонарда Брэдбери Рэй. Странные эти глаза: спокойные, пытливые, светящиеся каким-то внутренним светом.

Малыш на фотографии еще по-детски косолапит, но видно, что этот человечек уже знает, что к чему, и крепко стоит на земле.

Рэй Брэдбери редко вспоминал отца, чаще - мать, и только в третьей книге, сборнике рассказов "Лекарство от меланхолии", вышедшем в 1959 году, мы прочтем трогательное, но по-прежнему сдержанное посвящение: "Отцу с любовью, проснувшейся так поздно и даже удивившей его сына". Отец посвящения прочесть уже не мог, он умер за два года до этого, в возрасте шестидесяти шести лет. В действительности отца Рэй любил всегда, только редко говорил об этом. Писателю обычно трудно скрыть свои родственные симпатии, рано или поздно, но все как-то просачивается на бумагу. Брэдбери - не исключение, достаточно раскрыть его чудесную книгу детских воспоминаний "Вино из одуванчиков" и обратить внимание на имя главного "взрослого" персонажа Леонард Сполдинг...

А одну из недавних своих книг, сборник стихотворений "Когда слоны в последний раз во дворике цвели", он снабдил вовсе уж ностальгическим посвящением: "Эта книга - в память о моей бабке Минни Дэвис Брэдбери и моем деде Сэмюэле Хинкстоне Брэдбери, и моем братишке Сэмюэле и сестренке Элизабет. Все они умерли так давно, но я и по сей день их помню". Он действительно помнил их всех, живых и мертвых, все многочисленное семейство Брэдбери, и потом нет-нет да и вставит знакомое имя в один из рассказов.

Все, вероятно, читали про дядюшку Эйнара и его чудо-семейство. Но ведь был реально такой дядюшка, эксцентричный и добрый, самый любимый из родственников. Когда в 1934 году семья окончательно перебралась в Лос-Анджелес, туда же, в Калифорнию, поближе к родственникам переехал и дядюшка Эйнар - и радости Рэя не было конца! С дядьями Рэю повезло - в домашней библиотеке другого дяди, Биона (о котором также упоминается в одном из рассказов), мальчику впервые открылись во всем своем великолепии неведомые страны и далекие звездные миры. Наконец, была еще тетя Невада, которую в семье звали просто Нева - и ее мы встретим в рассказах Рэя Брэдбери. Всего на одиннадцать лет старше племянника, она тем не менее так и осталась в его воспоминаниях "мудрой тетушкой".

Такая вот большая семья добрых и славных людей пополнилась 22 августа 1920 года новым членом, Рэем Дугласом.

Его действительно ждали в этом мире. Удивляешься порой, скольких любознательных и шустрых мальчишек, мудрых и добрых стариков и лишь на вид строгих старушек, скольких сильных и работящих мужчин и их красивых и любящих женщин вывел Рэй Брэдбери в своих рассказах. И ведь все получились разными, не повторяются. А секрет, видимо, прост: он ничего и никого не выдумывал, а просто вспоминал свое детство - шаг за шагом, год за годом - и восстанавливал на бумаге знакомые образы тех, кто окружал его тогда.

И вот еще что интересно. В рассказах Рэя Брэдбери, относящихся к детским годам, почти не встретишь негодяев, злодеев, обманщиков. Будто их и не было вовсе.

Детская память - самая яркая и цепкая, говорят психологи. Остается лишь позавидовать детству Брэдбери, раз память его сохранила для нас только такие лица - добрые, светлые, любящие.

* * *

О том, что детство Брэдбери было таким, а не иным, мы знаем доподлинно: раскройте любой сборник и внимательно, обращая внимание на детали и подробности, перечитайте рассказы. У писателя есть биографы, но, право же, лучше довериться его собственной памяти.

А она у Брэдбери, судя по всему, действительно уникальная. "У меня всегда присутствовало то, что я бы назвал "почти полным мысленным возвратом" к часу рождения. Я помню обрезание пуповины, помню, как первый раз сосал материнскую грудь. Кошмары, обычно подстерегающие новорожденного, занесены в мою мысленную "шпаргалку" с первых же недель жизни. Знаю, знаю, это невозможно, большинство людей ничего такого не помнит. И психологи говорят, что дети рождаются как бы не вполне развитыми и лишь спустя несколько дней или даже недель обретают способность видеть, слышать, знать. Но я-то ведь видел, слышал, знал..."