Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

• Название: Ричард Длинные Руки – вильдграф
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38906-3

Гандерсгейм – таинственный край, откуда постоянно угрожают королевству Сен-Мари. Но вторгаться крестоносному войску вслепую опасно, потому сэр Ричард быстро и умело, пользуясь своими особыми умениями, составляет подробнейшую карту дорог, мостов, переправ, крепостей, городов…

Попутно завязывает связи с ограми, троллями и кентаврами. Осталось только подвести могучее рыцарское войско к границам.

Есть ли сила, способная помешать вторжению?

---

И хотя я вроде бы помимо картографии еще какой-то хренью занимаюсь, но это совсем попутно, главные задачи: составить подробную карту Гандерсгейма, а еще установить местонахождение огров, кентавров и троллей. По возможности, нейтрализовать сразу, с началом вторжения…

И вообще, это только кажется, что ничего не получил, а только тратил время на принцесс. Как ни мал титул фрейграфа, но в умелых руках может дать намного больше, чем маркграф, майордом и даже король вместе взятые. Это здесь такой титул остался в глубокой древности, потому что свободными земли и тогда были ими совсем недолго, теперь все кому-то да принадлежат. Сейчас король пожаловал мне этот титул вроде почетной грамоты, свидетельства о высоком положении, это не больше, чем почетный доктор наук, а все понимаем, чем отличается почетный от действительного, однако по ту сторону Великого Хребта само слово «фрейграф» будет ввергать в дрожь. В рыцарском мире фрейграф возглавляет страшный рыцарский суд чести, что пренебрегает границами королевств, формально признает только власть императора, но бывали случаи, когда требовал явиться на суд и самого императора. Власть фрейграфа простирается на все континенты…

Правда, штука в том, что такого рыцарского суда у меня нет и, подозреваю, здесь он вообще не существует. А если и был раньше, то потерял значение. Но идея хороша, и уже то, что в моем срединном существовал все века и был упразднен только Наполеоном, говорит о его необходимости.

Только я, видимо, буду возрождать его на церковной основе. Церковная доктрина хороша тем, что на ней можно основать все, что угодно. К примеру, через полторы тысячи лет существования христианства, когда, казалось, все уже придумано и создано, основал Игнатий Лойола особый рыцарско-монашеский орден с совершенно уникальным уставом и новым направлением деятельности?

В Сен-Мари я могу сослаться на то, что я фрейграф и подтвердить это под любой клятвой, а на этом основании вправе создать такой суд и в Геннегау, и вообще везде, куда ступит моя нога…

Грубый голос в коридоре вернул к действительности, и я с тоской вспомнил, что я увяз, как муха в патоке, в одном из карликовых королевств, а мои великие планы отодвигаются все дальше. Или это у меня от моей латентной политкорректности, которую никак не выдавлю? А настоящий деятель с масштабами должен плюнуть на все мелкое, это ведь не люди, а всего лишь статистика!

Раздался треск, звон, дикий злобный крик. Я подпрыгнул, в комнату с треском влетели обломки оконной рамы, сверкающие куски стекла, щепки, перья. Пахнуло птичьим пометом, одновременно ворвалось нечто жуткое, лохматое, изломанное, уродливое…

Я судорожно ухватился за рукоять стоявшего около ложа меча. Чудовище ринулось на меня, вытянув длинные лапы с острыми когтями. Чувствуя, что не успеваю замахнуться, я упал спиной на пол, выставив перед собой меч.

Раздался дикий вопль боли и ярости. Рукоять меча больно ударила набалдашником мне в грудь, гарпия верещала и пыталась дотянуться когтями до моего лица, все сильнее насаживая себя на стальную полосу, острую, как бритва.

Я выпустил из рук меч и откатился в сторону. Гарпия орала скрипучим голосом, билась в судорогах, рукоять меча жутко торчит между покрытых волосами старушечьих грудей, шерсть слиплась от крови, на полу быстро растекается темная лужа.

Мне почудилось, что в вытаращенных глазах мелькнуло нечто знакомое, наклонился. Гарпия слабо зарычала, в ее погасающем зрачке я увидел искаженное злобой лицо магистра Жакериуса.

– Да уймитесь же! – вскричал я в отчаянии. – Я же поработал на вас!.. Хватит… Успокойтесь… Я приношу свои извинения, если хотите…

Глаз гарпии заволокло серой пленкой, лицо магистра потускнело, напоследок я успел увидеть его вскинутые руки. Гарпия дернулась, лапы вытянулись в конвульсиях, задрожали мелко-мелко. Глаза вспыхнули, как горящие угли, от них ударили красные лучи и выжгли на противоположной стене два небольших пятна.

Я застыл в страхе, но глаза чудовища погасли, а сама гарпия бессильно уронила голову на длинной морщинистой шее.

По коридору протопали тяжелые шаги, дверь распахнулась. Все те же двое стражей, угрюмого вида бородач и краснощекий вьюнош, вбежали с короткими копьями наготове. Бородач поскользнулся на осколках цветных стекол и рухнул с некрасивым воплем, вьюнош уставился выпученными глазами на гарпию.

Чудовищная старуха с неопрятными крыльями некрасиво распласталась на полу, окровавленное острие меча торчит из спины победно и красиво, тягучие красные капли стекают по лезвию и вливаются в общую темную лужу на полу.

– Это… она? – прошептал вьюнош.

– Она, – подтвердил я. – А может, он. Хотя гарпии вроде бы всегда самки… А ты как думаешь?

Он вздрогнул, посмотрел на меня расширенными глазами, потом перевел взгляд снова на гарпию.

– Н-не знаю…

– Философский вопрос, – согласился я. – Откуда они берутся, не задумывался?

– Н-нет…

– Все о бабах, – сказал я понимающе, – а когда о мироздании?

Бородач наконец поднялся, потер ушибленную спину, но сперва посмотрел не на чудовище, а на разбитое окно.

– Говорил же, – проворчал он, – надо решетки… А мне: здесь дворец, а не тюрьма…

– Истину глаголишь, – сказал я. – Ладно, забирайте на кухню. Принцесса Элеонора обожает жареные лапки гарпий. Только меч заберу…

Вьюнош послушно ухватил гарпию за ногу, а медлительный бородач все еще смотрел на дыру на месте окна, где красиво и задумчиво мерцают холодные звезды…

– Она как знала, – сказал он задумчиво, – куда лететь.

– Знала, – подтвердил я. – Прямо на мой меч. Летела и кричала, чтобы я обнажил и держал обеими руками вот так… Знала, что принцессе Элеоноре восхотелось жареных лапок…

Вьюнош, пыхтя и упираясь, дотащил гарпию до распахнутой двери. Распростертые крылья, что волочатся бессильно сзади, застряли, но бородач двумя умелыми пинками, ломая хрупкие кости, забросил их на окровавленное тело.

– Спокойного отдыха, – сказал он угрюмо. – Мы пришлем кого-нить затереть кровь. Развлекаться вы умеете, как вижу.

– Да, – согласился я, – по-простому, по-степняцки. Нас с конунгом Бадия скоро будет здесь еще больше. Вот тогда и увидите, как отдыхают степняки!..

Вьюнош спросил опасливо:

– А как?

– По выходным начнем насиловать всех, – объяснил я со знанием дела, – кто выйдет на улицу. По праздникам обычно поджигаем город и веселимся, глядя, как трусливые глиноеды гасят огонь… Ладно, все увидите очень скоро! А пока пришлите затереть кровь, но лучше двух. И попышнее. Вот здесь и здесь.

Вьюнош помрачнел, это его город, а сам он глиноед, а бородач, что уже скопил денег и скоро уедет, ухмыльнулся и посмотрел уже по-свойски, мужчины понимают в таких делах друг друга без лишних слов.

– Я сам отправлю именно таких.

– Спасибо, – сказал я.

Глава 13

Магистр может прислать кого-то и половчее этой гарпии, я дождался, когда утихнут шаги стражей, уволакивающих труп, неслышно выскользнул следом, на лестнице выше никого, а оттуда незаметно спустился по висячему мостику в сад.

Присланные девушки решат, что я не дождался их и в нетерпении отправился искать утех у других, более быстрых и расторопных, но вряд ли признаются, что меня не застали…

Так же незаметно, используя все виды маскировки в этом шумном и никогда не засыпающем муравейнике, где даже мышь не ускользнет от зоркого глаза, я проскользнул к хозяйственным постройкам, а там тихонько пробрался к конюшням.

Конь покосился в мою сторону с некоторым недоумением, мол, зачем покупал, если летаешь, а я прошептал ему на ухо:

– За небом магистр все еще присматривает… возможно. Во всяком случае, береженого Бог бережет.

Он фыркнул, но кивнул, соглашаясь, что конных сотни тысяч, за всеми не усмотришь, так что да, хозяин у него не последний дурак, хоть и при оружии. Вообще-то и я так думаю, хоть и поступаю часто, как наипоследний, но это редко, совсем редко, не чаще трех раз в день, а вообще-то я осторожный и предусмотрительный. Хотя бы потом. Как и умный.

Выехал я через боковые ворота, стараясь не попадаться принцессе на глаза, пусть считает, что отсыпаюсь после ночки у спасенной прачки.

Миновав крепостную стену, я свернул с проторенной дороги, где тесно от двигающихся в обе стороны лошадей и повозок. Слева тропка уходит в густой кустарник, а дальше роскошная роща из могучих олив, высоких и кряжистых разом.

Здесь тропки не нужны, между деревьями просторно и сухо, копыта стучат ровно, ажурная тень от веток колышется по земле, легкая и невесомая, как женская вуаль.

Мы почти пересекли рощу, когда я услышал впереди конский храп и мужские голоса. Отряд всадников окружил поляну, в центре могучий дуб, ну еще бы, без дуба в таких важных и нужных делах юриспруденции не обойтись, с одной толстой ветви уже свисают четыре одинаковых петли. Шестеро крепких воинов подтаскивают к ним четверых связанных, но упорно отбрыкивающихся мужчин. Остальные, не покидая седел, гогочут и отпускают веселые шуточки. У нас, мужчин, свой юмор, красивый и мужественный.