Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

• Название: Ричард Длинные Руки – вильдграф
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38906-3

Гандерсгейм – таинственный край, откуда постоянно угрожают королевству Сен-Мари. Но вторгаться крестоносному войску вслепую опасно, потому сэр Ричард быстро и умело, пользуясь своими особыми умениями, составляет подробнейшую карту дорог, мостов, переправ, крепостей, городов…

Попутно завязывает связи с ограми, троллями и кентаврами. Осталось только подвести могучее рыцарское войско к границам.

Есть ли сила, способная помешать вторжению?

---

– А почему вот эти два простых, – спросил я, – намного дороже этих красавцев?

– Это древние, – объяснил торговец почтительно. – Их нашли в старых руинах.

– И что? Это делает их могущественными?

Он пожал плечами.

– Никто так не говорит. Но все равно, такие мечи всегда ценятся выше.

– За достоинства или только за древность?

Он ответил спокойно:

– Среди таких в самом деле иногда попадаются… непростые.

– Но сразу не угадать?

Он чуточку улыбнулся.

– Обычно их свойства открывают случайно. И то, бывает, не те, кто купил, а их дети. Или внуки.

Я подумал, махнул рукой.

– Я не рисковый человек. Но мечи у тебя в самом деле неплохие. Я бы взял вот эту оглоблю…

– Двуручник?

– Да.

– Хороший выбор, – сказал он почтительно. – Превосходная сталь. Заточен, как бритва… Смотрите.

Он подбросил тончайший платок, тот распростер крылья и опускался медленно, словно облачко, но когда коснулся подставленного меча, так же неспешно распался на две половинки и продолжил опускаться, пока не лег на пол.

– Прекрасно, – одобрил я, хотя такая острота хороша только здесь, где почти все бегают полуголыми, но не в бою с закованными в стальные латы рыцарями. – Кто ковал?

Он сказал почтительно:

– Лучший оружейник Тибора. Если отнесете меч ему, за небольшую плату высечет на нем ваше благородное имя.

– Да, – сказал я, – имя у меня благородное, дальше некуда. Ладно, давай подберем ножны.

Глава 5

Раскаленное до белизны небо медленно превращалось в синее. Сверкающая даль потеряла жесткий блеск и окуталась нежной дымкой, предвестником близкого вечера. Через проем городских ворот вошли друг за другом невероятно высокие верблюды, надменные и величавые, гордо выгибающие и без того причудливо загнутые шеи.

На меня посмотрели свысока, головы маленькие с темными глазами степняков, крупные продольные ноздри подрагивают, улавливая смену запахов степи на пышное буйство городских ароматов. Взгляд умных, как у гильгамешей, глаз скользит по всему свысока, мудрецы не вникают в мелочи, а любой город – это всего лишь большое стойбище…

Часовые с поспешностью вышколенных слуг распахнули передо мною створки ворот, хотя стража за это время сменилась, то есть мир постепенно добреет. Я кивнул с непривычной для варвара любезностью, в этой жизни насилие – не выход, и я дам в морду любому, кто со мной не согласен.

Дворец под заходящим солнцем полыхает красным огнем. Крыша в пурпуре, почти неотличима от горящих громад облаков, а верхушки деревьев сверкают золотыми листьями.

Из боковой двери, почти такой же роскошной, как и парадный вход, вышел, окруженный обнаженными до пояса кочевниками, высокий мужчина в кожаных штанах степняка, с широким красным поясом, в коротких сапожках, но рубашка на нем из тончайшего полотна, широкий ворот небрежно расстегнут, видны амулеты на золотой цепочке.

К нему обращаются почтительно и даже подобострастно, он отвечает коротко и повелительно. На меня словно пахнуло холодным ветром, свежим и одновременно несущим нечто опасное, словно тащит за собой грозовую тучу. Высокий, лет под пятьдесят, хотя могу и ошибиться, крепок и широк в кости, сухощав, толстые жилы молча говорят о силе и крепости тела. Обожженное солнцем лицо не по-степняцки удлинено, даже глаза не привычно темные, а пугающе прозрачные, словно высокогорный лед.

Я присматривался к нему, чувствуя себя так, словно наблюдаю за опасным хищным зверем, что мурлычет и ласково щурится на солнце, но в любой момент может вцепиться в горло.

По виду, из того взрывного теста, которое дает чингисханов и аттил, двигается неспешно, но энергия из него хлещет и переполняет его телохранителей.

Между бесстыдно цветущими деревьями по аллее в нашу сторону шел чем-то сильно раздраженный Ланаян, за ним едва поспевают двое стражей. Он на ходу жестикулировал, отдавая приказы, стражи кивали и что-то говорили, оправдываясь, слабыми голосами.

Заприметив меня, он взмахом руки послал их к воротам, сам подошел, нахмуренный, настороженный и злой.

– Чем-то могу помочь?

Я покосился на его начищенный панцирь, служака, таким нравится бдить и охранять, поддерживать строгий порядок.

– Можешь…

– Чем? – потребовал он.

Голос его звучал резко, хотя я видел, что начальник стражи пытается его смягчить, ссоры с диким варваром не в его интересах, напротив, его работа – обеспечить тишину и покой в саду и дворце.

– Не знаю, – ответил я откровенно. – Знаю, только что помочь может всякий.

Он посмотрел поверх моего плеча на выглядывающую рукоять двуручного меча, перевел взгляд на новенькую перевязь.

– А вы не успели помочь себе самому в городе? Вино, женщины, драки?.. Меч, как вижу, выделки наших оружейников. Хорош?

– Очень, – признался я. – Чувствуется, что не воюете.

– Почему?

– Слишком хорош, – объяснил я.

Он нахмурился.

– Не понимаю.

– Когда воюют, – объяснил я, – делают оружия много. И когда много – качество хромает. Этот делали неспешно, очень неспешно. Он слишком хорош, даже из ножен вынимать жалко, а то затупится.

Он кивнул.

– Да, у нас мечи такие. А как наши таверны, женщины?

Я бесстыдно ухмыльнулся.

– Настоящие мужчины всегда все успевают.

Он не отводил взгляда, ветерок с моей стороны, так что почуял бы запах вина. И женщинами не пахнет в том смысле, что когда мужчина выходит от таких, по нему видно, где был и что делал.

– Вы похожи на человека, – произнес он сухо, – который успевает в самом деле. Вас устроили удобно?

Я отмахнулся.

– Нам, детям степи, удобно везде. Кто вон тот человек?

Он даже не посмотрел, куда я указал взглядом, все еще всматривался в мое лицо.

– Конунг Бадия, – ответил он негромко. Лицо стало непроницаемым, словно маска жреца из дерева. – Степной вождь племени мергелей. Довольно сильного и многочисленного, а теперь, усилиями конунга, еще и богатого.

– А что он делает здесь? Гонялся бы за козами…

Глаза начальника стражи чуть сузились, я не понял, на что так он среагировал, а ответил еще тише и после выжидательной паузы:

– Да, я вижу, вы не просто издалека, а… очень издалека. Здесь, в королевстве, уже все знают, что хотя правит Его Величество, приказы все чаще отдает Бадия. Ему в городе жить нравится больше. Вообще-то многим из кочевников это нравится, но конунг достаточно силен и отважен, чтобы осмелиться такое говорить вслух.

– Да, – пробормотал я, – по нему видно, что силен… и осторожен. Очень важное сочетание для политика.

Ланаян кивнул, и хотя выражение глаз прячет, но я заметил блеснувшие в них искорки.

– Да, ему среди вождей нет равных. К примеру, ярл Элькреф перед ним младенец.

Я пропустил мимо уже неслучайное упоминание ярла, к которому я прибыл, поинтересовался:

– А что его мергели? Еще не готовы растерзать за отступление от древних обычаев и за поклонение чужим богам?

– Кто-то готов, – ответил он осторожно, – кто-то нет.

– Почему?

– Почему нет единодушия?

– Да, – сказал я. – Как же честь рода, племени, верность отцам и традициям?

Он помолчал, вид такой, словно решает, что мне можно сказать, что еще рано, вот так и бывалые солдаты становятся осторожными царедворцами.

– Да, – проговорил он, – такие случаи бывали… в других племенах. Но конунг умен и все учел.

– Как?

– Часть старейшин, – ответил он, – сумел поселить здесь… сперва как бы временно для каких-то дел, а потом те и сами ощутили сладость жизни в большом городе.

– Я их видел, – сообщил я. – Когда ходил по городу. Выглядят, как вороны среди павлинов.

Он чуть усмехнулся.

– Вы, дети степей, выражаетесь очень образно.

– А вы?

– Мы предпочитаем точность.

– Чем здесь занят конунг?

Он ответил четко, хотя еще больше приглушил голос:

– Сейчас конунг все больше забирает власть в королевстве, хотя король, как мне кажется, этого даже не замечает. А если и замечает, то втайне рад, что с его плеч снимают тяжесть управления.

– Или не хочет замечать, – предположил я. – Когда ничего не можешь сделать, лучше делать вид, что все хорошо. А как вам это?

Я как выстрелил вопросом, но Ланаян не повел и бровью, смотрел мимо меня на дворец, лицо ничего не выражает, в глазах снова непроницаемая завеса, лишь вздулись желваки, но это можно трактовать по-всякому.

– Я всего лишь начальник стражи, – обронил он наконец. – Я слежу за порядком.

– За старым или новым?

– Некоторые полагают, – произнес он ровным голосом, – порядки совсем не изменятся.

– Ух ты! Почему?

– Город сам всех меняет, – пояснил он все тем же чересчур равнодушным тоном.

– А как считаете вы?

Он посмотрел на меня в недоумении.

– А вам это надо? Хорошо, мое личное мнение, но только личное, если конунг возьмет власть в городе, все будет зависеть от того, как много он возьмет в город людей. Своих, кочевников.