Степан Злобин - Пропавшие без вести ч. 1

• Название: Пропавшие без вести ч. 1
• Автор: Степан Злобин
• Жанр: Книги

---

Однако же, чтобы привести в порядок окруженные части, собрать людей и организовать бой на прорыв, требовалось не менее суток. И эти сутки надо было стоять в непрерывных активных боях, отбивая танковые и пехотные атаки со всех сторон.

Приказа высшего командования на отход армии к востоку, за Вязьму, тоже все еще не было. Можно было представить себе, что этот приказ не дошел. Но здравый смысл подсказывал единственную задачу: бой на прорыв, прорыв к востоку во что бы ни стало. Ведь если сохранившиеся красноармейские части на этом пространстве обойдены фашистскими танковыми дивизиями, то они уже перестали иметь значение как части, обороняющие дальние подступы к Москве. Значит, прорыв на восток — единственная верная задача. Но неужели же так и покинуть ту группу войск, которые брошены Острогоровым и до сих пор не пробились с запада?! Ведь все-таки там пятнадцать — двадцать тысяч бойцов, ну пусть теперь десять, даже пять тысяч... Отступать без них? Сутки назад Ивакин снова направил на запад разведчиков — группу бойцов-коммунистов — с задачей во что бы ни стало установить связь с этими войсками. Но в те же последние сутки звуки артиллерийских боев переместились с запада на север. Кроме того, было откуда-то перехвачено несколько фраз радиограммы о выводе из района Вязьмы какой-то армейской группы. Может быть, сам фронт организует выход соседних армий?

Помехи в эфире стали еще чувствительнее. Немцы, должно быть, специально стремились нарушить радиосвязь отрезанных войск.

«Окружение! — прямо и честно сказал себе Балашов.— На московские танки надеяться нечего. Мы в окружении...»

В блиндаже штаба армии, куда Балашов после полуночи возвратился с КП Чебрецова, сидел Ивакин. Перед ним стоял молодой, чернявый, хмурого вида, плотный политрук, явно в чем-то провинившийся и арестованный, приведенный в штаб лейтенантом-контрразведчиком, который присутствовал тут же.

— Мы тебе не помешаем, товарищ командующий? — спросил Ивакин, — Может быть, отдохнешь? Мы перейдем,

— Нет, заканчивай. Что тут за дело? — спросил Балашов,

— Вот задержан товарищ. Ездил в тылах по частям, самочинно требовал выслать из каждой части по одному политруку для какого-то самозванного штаба. В одном, в другом месте его послушались, даже политруков направили по его требованию. А в третьем или четвертом сообразили, забрали. Обвинили, что он фашистский шпион, даже хотели на месте его расстрелять. Есть у нас любители скорой расправы... Хорошо комиссар Чебрецова вмешался, вызвал меня к телефону. Я приказал задержанного доставить. Документы в порядке, а действия не по Уставу... Прямо скажу, политрук, что действия ваши странные! — обратился Ивакин к чернявому политруку.

Задержанный политрук угрюмо молчал.

— Кто вас послал по частям? Для чего и куда отзывать из частей политруков? — спросил его Балашов.

— Начальник штаба прорыва полковой комиссар Муравьев приказал объехать расположение окруженных, не занятых в обороне частей.

— Погодите, постойте! Не ясно. Что за «штаб прорыва»? Где помещается?

— За мостом, в направлении Вязьмы. Метров двести направо от магистрали — дом отдыха «Восьмое марта», товарищ генерал.

— Я думаю, надо взять взвод из охраны штаба, доехать туда и этого самого их полкового комиссара тоже доставить к нам, — предложил находившийся тут же Чалый.

— Куда пышность такая — взвод! — возразил Ивакин. — Возьму человека три автоматчиков и доеду к нему, потолкуем. Резервный фронт, ополченцы, — наши соседи! Что же, нам воевать с ними, что ли! Полковой комиссар должен сам понять, что он творит! Разберемся!

Ивакин отправился в этот таинственный штаб.

— Отдохни, пожалуйста, Петр Николаич. Ночь-то нелегкая у тебя, а утро тоже настанет нелегкое. Сберегай-ка силы, — посоветовал он Балашову перед отъездом.

Дом отдыха «Восьмое марта» оказался полон людьми. В одной из комнат его за маленьким столиком, вроде шахматного, сидел человек со знаками полкового комиссара.

Ивакин назвал себя.

— Полковой комиссар Муравьев. Бывший начальник политотдела резервной армии. А теперь вот... оказался отрезан, пока выезжал в дивизии, и какую-то странную роль я вынужден взять на себя...

— У нас по дивизиям ездил ваш представитель, — сдержанно сказал Ивакин, — без разрешения штаба армии вербовал куда-то политработников. Что за странные действия?

— Мой политрук, Яша Климов. К вам он попал по ошибке — послал я его по лесному скопищу всяких отбившихся от штабов частей и оставшихся без частей штабов. Произвожу мобилизацию незанятого политического и командного состава. Вы сами не ездили по лесам?

— Времени не было ездить. Стоим в боях, — ответил Ивакин.

— Да, конечно, — сказал Муравьев. — Так ведь беспризорщина всюду: спирт пьют, картошку артелями варят, какую-то кашу — каждый в своем котелке — по избам готовят в печах... Черт знает что! Безработные штабы полков и батальонов ютятся по населенным пунктам, отдельные командиры... Командиры!

— Тылы! — развел руками Ивакин.

— Да что же в тылах, не военные люди?! — возмущенно воскликнул полковой комиссар. — Нет, тут развал! Надо немедленно все подтянуть, подобрать... Я своих политработников собрал, посоветовались, как центр сочинить для этого сброда...

— «Штаб прорыва»? — с насмешкой спросил Ивакин. — А где и в каких уставах бывают такие штабы?

— Это название я услыхал в народе. Слышу — бойцы толкуют, что в окружение ночью перелетел уполномоченный фронта для создания «штаба прорыва». Что это значит? Откуда такая легенда? Я так считаю, что это в массах стихийное требование организации. Советские люди верят в прорыв. Я считаю, что правильно они верят, товарищ дивизионный комиссар! — горячо сказал Муравьев.

— А вы, значит, решили эту легенду в жизнь воплотить? — перебил Ивакин.

— Почему же не попытаться и воплотить, если легенда хорошая?! Родина и партия не имеют права покинуть эту массу бойцов в окружении... Мы с вами не коммунистами были бы, если бы не сумели осуществить их мечту, если бы растерялись в беде.

— А мы не теряемся, товарищ полковой комиссар! Мы в своей армии на своих местах и деремся! — возразил Ива-

кин. — Есть полки и дивизии, есть штаб армии, политотдел, нормальное командование, сборные пункты, которые комплектуют пополнение из отбившихся от частей бойцов. Штабу армии все и должны подчиняться.

— К сожалению, очень много людей остается в лесах в отрыве... А наш долг — всех собрать по возможности! — настаивал Муравьев с прежней горячностью. — «Штаб прорыва» — совсем не плохое название! Главное в нем — вера в прорыв к своим, вера в силу! А то посмотрите, товарищ дивизионный комиссар, — в этих сборищах по кустам каждый этакий лейтенантик с желтеньким клювом критикует, шумит, что его генералы и комиссары бросили, предали. Вчера мне такого пришлось расстрелять. А жалко!..

— Тыловики! — убежденно сказал Ивакин. — Вы разве не знаете, что генерал-майор Балашов командует армией? Вчера он был днем в частях. С ополченскими полками у нас тоже установлена связь и боевое взаимодействие, но о вашем «штабе» с ополченцами не было разговора. Какая же задача у вашего легендарного «штаба»?

— Прежде всего, — вселить в людей веру, что существует единый оперативный центр, сорганизовать всюду сборные пункты, чтобы творить из таборов войсковые части, — вот и все... Люди не хотят быть бездельниками. Не они виноваты, что попали в такую кашу. Пока что я выставил восемь заградотрядов, а их надо выставить пятьдесят. Я не хочу из себя разыгрывать «самостийного атамана». Готов явиться в штаб армии по этому делу в любое время, когда прикажете, товарищ член военного совета. А преступлением большевистскую инициативу я не считаю, — заключил Муравьев.

— Преступления нет, а, говорят, есть нарушение устава,— сказал Ивакин. — Вашего Яшу Климова расторопные люди могли расстрелять как шпиона. Жду вас через час в штабе армии.

Уходя, Ивакин столкнулся в дверях с политруком, который обратился к Муравьеву:

— Товарищ полковой комиссар, разрешите доложить! Три батальонных комиссара, три старших политрука и двадцать политруков и младших политруков прибыли по вашему приказанию. Собраны в зале. Взвод связи прибудет вскоре. Пять кухонь готовят горячую пищу, — отчеканил тот.

— Молодец, Федотов! — одобрил его Муравьев.

— Не знаю, как вас признавать «де-юре», а «де-факто» с вашей энергией надо считаться, товарищ полковой комиссар, — выходя, усмехнулся Ивакин.

Ивакин чувствовал, что мысль Муравьева в чем-то правильна. Ведь эти дезорганизованные прорывом бойцы разных армий прошли Минск и Борисов, Оршу и Витебск, а самое главное — школу Ярцева и Ельни. Они умеют бить немца и даже видали, как немец умеет драпать. Если их всех бросить в бой, это будет большая сила! Но это может делать только штаб армии и подчиненный ему аппарат. А то назавтра какой-нибудь полковник или майор выдумает еще подобную организацию, и каждый будет считать, что именно он должен «всех подчинить»!..