Батчер Джим - Маленькая польза

• Название: Маленькая польза
• Автор: Батчер Джим
• Издательство: Пиколо
• Жанр: Фэнтези

Маленькое одолжение. Как вы знаете, Гарри все еще должен два.Никто не пробовал, убить Гарри Дрездена в течение почти всего года, и его жизнь наконец, кажется, успокаивается. На этот раз, будущее выглядит довольно светлым. Но прошлое отбрасывает на него адски длинные тени. Старая сделка всё ещё держит Гарри в долгу у Мэб, королевы Зимнего двора Сидхе, у Королевы Воздуха и Темноты – и она зовёт чародея. Это – маленькое одолжение, но он не может отказать ей в нём … Оно заманит Гарри Дрездена в ловушку между кошмарным противником и не менее опасным союзником…

---

Я открыл дверь в мастерскую в тот момент, когда Майкл сложил руки на груди и сказал,

– Я все-таки не понимаю, почему мне нельзя пойти.

– Потому, что мы пытаемся избежать борьбы, – сказал Люччио спокойно, – а атмосфера возбужденного страха не способствует мирному обмену.

– Я не боюсь их, – сказал Майкл.

– Конечно, нет, – сказала Люччио, слабо улыбаясь. – Но они боятся Вас.

– В любом случае, – сказала Гард, – ни Церковь, ни Рыцари не подписывали Соглашение. Не хотела бы обидеть вас, сэр Михаэль, но это буквально не ваше дело.

– Вы не знаете этих людей, – сказал Майкл спокойно. – А я знаю.

– Я знаю, – сказал я спокойно. – По крайней мере, до некоторой степени.

Майкл повернулся и направил на меня серьезный взгляд.

– Возможно, – сказал он спокойно. – Ты тоже считаешь, что я не должен идти туда?

Я не ответил сразу. Гард наблюдала за мной, сидя на краю своей раскладушки, сидела она прямо и выглядела неплохо, хотя все-таки не очень здоровой. Хендрикс снова сидел на рабочем месте, хотя на сей раз он точил нож. Крепкие орешки всегда играют со своим оружием. Мёрфи сидела на низкой скамье и чистила пистолет. Она двигала раненой рукой осторожно, но было видно, что подвижность руки не ограничена. В углу около рабочего места Саня полировал куском кожи ножны Эспераккиуса.

– Я не думаю, что это – то место, где они попытаются всунуть нож, – сказал я спокойно. Я посмотрел на Люччио. – Я также думаю, что было бы глупо не иметь несколько Рыцарей в резерве, на случай, если я неправ.

Голова Люччио качнулась немного назад.

– Необходимо застраховать наши ставки, – сказал я ей спокойно. – Эти люди не будут играть честно, даже так, как фэйри, или Красная Коллегия. Я видел, как они действуют, Капитан.

Она сморщила губы, но глаза ее ничуть не дрогнули от моего лица. – Хорошо, Страж, – сказала она, наконец. – Это – Ваш город.

– Я не согласна на это, – мрачно сказала Гард, поднимаясь.

– О, вам придется, блонди, – сказал я ей. – Нищие не выбирают. Белый Совет поддерживает вас в этом, но не надо думать, что мы работаем на вас. Или на вашего босса.

– Я тоже собираюсь быть там, – сказала Мёрфи спокойно, – И не где-нибудь поблизости. Там. В комнате.

Практически все тут же сказали, – Нет, – или что-то в этом роде, за исключением Хендрикса, который вообще много не разговаривал, и меня, кто знал лучше.

Во время протестов Мёрфи снова собрала пистолет и в наступившей тишине вставила обойму.

– Если вы, ребята, хотите иметь ваши заговоры и ваши темные войны конфиденциально, -сказала она, – вы должны устраивать их в Антарктиде или где-нибудь в этом роде. Вы даже могли бы сделать это в Нью-Йорке, или Бойсе, и это было б не мое дело. Но Вы находитесь в Чикаго. И когда вещи выходят из-под контроля, подвергаются опасности люди, которых я поклялась защищать, – она поднялась, и хотя она была меньше всех ростом в комнате, она не искала поддержки. – Я собираюсь быть там, как сдерживающий фактор для вашего сотрудничества. Или мы сделаем это иначе. Вам выбирать, но я знаю много полицейских, кому до чертиков надоела эта сверхъестественная фигня, которая то и дело выливается на нас.

Она обвела комнату пристальным взглядом. Она не убирала оружие.

Я улыбнулся ей. Чуть-чуть.

Гард посмотрела на меня и сказала, – Дрезден.

Я пожал плечами и печально покачал головой.

– Ну что? Как только мы предоставили им право голоса, это полностью вышло из-под контроля.

– Ты – свинья, Гарри, – прорычала Мёрфи.

– Но свинья, достаточно умная, чтобы склониться перед неизбежностью, – сказал я. Потом посмотрел на Гард и сказал, – Я, как заинтересованное лицо, могу сказать, что у нее есть вполне законный интерес. Я поддерживаю ее.

– Страж, – сказала Люччио тоном предупреждения, – я могу поговорить с Вами?

Я подошел к ней.

– Она, возможно, не знает, – сказала Люччио спокойно, – какое несчастье она может навлечь на свою голову.

– Она знает, – ответил я спокойно. – Она прошла через большее количество передряг, чем большинство Стражей, Капитан. И она столько раз прикрывала мне спину, что вполне заработала право решать.

Люччио, нахмурившись, мгновение глядела на меня, а затем повернулась к Мёрфи.

– Сержант -, сказала она спокойно. – Но это … очень рискованно. Действительно ли Вы уверены?

– А если это был Ваш город, – сказала Мёрфи, – Ваша работа, Ваша обязанность? Вы могли бы стоять тут, заткнув уши?

Люччио медленно кивала и затем наклонила голову.

– Кроме того, – сказала Мёрфи, слегка улыбаясь, и засовывая пистолет в кобуру, – я как будто не оставляю вам, ребята, большого выбора.

– Мне она нравится, – прогрохотал Саня с его глубоким акцентом, глотая звуки. – Она такая крошечная и свирепая. Но вот интересно, знает ли она…

– Саня, – сказал Майкл очень устойчивым голосом. – Мы же говорили об этом.

Темнокожий русский вздохнул и пожал плечами.

– Но спросить-то я могу…

– Саня…

Он поднял обе руки в жесте сдачи, усмехнулся и затих.

Хлопнула дверь дома, заскрипел снег под бегущими ногами. Молли открыла дверь в мастерскую и сказала,

– Гарри, Кинкейд на телефоне. У него есть место встречи.

– Кинкейд? – сказала Мёрфи резким голосом.

– Да, разве я не говорил? – спросил я ее совершенно невинным тоном, поскольку был уже у двери. – Вчера вечером он приехал.

Ее глаза сузились.

– Мы потом поговорим.

– Крошечная, – прогрохотал Саня Майклу, демонстративно сжимая кулак. – Но свирепая.

Глава 28

Многие считают, что не может что-то случиться в середине большого города, скажем, Чикаго, без большого количества свидетелей, увидевших все, что случилось. Так думает большинство людей, но есть как минимум две причины, почему это не так. Первая заключается в том, что люди вообще паршивые свидетели.

Возьмем кое-что довольно безвредное, например, незначительное дорожное происшествие на оживленном перекрестке. Гудки, хруст, сопровождаемый большим криком и маханием руками. Постройте в линию всех присутствовавших при этом и спросите каждого, что случилось. Каждый из них расскажет вам немного другую историю. Некоторые из них увидели, как все это заканчивалось. Некоторые из них видели только последствия. Некоторые видели только один из столкнувшихся автомобилей. Некоторые расскажут вам с полной гарантией, что они видели всё от начала до конца, включая такие детали, как выражения на лицах водителей и изменения в ускорении транспортных средств, несмотря на то, что для такого описания они должны были бы присутствовать одновременно в двух местах, а также использовать левитацию и телепатию.

Большинство людей при этом будут говорить совершенно честно. И неправильно. Честная неправильность это не ложь, но ее надо учитывать, когда говоришь со свидетелями специфического события. Относительное меньшинство ограничится сообщением о том, что они фактически видели, не добавляя свои предположения или воспоминания, загрязненные столкновением с другими точками зрения. Из этого относительного меньшинства еще меньшая часть будет принадлежать в тому виду людей, у которых есть способность замечать и запоминать большое количество деталей в ограниченном интервале времени.

Штука в том, что, как только события попадают в память, они имеют тенденцию тут же становиться запутанными и туманными. Вообще, получение точной картины на основании описаний свидетелей – это скорее искусство, чем наука, – и это для вопроса относительно неважного, когда человек просто ошибается без всяких личных или эмоциональных проблем.

Добавьте сюда эмоции, и умеренный беспорядок превратится в настоящий хаос. Возьмите то же самое столкновение, но пусть в нем участвуют неоскинхеды и молодежная группировка на перекрестке по соседству с Южной Стороной, и тогда получится ситуация, с которой начинается бунт. Независимо от того, что случилось, вряд ли вам удастся раскопать действительную историю того, что произошло. Фактически, нужно будет очень сильно нажать, чтобы вытащить хотя бы какую-то историю из кого-либо.

Если в деле замешаны человеческие эмоции, все еще больше запутывается.

Вторая причина, почему дела могут проходить незамеченными в середине большого города, довольно простая: стены. Стены ограничивают линию обзора.

Можно сказать и по-другому: Стены ограничивают линию причастности.

Человеческое животное ориентируется при помощи зрения. Вещи не реальны, пока мы не видим их: видеть значит верить, правильно? На этом основана профессия иллюзиониста – он заставляет нас видеть вещи, которые не реальны, и это кажется нам удивительным.

Если человек действительно видит, что происходит что-то плохое, вероятность того, что он или она начнет действовать, гораздо больше, чем, если он этого не видит. В истории есть множество примеров. Ну, в самом деле, во Вторую мировую войну Союзнические правительства слышали сообщения о нацистских концлагерях, но это было от них как-то очень далеко, и первые войска фактически увидели заключенных в тюрьму евреев, только когда они освобождали лагеря. Херст [51] знал, что говорил, посылая сообщение: «Обеспечьте иллюстрации. Войну обеспечу я» [52]. И, судя по всему, так он и поступил.