Иэн Бэнкс - Пособник

• Название: Пособник
• Автор: Иэн Бэнкс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-34531-1

Камерон Колли — акула пера и шакал ротационных машин, опытный ас информационной войны, любитель экстремального адюльтера и всевозможных веществ, раб компьютерной игры «Деспот» — находится в шаге от очередной сенсации. Да еще какой! Безымянный осведомитель — по телефону, через синтезатор речи — сливает ему наивкуснейший компромат о коррупции в самых верхах, о высокопоставленных покойниках, якобы ставших жертвой международного заговора. Тем временем другие трупы громоздятся в опасной близости от самого Колли, навлекая на него подозрения полиции…

Как сказал в интервью сам Бэнкс, «„Пособник“ напоминает „Осиную Фабрику“, только без хеппи-энда и характерной жизнерадостной атмосферы».

---

— Можешь попробовать ртом, — сказал он неровным голосом. — То есть, если хочешь.

— Хмм. Ну, я даже не знаю. А так чем тебя не устраивает… ох!

— О, о, о!

— Фу. Ну и гадость.

Энди глубоко вздохнул и, хихикнув, погладил меня по голове.

— Неплохо, — сказал он. — Для начинающего.

Я вытер руки о его штанину.

— Эй!

Я придвинул свое лицо к нему.

— А я видел у Клер, — сказал я ему.

— Что? Ах ты!..

Я вскочил и, смеясь, побежал по траве, через кусты в долину. Он тоже вскочил, затем выругался и заплясал на месте, застегивая ширинку, а потом припустил за мной.

Глава девятая Развитие событий

Я помню это, помню это ощущение его теплого, напоенного солнцем сока, остывающего на моей руке, обретающего клейкость, но теперь вместе с этими воспоминаниями непременно возникает человек-горилла и коротышка, привязанный к стулу. Вроде бы полицейские удивились, когда меня вырвало; очень на это надеюсь, очень надеюсь, что они удивились и сказали себе, э-ге-ге, значит, это не он, не его это рук дело, кишка у него тонка, а потому дай-то… О господи, иными словами, я надеюсь, мой живот свидетельствовал в мою пользу лучше моих мозгов.

Не виновен, не делал я этого, вот поэтому-то меня и вырвало от того, что сделал горилла; никакой крови, ну почти никакой, в буквальном смысле — разве что капелька, капелюшечка, крошка на экране, а если что и вонзалось в плоть, так только игла — тонкая, хрупкая, не какая-то там бензопила, топор, нож или что-нибудь такое, только образ, только идея, этот проклятущий мем, меня продолжает мучить этот сон, у меня каждую ночь кошмары на эту тему, это я попал в ловушку, это я сижу на кожано-хромированном стуле, а он тут как тут передо мной со своей физиономией гориллы и ломким детским голоском объясняет в камеру, что в этом пузырьке и в этом шприце у него сперма; этот долбаный псих заправил туда семя, бог ты мой, ни дать ни взять, бутылка с молоком, охереть можно, и собирается ввести это в вену коротышке, повязывает чем-то его обнаженное плечо, затягивает хорошенько и ждет, когда вена набухнет, а коротышка вопит и визжит, как ребенок, пытается растрясти к чертям стул, но он привязан надежно, никакой тебе точки опоры, ни рычага, и тут этот тип в маске гориллы делает свое дело — погружает иглу под кожу коротышки, крови лишь капелька, и выдавливает в него содержимое шприца. Меня рвет на пол, они останавливают видео, и кто-то идет за шваброй.

Когда я перестаю квохтать и кашлять, они снова запускают видео, и мы переходим к другой сцене и высокому больничному столу, и опять там коротышка с пустыми глазами, и Макданн говорит эти слова — «растительное состояние».

Ну и ну. Они сделали анализ ДНК и обнаружили, что в коротышке целая куча народа; они считают, что это дело рук какого-то типа, который за день до этого слонялся в туалете под «Сентер-Пойнт»[81] и снимал гомиков, но услуга требовалась ему не целиком, он только просил их отдрочить в бутылочку, мол, спасибо за ваш вклад, молодой человек, все-все до последней капелюшечки пойдет в дело и в хорошую семью, благодарю вас, осторожнее, здесь ступенька…

Я думаю.

— Это что, демонстрация теории просачивания благ?[82]

— Нет, это демонстрация выпендрежа, — отвечает мне Клер; ей приходится кричать, иначе из-за гвалта я ничего не услышу.

Все, похоже, веселятся. Энди и Уильям стоят на скамейке; Энди навис над уставленным стаканами столом, в одной руке у него бутылка с шампанским, а за другую руку его держит Уильям, отклонившийся в противоположную сторону для равновесия.

Стол, над которым нависает Энди, уставлен несколькими сотнями стаканов с шампанским, образующими сверкающую пирамиду высотой метра два над поверхностью стола. Энди льет шампанское в стакан, венчающий пирамиду, стакан переполняется, и шампанское из него стекает в три стакана, стоящие ниже; когда наполняются и эти, шампанское из них стекает в стаканы уровнем ниже, а из этих, в свою очередь, еще ниже, и так далее почти до самого низа; Энди выливает уже восьмую двухлитровую бутылку. Он бросает взгляд на самый нижний ряд стаканов.

— Как продвигается дело? — орет он.

— Еще! Еще! — кричат все хором.

— Уильям! — голосит кто-то из толпы. — Пятьдесят фунтов, если ты его сейчас отпустишь!

— Ты мне попробуй только, Соррел! — кричит Энди, смеясь; он переворачивает бутылку над верхним стаканом, опустошая ее до последней капли.

— Нет, за пятьдесят не пойдет, — смеется Уильям; они с Энди балансируют на скамейке, поддерживая друг друга.

Энди бросает кому-то в толпу пустую бутылку, а ему передают полную — это его партнер по «Магазину новинок», парень на несколько лет старше Энди, раньше занимавшийся рекламой. Мне приходит в голову, что было бы куда символичней, если бы там, на скамейке, балансировали он и Энди, но такое впечатление, что партнеру Энди вся эта показуха не очень по душе.

— Ну-ка, Уилл, вздерни меня! — орет Энди.

— Хотя вообще-то заманчиво, — говорит Уильям, откидываясь, и Энди снова может нависнуть над пирамидой стаканов.

— Это просто ребячество, — говорит Клер, качая головой.

— Что есть что? — спрашивает Ивонна, пробираясь сквозь толпу. В руках у нее бутылка с шампанским.

— Вот это — ребячество, — говорит Клер, кивая на пирамиду из стаканов. Она замечает бутылку в руках у Ивонны. — Вот это правильно, эта женщина знает, что нужно делать.

Она подставляет свой бокал. Ивонна наполняет его шампанским.

— Камерон?

— Да.

Она наполняет свой собственный бокал и встает рядом со мной и Клер, глядя, как Энди льет шампанское на вершину пирамиды. На Ивонне что-то маленькое, черное, стоить это, на мой непросвещенный взгляд, может как десять фунтов, так и всю тысячу; Клер вырядилась более показушно — короткое алое платье с блестками, впечатление такое, что если оно подрастет, то вполне сможет сойти за бальное. Одеяния Энди и Уильяма монохромны — черное с белым, смокинги на время операции «шипучий водопад» сняты.

Ивонна ухмыляется.

— Совсем мальчишки, — говорит она; в голосе — любовь многострадальная.

Я оглядываюсь. Когда Энди пригласил меня на ланч «Магазина новинок», я наивно решил, что он будет проходить в самом магазине на Ковент-Гарден. Но это не соответствовало представлениям Энди о публичных мероприятиях; этому не хватало бы блеска, драматизма, масштаба. Поэтому он снял Музей науки. Ну, если не весь, то его часть. Это привлекло внимание. Магазин — он и есть магазин; даже если этот магазин продает дорогие роскошные игрушки, он все равно остается магазином, а вот музей — это эффектно. Многие считают, что высший класс — это Музей естествознания (представьте только себе вечеринку в огромных залах под сенью всех этих динозавров), но для «Магазина новинок» Музей науки, расположенный по соседству, был самым очевидным выбором, к тому же он был дешевле. Вдобавок все более или менее заметные личности уже побывали на каких-нибудь кутежах в Музее естествознания, а тут что-то новенькое.

У нас над головами под потолком подвешена на тросах какая-то конструкция на воздушной подушке, это практически круглая штуковина с малюсенькой кабиной для пилота и огромными воздухозаборниками в центре. Я смутно припоминаю, что мальчишкой собирал какую-то похожую модель. Штуковина эта, поблескивая в темноте, плавает над нами, словно на облаке разговоров и винных паров, а люди внизу толпятся, болтают и подзуживают Энди. Шампанское (оно уже капает со столешницы на специально для этого предусмотренную подстилку внизу) уже почти заполнило второй снизу ряд стаканов.

— Больше! Больше! — кричат собравшиеся.

— Меньше, меньше, — бормочет Клер, презрительно фыркая.

— Ну, сколько еще? — прокричал сверху Энди.

— Больше! Больше! — орут все хором.

Я смотрю на них. Бог ты мой! Они такие же, как я. Газетчики, ребята из рекламной компании, в которой прежде работал Энди, несколько политиков — в основном тори и социал-демократы, хотя есть и двое-трое лейбористов, — банкиры, адвокаты, деловые советники, эксперты по инвестициям, актеры, телевизионщики (по меньшей мере одна съемочная группа, хотя их софиты пока не включены), всякие другие городские типы, сборище людей, скажем так, знаменитых в своей области, а остальные — то ли участники некоей бесконечной переходящей вечеринки, то ли наняты в каком-то агентстве, чтобы изображать бездельников, которым некуда время девать, профессиональные клакеры или что-то в этом роде. Я немного удивлен, что у нас не было киссограммы,[83] но, может, Энди считает такие штуки низкопробными. По словам Клер, его долго пришлось уговаривать (когда он все же решился на это не очень бонтонное представление с пирамидой), чтобы не строил пирамиду из настоящих бокалов для шампанского, а использовал стаканы для сидра, как это делают все: бокалы слишком высокие, слишком неустойчивые.