Игорь Галеев - История Сочинителя

• Название: История Сочинителя
• Автор: Игорь Галеев
• Жанр: Детектив

---

Откуда оно берётся? Оно приходит в результате подключения развившегося творческого "я" к осознанному (отвоеванному) пространству Творческого Начала, которое в свою очередь формируется из прорастаний, из творческого опыта многочисленных творческих "я". Именно так же, как имеет свойство накапливаться радиоактивность. Это новое творческое пространство расширяется жертвоприношениями (творчеством) Авторов. На Земле остаются их так или иначе "наэлектризованные" творческой энергией произведения. Но основная энергия (творческое "я") вливается в уже обособленное (вычленившееся) пространство Творческого Начала.

Наитие - это попытки скорректировать творческие процессы, желание их ускорить или же ввести в истинное русло. Это и стимуляция Авторов, да такая, что порой может сжечь или же послужить кривде. Но как так, если это абсолютное знание? Дело в том, что наитие, как знание, существует не в форме понятия, не выражается языковыми фразами в готовом виде (очень редко), а приходит как смысл, знак, образ, а чаще - как вдохновение, то есть как состояние, в котором Автор попадает в резонанс творческим ритмам, пронизывающим вселенную, тем связующим нитям, что питают пространство Творческого Накопителя. В этом случае словно некто водит твоей рукой, "диктует" тебе. В этом ощущении трудно успевать соединять то, что накопилось в тебе от жизненного опыта и те знания, что рождаются в твоём мышлении от Творческого Начала. Отсюда не всегда вытекает настоящее творчество, истинное. И авторам по наитию зачастую бывает трудно развиться. Необходимо ещё научиться овладевать соединением абсолютного знания со знанием "житейским" и трансформировать всё это в свой желаемый творимый мир.

Конечно, к такому пониманию не пришли ещё ни Чаадаев, ни Грибоедов, ни Батюшков, ни Пушкин, ни Лермонтов. Все они были теми путниками, что вышли на дорогу поиска смыслов. И творчество явилось им тем оружием, которым они вслепую прокладывали себе дорогу. Нужно было "нащупать" верный путь. Обрести понимание ответственности.

И с этой проблемой один на один столкнулся Гоголь.

Изначально ему было дано редкое качество, он был тем "нервным приемником", который улавливал творческие ритмы.

Поэтический настрой он удачно влил в прозу. Авторское "я" быстро развивалось, но развивалось как бы совершенно бесхозно. От этого Гоголь породил целую плеяду типов людей - мелких и порочных, через какое-то время начавших шастать в реальной жизни. И нет ему равных в количестве созданных российских типов. Он, можно выразиться, живописал русский этнос. Он создал (развил) всё будущее российское ничтожество - иногда жалкое, иногда очаровательное (подлец-милашка), иногда хамское, иногда подлое - но ничтожество. Это была трагедия Гоголя, и он её осознал.

Гоголь жил в творчестве как шаловливый мальчик, он брал реальные черточки, частички от целого, и гиперболизировал их в величину, в целое. Это было забавно, смешно и ... печально.

А когда он касался темы неких тайных сил, то так же по мальчишески вычленял из мрака страх и ужас и перевоплощал их в гигантскую мистическую силу, которая будто бы лежит в основе всего. Она и легла. И отсюда - вся последующая неразбериха с желанием не дать выйти этой силе из человека и противопоставить ей веру в "бога".

Но откуда истоки творческих приёмов Гоголя?

Здесь нужно вспомнить о его главном "учителе" - Гофмане. Русская литература ещё не раз будет подпитываться от творчества иноземного. Но Гофман - грандиознейший талант человечества. Это почти всё, чего достиг в художественности Запад. Это его вершина. Были Данте, Шекспир, Сервантес, Рабле, Байрон и Гёте. Но истинного приближения к Художественному Методу западные языки достигли в немецком - в Гофмане. Это предел. И, заметьте, не полной Художественности, как в русском языке. Гофман попытался соединить (и как ярко) в своём творчестве и музыку, и живопись, и смыслы. Отсюда родились причудливые образы. Но живого слияния у него не получилось, его авторское "я" не влилось в это единство. Немецкий язык не достиг таких возможностей, традиционно его идея была в другом - в понятийном развитии. Вот почему творчество Гофмана так холодно, так стеклянно и как бы состоит из отдельных частей.

В каждом языке есть своя мечта. Это "душа" языка. Немецкий язык занимался анализом мироустройства, он стал как бы некой лабораторией, исследующей законы бытия и несущей в своей основе имперские, триумфальные замыслы. И можно сказать, что русский язык есть языковая мутация, возникшая в процессе смешения и слияния различных мечтаний, языковых идей и вобравшая в себя мечты Авторов и Сочинителей, создавших художественность в разных языковых структурах. Борьба этих идей и мечтаний внутри русского языка и создала феномен "загадочной русской души", "русскую идею" и все последующие социальные потрясения.

Усвоив гофмановскую неоформленную художественность (значит и не совсем Художественность), Гоголь дооформил её авторским "я". Так возникло особое гоголевское направление. Он обрёл "путь наития". Его предшественникам этого не удалось. Не удалось и Лермонтову, ибо он ещё не вышел из границ жанроформирования, не успел. Гоголь преодолел эти границы (к вопросу о мировой непризнанности Гоголя - подобного опыта творческого своеволия в других языках просто не существовало, незнание метода авторской жертвенности - отсюда - просто не с чем сравнить, ибо Гоголь - и есть сам Художественный Метод).

Поистине, Гоголь стал "демиургом", одним из творцов человеческих типов, основ их чувствований и устремлений. Такое случалось и в других языках, но обычно на уровне политическом и социальном - как создание схем и идей, и если даже каких-то типов людей, то не таких жизненных и не в таком объёме.

Гоголь как бы загипнотизировал, заговорил Россию на определённое психо-социальное состояние. То, чем он занимался, используя поэтическую ритмику, кропотливо создавая и оживляя каждую черточку характеров героев, их поступки, их устремления, придумывая то, чего не было на самом деле это и есть попытка слияния образа и идеи, художественного и системного творчества в единое, в некий творческий волевой метод. А использовав таким образом энергию Творческого Начала, он стал осознавать свой поверхностный бессознательный подход к творчеству, он почувствовал, что делает не то, идёт хотя и по наитию, но не в ту сторону. И отсюда - в нем возникали мучительные вопросы "как?", "куда?".

Нужно было остановиться, нужно было расстаться с "мальчишеством", нужно было увидеть иные черты будущего. Гоголь остановился и ужаснулся содеянным. Он постиг, что была только творческая энергия Художественности, не оплодотворённая смыслом и целью. Гоголь стал "взрослым". И, не открыв творческих смыслов и целей, пришёл к готовым ответам на вопрос "куда?" - к православию, к музейной религии.

Его литературные предшественники были далеки от православия. Они, конечно, ничего, кроме устремлённости к свободе, и не противопоставили религии. И если в Пушкинском творчестве смыслы иногда зарождались от природной прозорливости, то Гоголю ничего такого дадено не было - кроме периодического обладания наитием в виде вдохновения и ощущения "божественного" присутствия в моменты писания.

Гоголь породил многих российских "уродов", ибо так вдохновенно и художественно обращался с действительностью, что материя просто не могла не подчиниться его творческой воле. Россия вступила в Гоголевский период, на лица и поступки людей легла Гоголевская тень.

Но и сам Гоголь успел кое-что осознать. Он понял, что в основном выдёргивал из действительности только карикатурные и глупые явления и черты, а нечто сокрытое, что не сразу заметишь, упускал. Ведь встречал же он в жизни красивых людей, знал об их искренних благородных устремлениях...

Но вся проблема в том, что безобразия человечества отражать легче, чем выделить достойный образ - ибо за ним стоит смысл и совершенно иное мировидение.

И, возможно, Гоголь хоть как-то, пусть наивно, выполнил бы трудную и новую для себя задачу, если бы его религиозность не отдалась невежеству православия. Оно и укатало бедного Николеньку. Ибо настоящий художник должен держаться от религии как можно дальше, быть отделён от церкви в своё творческое государство.

Гоголь не мог не писать. А ему писать "светское" запретили.

Почему же он, такой истинно творческий, пошёл за советом к попам? Потому что он испугался того "божественного присутствия" в своём творчестве. Он не понимал - что это за сила. Да и попытки создать "положительный" образ мучили его. Не мог он вложить в эту "положительность" смыслы. А смыслы были рядом, в нём самом - в художнике и в других талантах, а не в тех, кто является пусть и замечательными, но всего лишь людьми социальными актёрами, выполняющими ту или иную программу.

Своевольное Авторство - вот что похоронил Николай Васильевич, от чего отрёкся, приняв готовые "истины". Но его творчество произвело такой мощный взрыв, что осколки его рассыпались многочисленными талантами, и любопытнейший из них - Ф.М.Достоевский.