Ник Кейв - Смерть Банни Манро

• Название: Смерть Банни Манро
• Автор: Ник Кейв
• Издательство: Астрель, Corpus
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-24658-6

Австралиец Ник Кейв — культовая фигура, один из самых знаменитых и значительных рок-музыкантов, создатель и лидер таких известных групп как The Birthday Party, Grinderman и, конечно же, легендарный проект The Bad Seeds. Однако интересы Кейва простираются далеко за пределы рок-музыки: он пишет сценарии, играет в кино, рисует картины и пишет прозу.

«Смерть Банни Монро» — его второй роман. Первый, «И узре ослица ангела Божия», вышел 20 лет назад и стал бестселлером во многих странах мира — в том числе и в России. Действие новой книги Кейва, одновременно смешной и пугающе-мрачной, укладывается всего в несколько дней — последних дней жизни коммивояжера, продающего женщинам косметику. После самоубийства жены Банни Монро проводит эти дни в лихорадочной погоне за сексом, одновременно пытаясь понять самого себя — вдовца, отца, сына…

---

Он оглядывается и видит на другой стороне набережной киоск со словами “Рыба и картошка”, выведенными большими буквами на леденцово-полосатом навесе. Морской ветерок доносит до мальчика дурманящий аромат жареной картошки и уксуса, он закрывает глаза, вдыхает, и снова зверь, попавшийся в ловушку где-то у него в животе, демонстративно завывает. Банни-младший знает, что выходить из машины запрещено, но с каждой минутой ему становится все тревожнее, и кажется, что если он в скором времени чего-нибудь не съест, то умрет от голода. Мальчик помнит, что в кармане штанов у него лежит три фунтовых монеты, и он представляет себе (и это даже доставляет ему удовольствие), как отец возвращается и находит его в “пунто” мертвым. И что он тогда скажет про этот свой Закон Терпения? Банни-младший сидит в машине и считает до ста. Он смотрит через одно плечо, потом — через другое. Он открывает дверь “пунто” и выбирается на улицу, позвякивая монетками в кармане.

Он продумывает маршрут: к пешеходному переходу, потом — через дорогу, от силы две минуты на все про все. Внезапно его охватывает паника, она взлетает вверх по нервным окончаниям в ногах и разрывается где-то в районе желудка, и тогда он прижимает руки к груди и чувствует сквозь рубашку, как бешено колотится сердце. Потом он опускает голову и отправляется в путь. До пешеходного перехода он добирается как раз в ту секунду, когда на светофоре зажигается красный человечек, и приходится ждать целых три минуты, пока на его месте снова не появится зеленый. За это время рядом с Банни-младшим пристраивается мужчина в белых спортивных штанах и белой рубашке “поло”. У него выщипанные брови и редеющие черные волосы. — Уроков сегодня нет? — спрашивает он, улыбаясь и теребя маленького игрока в поло, вышитого на груди рубашки.

Глаза у мужчины такие голубые и прозрачные, а зубы такие прямые и белые, что Банни-младшему при взгляде на него приходится зажмуриться. — Или ты взял больничный? — интересуется мужчина, но это звучит не как вопрос, а как название какого-то извращенного и дьявольского поступка.

Загорается зеленый свет, и Банни-младший что есть духу бежит через дорогу, не оглядываясь и повторяя про себя слово “черт”, потому что сейчас в желудке у него совсем не ощущается голода и куда больше хочется наложить в штаны. Его до глубины костей пронзает ясная, как день, мысль: ему ни за что не следовало покидать своего укрытия в “пунто”.

У киоска с жареной рыбой и картошкой собралась небольшая очередь, мальчик пристраивается к ней и стоит там, перепрыгивая с ноги на ногу. Он с опаской оглядывается — так, как принято оглядываться, если тебе кажется, что за спиной у тебя притаился монстр, или великан-людоед, или кто-нибудь такой, и видит, что на другой стороне дороги стоит тот самый мужик в спортивном костюме и теребит игрока в поло, вышитого на рубашке. Можно подумать, что он и думать забыл про Банни-младшего, но тут он поднимает голову, улыбается и грозит мальчику пальцем. Банни-младший отворачивается и переводит взгляд на продавца рыбы и картошки — тот держит в руках плетеную корзинку для жарки, а плечи у него ну совсем как у Попая-моряка. Мальчик не отводит от него глаз до тех пор, пока не подходит его очередь заказывать. Тут он замечает, что руки продавца покрыты густой черной шерстью. — Картошку, пожалуйста, — говорит мальчик. Продавец наполняет картошкой маленький бумажный конвертик. — Один фунт, — говорит он. — Соли, пожалуйста, — просит мальчик. Продавец посыпает картошку солью из большой нержавеющей солонки с дырочками. — Уксуса, пожалуйста, — добавляет мальчик. Продавец затягивается сигаретой и поливает картошку уксусом. Он протягивает конвертик Баннимладшему, тот дает ему деньги, отворачивается и видит, что вниз по набережной уходит его мама. На ней оранжевое платье, а светлые волосы собраны сзади в хвост. — Может, стоит сообщить о тебе властям? — говорит мужчина в белых спортивных штанах, откуда ни возьмись оказавшийся рядом с мальчиком. Он разговаривает, почти не разжимая губ, и не переставая вертит маленького игрока в поло, вышитого на рубашке. Банни-младший отшатывается от него, потому что ему кажется, что этот человек хочет его съесть. Он видит, как маму поглощает толпа, и с ревом в ушах бросается за ней, мечтая о том, чтобы она наконец перестала исчезать.

Пробираясь сквозь толпу, мальчик замечает, что люди вокруг него похожи на живых мертвецов, или инопланетян, или кого-то такого. Все примерно на голову выше, чем обычно, и руки у них чересчур длинные, а лица похожи на маски с отвисшими челюстями. Мальчик оглядывается по сторонам, но мамы нигде нет, и тогда он снова произносит про себя то самое слово. Он останавливается, вертит головой, оглядывая набережную, и запихивает в рот пригоршню картошки. Он перегибается через перила и заглядывает на нижнюю часть набережной, и там видит маму — она разговаривает с какими-то людьми, которые сидят в открытом кафе — по всему телу Банни-младшего разливается любовь. Мама курит сигарету — интересно, когда это она начала курить? Мальчик думает о том, что, когда они с мамой встретятся, он первым делом велит ей потушить сигарету. Он кладет в рот еще одну горсть картошки и спускается по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Бумажный конверт с картошкой он держит высоко над головой, представляя себя не то статуей свободы, не то спортсменом, несущим факел с олимпийским огнем.

На нижней части променада жарче, и солнце здесь светит невыносимо ярко. Банни-младший жалеет, что не взял с собой солнечные очки: глаза у него чешутся как сумасшедшие, и к тому же все люди вокруг почти голые. Мальчик петляет между отдыхающими и спешит к своей красивой маме, инстинктивно уворачиваясь от массы волосатых рук, отмершей шелушащейся кожи, запекшейся косметики, вонючих кругов пота, трупных старческих пятен и валиков белого жира.

Он подходит к кафе, хватает ртом воздух и не знает, куда девать картошку. Почувствовав присутствие мальчика, мама оборачивается. — Привет, — говорит она ласковым знакомым голосом.

Банни-младший видит, что черты ее лица немного изменились. — Что случилось, малыш? — спрашивает она и затягивается сигаретой.

И в том, как она это говорит, есть что-то такое, что Банни-младший делает шаг вперед, обхватывает маму за талию и прижимает голову к ее животу. В этот момент он испытывает безграничную грустную любовь к маме и в то же время задается вопросом о том, почему теперь она совсем не такая мягкая, какой он ее помнит. Ее живот словно набит камнями, а, когда мальчик касается ее груди, та оказывается какой-то маленькой и жесткой. — Что ты делаешь?

Мальчик слышит в мамином голосе какие-то незнакомые нотки — неузнаваемую и чужую дрожь не то волнения, не то смущения, он точно не знает, чего именно, и от этого ему хочется ее отпустить, но он не знает, как это сделать, и прижимается к ней еще крепче. Женщина — кем бы она ни была — изгибается и пытается расцепить его объятья, руки мальчика пронзают острые ножевые удары боли, и женщина наконец-то от него освобождается. — Перестань, — говорит она. — Где твоя мама?

Банни-младший поднимает голову, смотрит на женщину и видит, что нос у нее маленький и крючковатый, волосы совсем даже и не светлые, а какого-то мышиного цвета, и платье на самом деле розовое и к тому же пахнет сигаретами и лежалыми кокосами.

Женщина протягивает руку, чтобы погладить мальчика по голове, но он отскакивает назад, и тогда она нечаянно задевает пакетик с картошкой, тот вылетает у Банни-младшего из рук и рассыпается по полу кафе. — О господи, прости, пожалуйста! — говорит она.

Но мальчик вертится на месте, вертится-крутится и бежит отсюда что есть сил — бежит, чтобы спасти свою гребаную жизнь.

Глава 21

— Восстанавливающий крем для рук обладает прямо-таки чудодейственной укрепляющей силой. Причем действует он моментально, — говорит Банни. — Позвольте мне вам показать.

— Вряд ли он сработает на моих древних окаменелостях, — улыбается миссис Брукс. Она снимает кольца и протягивает Банни обезображенные руки-клешни. Банни выдавливает немного крема себе на ладонь, берет пальцы миссис Брукс в свои руки и начинает мягко втирать крем в ее узловатые суставы. Скрюченные старые пальцы под прикосновениями Банни так и скрипят. Миссис Брукс раскачивается взад-вперед, метрономным покачиванием размечая пространство вокруг себя.

— До меня уже много лет никто так не дотрагивался, мистер Манро. Вот спасибо, подзарядили старухе батарейки!

— Господи боже, миссис Брукс, — изображает изумление Банни. — Да у вас руки как у юной девушки!

Миссис Брукс заливается звенящим счастливым смехом. — Не говорите глупостей! — говорит она.

Банни-младший несется вверх по лестнице и потом — вдоль по набережной, изо всех сил стараясь не касаться зомби-убийц, мимо продавца рыбы и картошки с его волосатыми надувными руками и через пешеходный переход, где орудуют пожиратели детей, и когда Банни-младший видит желтый, забрызганный птичьим пометом “пунто”, его охватывает неописуемое чувство облегчения, как будто бы он вернулся туда, где ему надлежит быть. Он открывает дверь и падает на пассажирское сиденье, и его ноги безумно танцуют внизу, а сердце кажется тяжеленным, как наковальня, или якорь, или смерть. Опустив кнопку замка, он запирает дверь и снова упирается лбом в стекло, а потом щурит глаза и вспоминает, как временами мама вела себя очень странно — например, однажды он видел, как она нюхает папины рубашки и разбрасывает их по всей спальне, а в другой раз она сидела на полу в кухне и плакала, и все лицо у нее было перемазано губной помадой. И, хотя у нее было, как говорит папа, “серьезное заболевание”, она всегда приятно пахла и всегда была очень мягкая на ощупь.