Стив Бери - Проклятие Янтарной комнаты

• Название: Проклятие Янтарной комнаты
• Автор: Стив Бери
• Жанр: Исторический детектив

В респектабельную жизнь судьи из Атланты Рейчел Катлер неожиданно врывается смерть. При загадочных обстоятельствах погибает ее отец, переживший ужасы Второй мировой и кровавые будни сталинизма. В качестве наследства отец передает дочери ключ к разгадке тайны Янтарной комнаты, мирового шедевра, вывезенного фашистами из России и спрятанного накануне поражения Германии. Рейчел еще не знает, что, начав поиски, она тем самым вступает на пути могущественной тайной организации, охотящейся за исчезнувшими сокровищами и готовой пойти на все, чтобы достигнуть цели.

---

Пол усмехнулся:

- Да, хорошо.

- Отец бы гордился нами.

- Твой отец, наверное, перевернулся в гробу. Мы проигнорировали все его предупреждения.

Подошел официант с вином и налил два бокала. Она подняла свой:

- За наш успех. Он поддержал тост:

- За успех.

Рейчел пригубил вино, довольная тем, что Пол остался. Но перед ее мысленным взором снова пронеслась та сцена, за секунду до взрыва, когда ее фонарик осветил лицо Кристиана Кнолля и в его руке блеснуло лезвие ножа.

Тем не менее она ничего не сказала Полу и инспектору Паннику. Их реакцию легко было угадать.

Она взглянула на своего бывшего мужа, вспомнила отца и Макарова и подумала о детях.

Правильно ли она поступала?

***

«Дело о Янтарном кабинете 1743.

На основании указа Елизаветы Петровныобер-гофмаршал императорского двора Бестужев-Рюмин - гофинтенданту Шаргородскому, 1743 …кабинет янтарный из конторы принять для убирания в зимнем доме покоев, в которых Ея Императорское Величество жительство иметь соизволит… Того ради… показанный Янтарный кабинет для убирания покоев благоволите ваше благородие принять в ведомство свое… Для исправления починки онаго, по наилучшему искусству благоволите употребить итальянца Мартелли».

Часть III

КРУШЕНИЕ НАДЕЖД

ГЛАВА XXXV

Штодт, Германия Понедельник, 19 мая, 10.15 Вейленд Маккой вошел в пещеру. Холодный сырой воздух окутал его, и темнота скрыла утренний свет. Он изумился древней шахте. Ein Silberbergwerk. Серебряный рудник. Когда-то сокровище Священной Римской империи, эта земля теперь была истощена и покинута. Убогое напоминание о дешевом мексиканском серебре, которое обанкротило большинство рудников Гарц в 1900 году.

Вся эта местность впечатляла. Группы холмов, покрытые соснами, чахлый кустарник и альпийские луга, все такое красивое и суровое и вместе с тем пропитанное каким-то мистическим духом. Как сказано Гете в «Фаусте»: «Где ведьмы проводят свой шабаш».

Когда-то это было юго-западным уголком Восточной Германии. Это была запретная зона, и посты пограничной охраны буквально заполонили лес. Теперь не было ни минных полей, ни пограничников с дробовиками, ни служебных собак, ни колючей проволоки. Wende, воссоединение, положило конец изоляции всего населения и открыло новые возможности.

Одну из которых он сейчас использовал.

Он спустился по широкой шахте. Спуск был отмечен каждые тридцать метров стоваттной лампой, и электрический шнур прокладывал дорогу наружу к генератору. Поверхность скалы была отчетливо видна, пол был посыпан щебнем - работа предварительной группы, которую он послал внутрь на прошлой неделе, чтобы расчистить проход.

Это была легкая часть. Отбойные молотки и воздушные пушки. Не нужно было волноваться о давно обезвреженной нацистской взрывчатке - туннель был обнюхан собаками и обследован командой взрывателей.

Отсутствие чего-либо даже отдаленно связанного со взрывчаткой вызывало его беспокойство. Если это на самом деле та пещера, в которую фашисты помещали произведения искусства из берлинского музея кайзера Фридриха, то она почти наверняка должна быть заминирована. Тем не менее ничего такого не было найдено. Только скалы, песок и тысячи летучих мышей. Мерзкие маленькие ублюдки населяли ответвления основной шахты во время зимы, и из всех земных видов именно этот охранялся. Что объясняло, почему немецкие власти так колебались в отношении выдачи ему разрешения на проведение раскопок. К счастью, летучие мыши покидали шахту каждый май и не возвращались до середины июля. Драгоценные сорок пять дней на исследования. Это все, что позволило немецкое правительство. Его разрешение предписывало покинуть шахту, когда эти твари вернутся.

Чем глубже он уходил в гору, тем больше становилась шахта, что также доставляло беспокойство. Обычно туннели сужались, в конце концов становясь непроходимыми, шахтеры копали, пока не оказывалось невозможным рыть дальше. Все шахты были неким завещанием, созданным веками горного дела. Каждое поколение старалось улучшить прежнюю разработку и обнаружить жилу не открытой ранее руды. Но, несмотря на всю свою ширину, размер этой шахты беспокоил его. Она просто была слишком узкой, чтобы вместить что-либо такое же большое, как добыча, которую он разыскивал.

Он подошел к своей рабочей команде из трех человек. Двое стояли на стремянках, другой под ними, каждый сверлил в скале дыру под углом в шестьдесят градусов. Кабели подавали воздух и электричество. Два генератора и компрессора стояли на пятьдесят метров позади, снаружи на утреннем воздухе.

Горячие бело-голубые светильники освещали место действия и заставляли рабочих обливаться потом.

Сверла остановились, и люди вынули затычки из ушей. Он тоже вынул беруши.

- Есть мысли, насколько мы продвинулись? - спросил он.

Один из людей стащил с лица защитные очки и вытер пот со лба.

- Мы продвинулись сегодня примерно еще на фут вперед.

Невозможно сказать, сколько еще сверлить, и я боюсь, что придется поработать отбойным молотком.

Другой человек достал кувшин. Медленно он заполнил высверленные отверстия размягчителем. Маккой подошел ближе к каменной стене.

Пористый гранит и известняк мгновенно впитали коричневый сироп из каждого отверстия, едкий химикат расходился, расщепляя камень. Другой человек в защитных очках подошел с кузнечным молотом. Один удар, и скала развалилась на куски и крошкой осыпалась на землю. Теперь было прорыто еще несколько дюймов вперед.

- Медленно идет, - сказал он.

- Но это единственный способ, - произнес голос позади него.

Маккой повернулся и увидел доктора Альфреда Грумера, стоящего в пещере. Он был высоким, с длинными руками и ногами, карикатурно худым, с седеющей вандейковской бородкой, обрамляющей тонкие, как ниточка, губы. Грумер был местным экспертом раскопок, обладающим степенью в истории искусств Университета Хайдельберга. Маккой познакомился с Грумером три года назад во время своей прошлой экспедиции в рудники Гарц. Этот человек обладал знаниями эксперта и был жаден, два качества, которыми он не только восхищался, но и которые искал в своих деловых партнерах.

- У нас кончается время, - сказал Маккой.

Грумер подошел ближе.

- У нас есть еще четыре недели согласно разрешению. Мы пробьемся.

- Если есть к чему пробиваться.

- Там есть пустое пространство. Звуки радара подтверждают это.

- Но как, черт возьми, далеко в этой скале?

- Трудно сказать. Но там что-то есть.

- И как это туда попало? Вы сказали, что звуки радара подтвердили наличие множественных металлических объектов значительного размера.

Он махнул рукой назад в сторону светильников:

- Эта шахта едва вмещает троих людей.

Тонкая усмешка пробежала по лицу Грумера:

- Вы предполагаете, что это единственный вход?

- А вы предполагаете, что я бездонный денежный мешок?

Рабочие поменяли сверла и начали сверлить новые отверстия.

Маккой отошел назад в шахту, за светильники, где было прохладнее и тише. Грумер последовал за ним.

- Если мы не достигнем каких-либо результатов до завтра, к черту это сверление. Взорвем динамитом.

- В нашем разрешении другие требования.

Маккой пробежался рукой по своим влажным черным волосам.

- К черту разрешение. Нам нужны результаты, и быстро. У меня команда телевизионщиков ждет в городе, это стоит мне две тысячи в день.

А у этих толстозадых бюрократов в Бонне нет кучи инвесторов, которые прилетят сюда завтра и захотят увидеть найденные ценности.

- Это нельзя брать штурмом, - сказал Грумер. - Не говоря уже о том, что ждет нас за этой скалой.

- Там, должно быть, большая пещера.

- Там она и есть. И в ней есть кое-что.

Он смягчил свой тон. Вины Грумера не было в том, что раскопки продвигались так медленно.

- И от этого чего-то у нашего радара был множественный оргазм, а?

Грумер улыбнулся:

- Это поэтическая форма.

- Вы лучше надейтесь на это, или нас обоих поимеют.

- Немецкое слово, обозначающее пещеру, - Hohle, - сказал Грумер. - Ад обозначается словом Holle. Я всегда думал, что это сходство не без определенного смысла.

- Как, черт побери, интересно, Грумер. Но эти сантименты сейчас немного не вовремя, если вы улавливаете мою мысль.

Грумер выглядел невозмутимым. Как всегда. Еще одна черта в этом человеке, которая выводила его из себя.

- Я пришел сюда, чтобы сказать, что к нам посетители, - сказал Грумер.

- Еще какой-нибудь репортер?

- Американские адвокат и судья.

- На нас уже начали подавать в суд?

Грумер опять усмехнулся одной из своих снисходительных усмешек.

Маккой был не в настроении. Ему следовало уволить этого раздражающего его осла. Но контакты Грумера в министерстве культуры были слишком ценные, чтобы обходиться без них.