Фиделис Морган - Королевы-соперницы

• Название: Королевы-соперницы
• Автор: Фиделис Морган
• Издательство: ACT, Транзиткнига
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036986-7, 5-9578-4114-5

Графиня Эшби и ее верная компаньонка зашли в поисках очередного великосветского скандала чуть дальше, чем следовало, и едва успели скрыться от разгневанных представителей закона в театре.

Именно там они увидели прямо на сцене ЗАЛИТУЮ КРОВЬЮ знаменитую актрису.

Постановка трагедии? Нет, вполне РЕАЛЬНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!

Подозреваемые? На этот раз их СЛИШКОМ МНОГО!

Актеры, загадочный кукольник, таинственный художник... Мотивы есть у КАЖДОГО. И похоже, ВСЕ ОНИ что-то скрывают!

Раскрыть ТАКОЕ запутанное дело для графини Эшби и мисс Элпью — вопрос чести.

Расследование начинается!

---

— Я могу еще кое-что рассказать об этой банде неуправляемых возмутителей спокойствия — титирах. Сегодня пара этих ужасных мальчишек промчалась мимо меня на явно краденых лошадях. Добрый коновал, который подвез меня обратно в город, поведал, что один из них мчался на украденной лошади и врезался в дерево сразу за заставой на Тоттнем-Корт. Лошадь погибла на месте, а самого парня отвезли в больницу Святого Варфоломея.

— Ненавижу титиров! — воскликнула Элпью. — Лорду Рейкуэллу повезло, что у него надежное алиби. Думаю, что заключение в Тауэре исключает его из числа подозреваемых.

— Они умудрились закинуть мой парик прямо на подоконник к... — Вскрикнув, графиня прижала ладонь ко рту. — Пипс! Он посчитает меня полной невежей. Я и рубца поесть не пришла, и не извинилась.

— Кто такой этот Пипс, чье имя вы опять выкрикнули?

— О, Сэмюэл Пипс. Я знала его много лет назад. Он живет рядом с концертным залом в Йорк-Билдингс. Он служил в морском ведомстве. Даже не настоящий моряк, так, клерк.

— Может быть, он что-то видел в ту ночь?

— Он практически слеп. — Графиня наклонила набок голову. — Но он и правда говорил о каком-то шуме.

— Так пойдемте поговорим с ним.

— Завтра.

— Девять часов очень холодного вечера. — На площадь вышел ночной сторож. Он неторопливо обошел Сент-Джеймс-сквер, поглядывая на ярко освещенные окна. — И все спокойно.

— Девять часов! — Графиня вскочила. — Нам пора домой.

Первое, что встретило их, когда они вошли в дом на Джермен-стрит, — запах.

— Мне страшно, Элпью, — промолвила графиня, крадясь к кухне. — Что могло случиться?

— Даже не представляю, миледи. — Элпью обошла ее. — Пахнет, как в дорогой закусочной.

— Знаю. Какой восхитительный аромат, — сказала графиня. — Но нам хорошо известно, что Годфри готовить не умеет.

Элпью приоткрыла кухонную дверь, и сыщицы ахнули при виде открывшейся им идиллической домашней картины. Годфри, умытый и причесанный, сидел за столом, с которого убрали все бумаги и изысканно накрыли. Сара вешала на окно занавески, до этого пожелтевшие, а сейчас поразительной белизны, Ребекка же наклонилась над котелками, рядком висевшими над огнем.

Поднимавшийся от этих котелков пар был несравненно ароматнее, чем запахи в заведении Локета.

— Я велела Саре купить разных вин у вдовы Пикеринг, так как не знаю ваших вкусов, — сказала Ребекка, указывая на батарею бутылок, выставленных на буфете. — Там ром, черный Кюрасао, венгерское, настойка на персиковых косточках, рейнское и для послеобеденного отдыха — шалфеевая настойка.

Графиня и Элпью приросли к месту. Только, повернув головы, таращились на выстроившиеся на буфете напитки.

— Что касается ужина: на первое, — проговорила Ребекка, снимая фартук, — я приготовила кинк.

— Кинк? — переспросил Годфри, в глазах которого мелькнула искорка надежды, так как Сара нагнулась, чтобы взять вторую занавеску, и ее грудь оказалась на уровне глаз старика. Он удовлетворенно заворчал.

— Это французский суп с чесноком, шафраном и луком-пореем, с приправой из апельсинов и лимонов.

Графиня решила, что она спит, видит сон и в любой момент может проснуться. Она кротко улыбнулась Элпью.

— Затем — говядина а-ля мод.

— А-ля мод? — Элпью заговорила только ради того, чтобы привести в движение отвисшую челюсть.

— Приготовленная с беконом, кларетом, гвоздикой, мускатным орехом, перцем, корицей и подаваемая на гренках из французского хлеба. — Ребекка сняла с одного из котелков крышку, и комната наполнилась божественным ароматом еще одного изысканного блюда. — К ней будут поданы салаты из вареной моркови и свеклы.

Годфри отхлебнул лучшего рейнвейна. Элпью и графиня уставились на него, а Ребекка меж тем продолжала:

— И наконец, снежный крем — это сливки и яйца, взбитые с розовой водой и розмарином, а к напиткам немного сладкой пшеничной каши на молоке и миндаль. — Она развернула какой-то пакетик. — Чуть не забыла. Я купила вам подарок за то, что разрешили у вас пожить. — Она достала из пакета белый квадратик льна. — Это салфетки из нового модного магазина д'Ойлиса на Генриетта-стрит.

Графиня и Элпью по-прежнему не могли сдвинуться с места.

— Д'Ойлис! — только и воскликнула леди Анастасия.

— Да вы садитесь, садитесь. — Взмахом руки Ребекка указала на стулья и стала раскладывать салфетки рядом с приборами. — Еда остынет.

Компаньонки следили за ней как завороженные.

— О нет! — вскричала Ребекка. — Вы что, вегетарианки?

— Конечно, нет, — сказала Элпью, подходя к столу и отодвигая для своей хозяйки стул. — Мы принадлежим к англиканской церкви.

После трапезы, когда Сара с ведром воды ушла на двор мыть посуду, а Годфри вздремнул в своем кресле у огня, Ребекка налила себе остатки рома.

— Вернемся к более серьезным предметам... — Графиня пристально посмотрела Ребекке в глаза. — Почему вы нам солгали?

Ребекка не ответила.

— Повторяю, мистрис Монтегю, вы нам солгали. Вы знаете о миссис Лукас гораздо больше, чем сообщили нам.

— Например?

— А мистер Лукас?..

— Театр отличается от реальной жизни, — сказала Ребекка. — Здесь важно совсем другое.

— Довольно этой чепухи! — отрезала графиня. — Я не вчера на свет родилась. Различие между выдумкой и реальностью и правдой и ложью существует.

— Вы не понимаете...

— Зато я понимаю, что вы решили подольститься к нам замечательным ужином...

— Нет! — Ребекка стукнула по столу, отчего зашатались бокалы. — Я люблю готовить. Люблю еду. А на пятерых готовить легче, чем на двоих. Я думала, вам понравилось.

— Нам очень понравилось, — сказала Элпью. — Но мы не можем работать с вами, если вы не откроете нам всей правды. О вас, об Анне Лукас, обо всем.

— Мне нечего сказать.

— Вам очень даже есть что сказать, мистрис Монтегю. Например, вы можете объяснить, что происходило во время ваших визитов домой к миссис Лукас, после которых она всегда, по словам няни ее ребенка, заливалась слезами?

— Я об этом не знаю. Я никогда не стремилась ее обидеть.

— Мы видели, как вы с ней обращались, — фыркнула Элпью. — Мы были в тот вечер в концертном зале, помните? И из-за вас она расплакалась перед всеми нами.

Ребекка молчала. Вернулась со двора с чистыми тарелками Сара. Слышалось только потрескивание огня и позвякивание раскладываемой по местам посуды и кухонной утвари. Ребекка не отводила глаз от своего бокала.

— Сара, отнеси, пожалуйста, в наши постели грелки. — Она допила бокал, пока девушка набирала из очага горячие угли и наполняла ими медные грелки. — Потом можешь ложиться спать.

Когда служанка ушла, Ребекка наклонилась над Годфри, проверяя, спит ли он, но уже один его храп служил достаточным тому доказательством. Актриса налила себе немного шалфеевой настойки и сделала глоток, прежде чем заговорить:

— Мы с Анной Лукас... мы притворялись.

Графиня хмыкнула, закинув голову.

— Клянусь вам. А в тот вечер мы хватили через край.

— И зачем вы это делали? — поинтересовалась Элпью. Вы же открыто оскорбляли друг друга.

— Да. Мы отрепетировали это днем, когда Сиббер сказал, что заманил вас в ловушку.

— Заманил в ловушку?

— Этот маленький плут не мог поверить своему счастью, когда столкнулся с вами в тот день в Тауэре. Он решил, что вы напишете о нем. Сделаете его знаменитым. И когда мы об этом услышали, то решили его обставить. — Ребекка подлила себе еще. — Мы все спланировали. Анна должна была нарочно опоздать. Мне же нужно было разучить с Лампоне эту его чушь, а затем приедет она, и мы разыграем ссору по поводу того, кому выступать.

— Не понимаю. Вы хотите сказать, что знали про ее опоздание?

— Ну конечно. Я сама сходила с ней на Стрэнд к Майскому дереву и наняла экипаж, который должен был доставить ее к Йорк-Билдингс.

— Но зачем ей надо было опаздывать на репетицию?

— Ради вас. Чтобы вы написали о нас, а не о Сиббере, а он бы выставился ничтожным жадным болваном, каким и является. Мы сделали это для вашей же выгоды.

— Но после ее смерти, — вмешалась Элпью, — вы все равно говорите о ней недоброжелательно. Зачем продолжать притворяться?

— Мы так долго этим занимались — изображали враждебность. Понимаете, публике это нравится. Они не хотят знать нас. Им не нужны мы настоящие. Они хотят видеть сценических персонажей. В моем случае это сварливая женщина. Анна же всегда выступала в роли жертвы. Как ни печально признавать, но в жизни она страдала даже больше, чем те несчастные создания, которых играла на сцене.

— Вы знаете, в чью карету она села, выйдя из театра?

— Да она вообще в карету не садилась. — Ребекка поставила бокал на стол. — Она заплатила тому же самому кучеру, которого мы наняли, чтобы он постоял позади здания на случай, если потребуется забрать нас обеих.