Энтон Майрер - Однажды орел…

• Название: Однажды орел…
• Автор: Энтон Майрер
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1978

События, описываемые в романе, охватывают полувековой период от начала первой мировой войны до агрессии во Вьетнаме. В книге описываются жизнь, быт и нравы американской армии, вскрываются пороки воинского воспитания в вооруженных силах США, противоречия между офицерами и рядовыми солдатами и империалистический характер устремлений американской военщины.

---

Программа нашей подготовки была просто смехотворной. Да вы и сами представляете ее себе. По-моему, чтобы подготовить войска к десантной операции, надо шесть — восемь недель. Грузовые сети на судах не годятся. Нужны широкие сети с квадратными ячейками и много-много часов практики подъема и спуска по ним, особенно в том, как спрыгивать на высадочное средство. Л сейчас происходит следующее: баркас или катер вздымается и опускается на волне, прыгать все боятся, подолгу висят на сети, и из-за этого нарушается весь график. Радиостанция SCR-131, мягко выражаясь, для десантных операций не пригодна. (Фактически из-за выхода станций из строя могла бы провалиться пел операция. Да почти так и произошло, ибо мы не имели радиосвязи в течение четырех часов.) Нам необходима по крайней мере станция SCR-171, а лучше даже еще более легкая, при этом она должна быть водонепроницаемой. Наши же станции все промокли.

Однако хуже всего дело обстоит с самими высадочными средствами. Моторные вельботы и баркасы просто не отвечают никаким требованиям: на них нельзя ни пристать как следует к берегу, ни отойти назад в море, высаживаться с них в каком-нибудь порядке совершенно невозможно, не говоря уже о том, чтобы вести с них прикрывающий огонь. Нам нужны плавсредства с небольшой осадкой, нечто подобное лихтерам, почти глиссер с бронированным носом и двумя пулеметами в носовой части, который выползал бы на берег, удерживался в таком положении и сбрасывал на него два трапа. А может быть, с таким носом, который сам бы служил трапом, как тот опытный корабль, который, как вы писали, строит фирма „Хигинс“… Разумеется, нам очень нужен легкий, низкий, широкий танк с хорошей броней, 27-мм орудием и двумя пулеметами в носовой части, который мог бы передвигаться по воде с помощью винта, а затем выползал бы на берег, как огромная черепаха. Думает ли над этим кто-нибудь там, в штабе, где принимаются важнейшие решения?»

Дэмон прекратил писать, отложил блокнот и снял с себя ботинки. В соседней палатке кто-то крикнул, раздался громкий смех. Потом солдаты запели веселую песенку. Дэмон улыбнулся — ему вспомнились дни в форту Барли. Уже шла война, по крайней мере, в Европе: странная война, война угроз и искусно возведенных казематов, в которых люди жили, как пожарные или как моряки, читали газеты и пили красный виноградный сок или шнапс. Однако долго так продолжаться не могло…

Он снова взял блокнот.

«Так или иначе, но наша сторона одержала победу — так решили, по крайней мере, посредники, — и старина Уэсти пребывает в хорошем настроении (он сказал нам, что генерал Бонхэм остался очень доволен всем ходом событий). Теперь будет выпито много виски, начнутся игры в гольф и в покер и веселые разговоры в свободные часы. Все это, конечно, неплохо. Но чего здесь не хотят видеть, так это того, что мы ужасно не подготовлены для каких бы то ни было десантных операций в каком бы то ни было районе.

Мы замечательно отпраздновали рождество в Бейлиссе. Жалели, что вы не были с нами. Ваш внук — вам, видимо, будет приятно узнать об этом — курит трубку из корня верескового дерева, цитирует Хью Адена и, насколько я знаю, никогда не встает раньше одиннадцати часов. (Если верить Пегги, он пользуется успехом у девушек.) Наконец-то он снизошел до разговора со мной. Всячески старался объяснить мне, что современный конфликт в Европе не что иное, как логический приход к власти человека из низов, и что нам, как стране здравомыслящих индивидуалистов, следует держаться от всего этого в стороне и дать противникам возможность размозжить друг другу голову. Это его мнение слегка расстроило меня, но вместе с тем оно настолько изменилось по сравнению с тем, какое было в прошлое рождество, когда бедная Европа находилась в тисках издыхающего колониального империализма, что я слушал его с удовольствием. (Рост означает изменения, но изменения означают ли рост?) Я надеюсь, что он не станет одним из эстетов интеллектуальной элиты: предобеденные приемы с хересом, белые ботинки и рубашка Оксфорд нараспашку. Он слишком хорош для такого мира.

Пожалуй, я слишком строг к нему. Устал, а уставшие офицеры всегда пессимистичны. Я уверен, что у мальчика хорошие задатки, да и как им не быть у него! Со временем все наносное исчезнет. Пегги растет не по дням, а по часам, мальчики больше уже не являются для нее „нескладными долговязыми созданиями“. Томми наконец избавилась от этой скверной напасти — экземы и чувствует себя, как и подобает такой прекрасной и мужественной женщине».

* * *

Он отложил блокнот, вышел из палатки, глубоко вздохнул и протер глаза. Вернувшись из Китая, Дэмон понял, что, пока он отсутствовал, многое изменилось. Монк Меткаф погиб в воздушной катастрофе на острове Себу, а на его месте теперь был франтоватый раздражительный маленький человек, который, почти не выслушав Дэмона, запихнул его отчет в нижний ящик стола с таким видом, что стало ясно: он никогда больше не возьмет его в руки. Он сказал Дэмону, что начальство не очень-то интересуется поведением и выходками заросших грязью китайских партизан и что сейчас главный интерес представляют Китай как таковой и продвижение японцев к Шанхаю. Дэмон козырнул и вышел.

Изменилось и многое другое. Провинция Пампанга была охвачена крестьянским восстанием против крупных землевладельцев. Суд над Бениньо Рамосом, в ходе которого выяснилось, что в организации восстания ему предлагали помощь японцы, принял зловещий оборот. Котни Мессенджейл уехал в Штаты для учебы на высших военно-академических курсах. Полковника Фаркверсона перевели в район расположения первого корпуса. И наконец, в Европе снова началась война…

Но более всего Дэмона тревожила Томми: она, казалось, стала более подавленной и более раздражительной. От состояния мрачной озабоченности она могла моментально перейти к состоянию яростного гнева, как будто весь ее юмор, спокойствие и уравновешенность прошлых лет иссякли, а остались лишь открытые, трепещущие и воспаленные нервы.

— Это просто привычка, — сказала она однажды вечером после ссоры по какому-то пустяковому поводу, о котором он даже не мог вспомнить. — Наша жизнь — это просто привычные действия. Мы привыкли любить друг друга, вот мы и делаем это… Больше ничего в этом нет.

— Не говори так, — возразил он. Убежденность и даже обреченность, с которыми она высказала ему эти слова, чрезвычайно обеспокоили его. — Ты не права, дорогая, — продолжал он. — Для меня это вовсе не привычка… — Он горячо обнял ее, но она лишь печально улыбнулась:

— Так ли? Возможно, что и так.

Иногда она без всякой видимой причины приходила в необыкновенную ярость, обвиняла его в чем-нибудь, незаслуженно упрекала.

— О, прекрати, пожалуйста, Сэм! Честное слово, ты все равно как Махатма Ганди в костюме бойскаута. Ни прибалтийские государства, ни народная война в Китае никого не волнуют, кроме тебя. Господи, когда же ты станешь наконец нормальным человеком?!

Даже возвращение в Штаты, в Бейлисс, никак не отразилось на ней к лучшему, на что Дэмон очень надеялся. Донни приняли в Принстонский университет, но, вместо того чтобы обрадоваться этому замечательному осуществлению ее давней мечты, Томми пришла в уныние, стала еще больше тревожиться за сына. Затем, приблизительно через месяц после этого, ее неожиданно поразила болезнь — странная сыпь на руках и бедрах, переходившая в опухоли, трещины и нагноения, вызывавшие мучительный зуд. Даже присвоение ее отцу звания бригадного генерала, а Сэму — майора не произвело на нее никакого впечатления и не успокоило ее. Она решила поехать на восток, на озеро Эри, чтобы погостить несколько недель у Эдгара и Мерилин Даунингов, и вернулась оттуда в значительно лучшем настроении, но и это было лишь притворство: Дэмон понимал, что она просто не хотела простить ему поездку в Китай. Он поехал туда потому, что считал миссию важной и интересной для себя, и она действительно явилась для него решающей, самой полезной и поучительной из всего, что он пережил до этого. Но одновременно поездка привела к тому, что в отношениях между ним и Томми что-то было потеряно, не менее важное и не менее решающее. Наверное, таковы уж законы жизни, неумолимые и непреклонные законы жилищного равновесия: ничто не дается в жизни бесплатно…

Глава 11

Дэмон сделал широкий взмах крокетным молотком и ударил. Чистый звучный щелчок — и деревянный шар с синими полосками послушно покатился по зеленому подстриженному газону: десять, пятнадцать, двадцать футов. Снова звонкий щелчок — синий шар стукнулся о желтый.

— Черт возьми! — воскликнул Макконнэдин. — Вам, военным, просто везет, да и только!

— Не сказал бы, — ответил Дэмон, улыбаясь.

— Ха! Не сказал бы! Держу пари, что вы все время тренируетесь где-то, но скрываете.