ВП СССР - Два способа борьбы с «великодержавным пессимизмом»

• Название: Два способа борьбы с «великодержавным пессимизмом»
• Автор: ВП СССР
• Жанр: Политика

«О текущем моменте», № 3(87), 2009 г.

Два способа борьбы с «великодержавным пессимизмом»

---

3. Нужно пресекать все проявления экстремизма. Воспитывать молодёжь в духе толерантности[13].

— Но мы должны и помнить о российском патриотизме, — уточнил Медведев. — О многоконфессиональности нашего общества.

Представители конфессий согласно кивали.

— Я бы не хотел, чтобы это заседание прошло в духе советских совещаний... Но решения должны приниматься не по-чиновничьему усмотрению. Чиновники не должны вмешиваться в вопро­сы религии, — заключил президент[14]» (http://spb.kp.ru/daily/24258/455568).

В общем, “Комсомольская правда” продолжает иронизировать над деятельностью президента РФ Д.А.Медведева, не предлагая обществу никакой концептуальной альтернативы политике режима. Но из этого сообщения о Госсовете в Туле можно понять следующее:

Поскольку преодолевать кризис — бюрократии не по уму и не по силам, а делать что-то надо, то бюрократия решила «бороться» с пессимизмом, который под воздействием кризиса стал охватывать всё более широкие слои населения, постепенно превращаясь в «великодержавный пессимизм», распространение которого в обществе подобно распространению пожара в торфянике. И в таких условиях главный бюрократ страны предложил вероучителям традиционных конфессий статус «главного пожарного».

Однако в условиях развития экономического кризиса это пусть и не формальное «назначение» на должность «главного пожарного» тоже равносильно тушению пожара керосином, но уже на уровне третьего приоритета обобщённых средств управления, а не четвёртого (на уровне четвёртого приоритета — кредитование под процент и государственное субсидирование ставок по кредиту в целях якобы преодоления кризиса, вызванного прошлыми кредитами под процент, — тоже тушение пожара методом подливания в него керосина).

Однако ни бюрократия, ни поддерживаемые ею как бы оппозиционные ей «официальные патриоты» не понимают природы источника «великодержавного пессимизма».

В следующем разделе мы покажем его источник, а пока лишь обратим внимание читателя на то обстоятельство, что современная ситуация в обществе коренным образом отличается от той, которая имела место в пресловутые времена борьбы с «великодержавным шовинизмом» после краха империи и создания СССР. К этому также следует добавить, что тогда советская бюрократия (а россионская буржуазная бюрократия ― та же змеюка, но в новой шкуре) умела бороться с церковью, как со структурой, видя в ней носительницу идеологии «великодержавного шовинизма», но с теми явлениями, которая церковь порождала самим своим присутствием в обществе, бюрократия и тогда не знала, что делать. С точки зрения бюрократии «великодержавный шовинизм» и «великодержавный пессимизм» — антиподы, поэтому теперь бюрократия в целях борьбы с «великодержавным пессимизмом» начала поддерживать «великодержавный шовинизм». Здесь необходимо пояснить различие «великодержавности» и «великодержавного шовинизма»:

·    великодержавность — это политика, великая своими нравственными идеалами и практикой их воплощения в жизнь;

·    а «великодержавный шовинизм» — это «пиар» и одурманенность толпы и “элиты” «пиаром» о собственной значимости, которые подменяют собой отсутствие великодержавности…

Так бюрократия в очередной раз обратилась к негодным средствам: традиционные конфессии не смогут помочь ей ни в деле борьбы с пессимизмом и озлобленностью (для этого необходима уверенность в завтрашнем дне, которая создаётся не «пиаром», а реальной жизнью, ощущением тенденций развития), ни в деле реального преодоления кризиса (для этого необходима содержательно иная социологическая наука, и управленчески состоятельные экономические теории, в частности, на основе которых должно строиться управление в государстве и в бизнесе).

То же касается и увлечения высших бюрократов пиаром такой отрасли «шоу-бизнеса», как «спорт высоких достижений»…

3. «Опиум для народа»: псевдорелигии против истинной религиозности

Как неоднократно отмечалось в материалах Концепции общественной безопасности, атеизм может существовать в двух разновидностях:

1)    «Атеизм материалистический» прямо заявляет: «Бога нет. Все россказни о Нём и Его бытии либо о бытии множества богов — вымыслы людей:

-   либо не познавших Природу и взаимосвязи природных явлений и заместивших недостающее достоверное знание своими вымыслами;

-   либо желающих вседозволенно властвовать над невежественными обществами от име­ни Бога, которого реально нет, либо от имени придуманного ими сообщества богов».

2)    «Атеизм идеалистический» прямо заявляет: «Бог есть. Приходите к нам — мы научим вас истинной вере, и вы на её основе будете жить в ладу с Богом».

Однако вероучения идеалистического атеизма содержат в себе столько вымыслов и клеветы, возводимой на Бога, который есть, что, чем более стоек в принятой им вере последователь вероучения идеалистического атеизма, — тем больше у него проблем во взаимоотношениях с Богом. Существуют и многобожные варианты идеалистического атеизма, также ведущие своих приверженцев к разладу в их взаимоотношениях с Богом, который есть.

Истинная религиозность отличается от идеалистического атеизма тем, что исходит из иного по его существу принципа: Бог есть. Но никто не должен притязать на то, чтобы под видом посредничества между человеком и Богом (тем более — монопольного посред­ни­чес­т­ва, будь оно индивидуальным либо корпоративным) препятствовать прямому диалогу людей с Богом, и поэтому каждый должен сам искать пути к установлению взаимоотношений с Богом и учиться жить с верой Ему по совести.

Сказанное предполагает, что «практика — критерий истины», и соответственно этому критерию Бог, который есть, даёт доказательства Своего бытия всем и каждому[15]. Однако не все люди, некогда в прошлом в процессе взросления утратившие под влиянием порочной культуры толпо-“элитарного” общества свои личностные вза­и­мосвязи с Богом, повзрослев, ощущают неутолимую жажду восстановления своих осознанных взаимоотношений с Богом, который есть. И потому, даже если им даются Богом доказательства Своего бытия, то они не становятся для них рубежом, разделяющим жизнь на две части: «до» и «после», — рубежом, обязывающим их нравственно-этически после этого стараться жить в русле Промысла. Вследствие этого субкультуры разнообразного материалистического и идеалистического атеизма существуют и воспроизводятся в преемственности поколений личностной психологической деятельностью множества самонадеянных людей на протяжении многих веков и тысячелетий.

———————

В жизни обществ вероучения и религии относятся к сфере, получившей название «духовность». И в языках практически всех народов есть термины, аналогичные русским «духовная культура» и «материальная культура». Они многозначны, и понимаются по-разному разными людьми. Сложились они на основе Я-центричного мировоззрения, в котором предельно обобщающими категориями являются: 1) пространство-вместилище, 2) время-вместилище, 3) веще­с­тво и 4) дух, оживляющий вещество и управляющий течением всех процессов во Вселенной.[16]

Оба названных термина несут на себе печать раскола общества по способам миропонимания, поскольку:

·    Термин «духовная культура» подразумевает существование в Природе процессов, овеществлённый аспект которых не имеет значения для наблюдателя, представляется ему не существующим либо же действительно объективно не существует.

·    Термин «материальная культура», судя по его структуре, возник в тот период времени, когда атеистическая наука объявила о несуществовании духа, в силу чего слово «материя» стало синонимом слова «вещество», а также и знаком для высокопарно наукообразного обозначения всего объективно существующего[17], но при этом понимание объективности та­ких общеприродных явлений как информация и мера (в том значении как эти термины понимаются на основе мировоззрения триединства материи-информации-меры) — было утрачено.

·    А информационно-алгоритмические аспекты социальных явлений, получивших названия «материальная культура» и «духовная культура», в обоих случаях обозначались словом «ку­льтура». Это касается как «памятников» культуры, принадлежащих обеим её разно­вид­ностям, так и деятельности людей в области культуры в целом[18] — её развития, уничтожения, чистки, пустого формотворчества, не изменяющего содержания информации и алгоритмики исторически сложившейся культуры и т.п.

При такой смысловой нагрузке обоих терминов, термин «духовная культура» на некоторое время стал своего рода «знаменем», под сенью которого группировались те, для кого бездушие и материализм-атеизм науки, победившей в общественной жизни «клерикализм» исторически сложившихся конфессий, были неприемлемы.