Евгений Сухов - Марьяжник

• Название: Марьяжник
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39165-3

Зимний Петербург конца ХIХ века. Заснеженные улицы, извозчики, трущобный Апраксин двор, оборванцы и уголовники, сидящие по его дымным и жутковатым трактирам… Таковы декорации. А в центре их – генерал Корниевич, убитый в собственном доме.

Жуткое преступление овеяно стылым дыханием самодержавной России. Морозная тьма надежно хранит злодейскую тайну. Как ее разгадать, коли за первым убийством следует череда кровавого удальства и один за другим предаются насильственной смерти почтенные и уважаемые люди из окружения генерала?

Мрачную головоломку взялся распутать частный сыщик Матвей Головацкий.

Протрите пенсне, сыщик! Посмотрите вокруг себя – не тянет ли мертвецким холодом от самых близких вам людей, которых вы так любите?

---

Головацкий снова опустился на стул. Даже не опустился, а плюхнулся. В деле появилась весьма интересная ниточка. Интересная, но по-прежнему загадочная.

– Они состояли в одном клубе, – эхом повторил Матвей Евграфович слова Кильман. – Корниевич и Сербчук. А что это был за клуб?

– Не знаю, – женщина пожала плечами. – Но полагаю, обычный мужской клуб. Карты, вино, сигары, разговоры о политике… Ну, вы ж знаете, как это бывает, господин Головацкий?

Да, Матвей Евграфович знал, как это бывает. Но он с огромным трудом мог представить себе генерала Корниевича, рассуждающего о политике за картами и вином. Кого угодно, но только не Корниевича. Тут было что-то другое. Совсем не то, о чем говорила Анна Кильман.

– Вы не знаете, где находился этот клуб? Как он назывался?

– Увы, – Кильман снова натянуто улыбнулась. – Мы не говорили об этом с Антоном Антоновичем… Хотя постойте-ка! Помнится, я что-то такое слышала. Они иногда собирались у Антона Антоновича дома. Но только иногда. А так…

– А вы знаете кого-то еще, кто состоял в этом клубе? – Головацкий подался вперед, напряженно всматриваясь в карие глаза актрисы.

Она задумалась. Пауза затянулась, и у Матвея Евграфовича созрел следующий вопрос раньше, чем женщина ответила на предыдущий.

– Люди, которых вы назвали ранее, госпожа Кильман… Они тоже состояли в этом клубе? Те, из-за гибели которых переживал Сербчук?

– Щадилов и Доронин?

– Именно.

– Да, они были членами того же клуба.

– И один из них упал с лошади, а другой сам свел счеты с жизнью?

Кильман печально кивнула.

В голове у Матвея Евграфовича многое начало проясняться. Разрозненные части мозаики постепенно вставали на свои места, образуя общую картинку. Пока еще неполную, но кое-что уже прояснилось. Клуб, в котором состояли покойные генерал Корниевич и чиновник Сербчук, не был обычным мужским клубом, каким он представлялся Анне Кильман. Скорее, это было похоже даже не на клуб, а на кружок. Антиправительственный кружок. Может быть, даже социал-демократический, каких в последнее время немало развелось по всей территории России. Потому и конкретного адреса у «клуба» не было. Члены кружка встречались на квартирах. Либо Сербчука, либо кого-то еще. Кружок все время перемещался.

Головацкому вспомнилось упоминание Орловым императорского портрета в кабинете покойного генерала. Он показался Тимофею необычным. Оно и неудивительно. Если Корниевич относился к числу заговорщиков, он и не мог повесить у себя в доме иного портрета. Отсюда и несговорчивость адъютантов Корниевича. Становилось понятным, почему все они не желали распространяться о делах погибшего генерала. Кокаин – это тоже пятно на репутации, но антиправительственный заговор!..

Матвей Евграфович был уверен в том, что напал на нужный след. Социал-демократы! Корниевич, Сербчук и все остальные в их клубе. Однако это пока не объясняло главного вопроса. Зачем и кому могла понадобиться смерть членов антиправительственного кружка? И была ли все-таки их смерть насильственной? Смерть генерала Корниевича – наверняка. А вот остальные? Здесь у Матвея Евграфовича имелись только догадки и предположения. Но смерть сразу четырех членов кружка – совпадение ли? Маловероятно. Плюс гибель капитана Симакова на дуэли.

– Так как насчет других, госпожа Кильман? – вернулся профессор к вопросу, оставшемуся без ответа. – Никого не вспомнили?

– К сожалению, так сразу не припоминаю, – виновато призналась актриса. – Антон Антонович упоминал имена и фамилии, но я, честно говоря, не вникала. Если бы я знала, что это окажется важным…

Кильман в отчаянии заломила руки. Слезы вновь навернулись ей на глаза. Головацкий видел, каких трудов женщине стоит держаться и не расплакаться перед ним.

– Не волнуйтесь, госпожа Кильман, – профессор ободряюще улыбнулся. – Право, не стоит. Не помните сейчас, может быть, вспомните позже. Если это произойдет, просто дайте мне знать. Хорошо?

– Хорошо.

Головацкий поднялся:

– В таком случае не буду и далее утомлять вас своим присутствием. Огромное спасибо, госпожа Кильман. Вы очень мне помогли.

Она тоже встала:

– Прошу вас, господин Головацкий, держите меня в курсе. Если Антон действительно был убит, я желаю знать об этом.

– Непременно, – заверил ее Матвей Евграфович.

Покинув дом № 16 по Васюкова, Головацкий немедленно поехал к себе. По дороге он, правда, завернул в гостиницу «Континент» и оставил портье записку для постояльца из двести второго номера. Самого постояльца в «Континенте» не было, но, по словам того же портье, господин обещал вернуться в течение ближайших тридцати минут. Головацкий не стал ждать. Оставленной записки будет вполне достаточно…

Орлов ждал профессора в кабинете. Весь вид молодого человека – его взгляд, нервные рваные движения, небрежно расстегнутый ворот рубашки – все это свидетельствовало о том, что Тимофей находился в состоянии крайнего волнения.

– Удалось что-то обнаружить? – по-деловому осведомился Матвей Евграфович, удобно располагаясь в любимом кресле и неторопливо раскуривая сигару.

Профессору хотелось некоторое время побыть в одиночестве, чтобы обдумать полученную сегодня информацию, но и сведения Тимофея могли оказаться чрезвычайно ценными.

Огромный дог почти бесшумно скользнул в помещение и занял место рядом с правой ногой хозяина. Положил морду ему на щиколотку. Головацкий не шевельнулся.

– Мы нашли Кондора, Матвей Евграфович, – радостно выпалил Орлов.

– Вот как? Так быстро?

– Да.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, любезный. Не томите старика, ради бога.

Головацкий опустил руку и погладил пса.

– Кондор живет на Апраксином дворе. – Тимофей не стал садиться, а продолжал нервно мерить шагами профессорский кабинет. – Его настоящее имя Николай Коломенский. Действительно, из бывших. Из дворян. Все, что сказал Солодовников, верно. Это подтвердил и наш информатор. Я только что прибыл со встречи с ним. Однако есть и еще кое-что интересное, Матвей Евграфович. Для того чтобы взять Кондора, то есть, прошу прощения, Коломенского, нам нет никакого смысла соваться в трущобы рынка. Все можно сделать значительно проще. У Коломенского есть женщина. Возлюбленная, не имеющая ровным счетом ничего общего с хитрованскими барышнями. Это курсистка Елена Аничкова. Проживает по Большому Старообрядническому проезду. Егор уже отправился туда, чтобы детальнейшим образом выяснить все на месте. Информатор сообщил мне, что Коломенский познакомился с Аничковой чуть больше четырех месяцев назад. Часто у нее ночует, и таким образом мы можем…

– Превосходно, Тимофей, превосходно, – Головацкий пыхнул сигарой. В дальнейших пояснениях он не нуждался. – Отправляйтесь на Большой Старообряднический, только умоляю вас, сделайте все без лишнего шума. Особенно не стоит компрометировать девушку. Возьмите Коломенского либо по его приходу к ней, либо когда он от нее выйдет. И привозите его сюда, ко мне.

– Прямо сюда, Матвей Евграфович? – удивился Орлов. – Может, нам лучше самим потолковать с ним и все выяснить?

– Нет, – профессор покачал головой. – Я желаю поговорить с ним сам, Тимофей. Нет никакого смысла опасаться уголовника из бывших дворян. Я сумею найти с ним общий язык. Да-с… Тем более что он интересует нас исключительно как свидетель. Вам ясно? Поэтому не переусердствуйте, милейший, не переусердствуйте.

– Не извольте беспокоиться, Матвей Евграфович, – Орлов улыбнулся. – Сделаем все в лучшем виде. Но и особо миндальничать с ним не будем. Тут уж, как говорится, не обессудьте.

– Ну, хорошо, ступайте.

Головацкий снова провел рукой по гладкой шерсти лежащего на полу дога. Движение было скорее машинальным, нежели осознанным. Поглаживание любимого питомца всегда настраивало Матвея Евграфовича на позитивный лад и помогало сосредоточиться. Дог редко оставлял хозяина одного, словно догадывался о том, каким образом его присутствие помогает профессору.

Уши пса слегка дернулись – он среагировал на движение Орлова, направившегося к выходу из кабинета. Головацкий вновь дважды пыхнул сигарой и устало смежил веки.

Итак… Речь, несомненно, идет о заговорщиках. Но убийства… Раскол внутри организации? Личные мотивы? И что же это за убийца такой, который так ловко работает либо под самоубийства, либо под несчастные случаи? Как он подбирается к своим жертвам? Кто он? В деле оставалось очень много неясностей, и Матвей Евграфович не горел желанием встречаться раньше времени ни с начальником Третьего отделения департамента полиции, ни со статским советником Лужанским. Он не станет высказывать никаких догадок до тех пор, пока в деле не останется темных пятен. Пока все не прояснится до конца…

В очередной раз обратившись к своей картотеке, Головацкий не обнаружил в ней никаких сведений ни относительно Щадилова, ни относительно Доронина. Персона графа была известна. Матвей Евграфович даже припомнил, как читал о трагической смерти Щадилова в газете двумя неделями ранее. Падение с лошади. Да, кажется, именно так и говорилось. И никаких подозрений со стороны полиции. В этот раз убийца, если таковой имелся, сработал абсолютно чисто. Как и в случае самоубийства Доронина. К слову сказать, фамилия последнего Головацкому и вовсе была незнакома.