Сборник - Фантастика, 1982 год

• Название: Фантастика, 1982 год
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Традиционный молодогвардейский сборник научно-фантастических повестей, рассказов, очерков и статей советских авторов. Сборник рассчитан на молодого читателя.

---

– Пожалуйста, пожалуйста, - забормотал я, еще не сбросив с себя тяжелой дремы.

Сжав сильнее свой томик, она как бы извинилась чуть заметным поклоном и медленно, цокая, направилась к выходу.

Я встал и хотел было окликнуть, остановить ее, но не мог.

Неожиданно она обернулась- и, глядя мне прямо в глаза (он и сейчас во мне - этот взгляд снизу вверх!), спросила:

– Ты помнишь меня?

– Да!

Я сказал “да”, потому что в тот миг, когда она произнесла: “Ты помнишь?”, и даже еще раньше, когда она сказала: “Ты”, я действительно вспомнил ее… встречу… очень давнюю.

– Да! Я помню тебя в твоем платье: на серо-зеленом фоне - букеты из мелких белых цветов и бледно-сиреневых бутонов роз. Мы возвращались с поэтического вечера. Выступали известные поэты, но мы не поняли ничего в их стихах, хотя почему-то не признались друг другу в этом. Было такое странное, незнакомое состояние, которое вряд ли можно было объяснить только приобщением к поэзии. Было прохладно, мой пиджак был тебе слишком велик, из рукавов были видны лишь кончики пальцев. Ты была так мила в этом наряде, что я чуть не задохнулся от неожиданной, как открытие, мысли: “Этот маленький, смешной, такой хороший человечек… меня любит!” - Был такой вечер и было такое платье…

– Как получилось, что мы расстались?

Она, кажется, все рассматривала сухую хвоинку.

– Это трудно вспомнить. Ведь тысячи жизней прошло! Думаю, что случилась какая-нибудь нелепость.

Она снова подняла на меня свой взгляд, и мы с минуту молчали.

“Мой милый, живой человек! Мы уедем с тобой в зеленую, пахучую, звучную страну, где всегда впереди лето, где молодые, жиденькие ростки, где смолистые тополевые чешуйки и красные гусеницы, где озера с чайной водой и голубое небо.

“В далеком краю, где в чистые воды глядятся высокие горы, исчезнет, я знаю, бесследно вся скверна, осевшая в сердце” [Одзава Роан.].

Засыпая, ты будешь думать о хорошем. Теплыми звездными ночами за порогом твоего дома легкие шарики одуванчиков будут бледно светить, как тысяча маленьких лун. Мы счастливо проживем до самого конца, и тебе никогда не будет страшно, потому что я буду рядом.

Сейчас я подойду к тебе, прикоснусь к твоим волосам. Быть может, ты простишь меня”. Это из моей ненаписанной книги.

На этом я хотел было поставить точку и уйти, но Вы, дорогой читатель, спрашиваете меня, счастлив ли я, и я, конечно, дам ответ. Только мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос односложно. Ведь если бы я сказал “счастлив”, Вы все равно потребовали бы доказательств, не так ли?

Есть в нашей жизни - при всей ее сложности, непостижимости - нечто весьма определенное. А именно: она прекрасна, несмотря ни на что. Мне кажется, что если бы я, не дай бог, потерял зрение, я был бы счастлив оттого, что слышу, как тает весной зернистый снег, как он рассыпается под ногами: “с-с-с-с-с”, и чувствую, как нечаянно-терпок вкус набухающих почек. Нам, пришедшим в этот мир из Ниоткуда, подарены вся Земля, вся Вселенная - с лесами и реками, далекими городами и звездами, великими произведениями искусства и памятью минувших веков. Но это еще не все. Нет, это еще не все! (Вы видите, что я специально замедляю темп, делаю паузу, - к черту все эти литературные “секреты!”) Это еще не все, и, может быть, не главное… Еще в этом мире… есть женщина!

(Подождите, я помолчу еще минуту…) Только не верьте, если Вам скажут, что на свете нет любви или что любовь - это всего-навсего животный инстинкт.

Да отрежут лгуну его гнусный язык, как сказано в одной мудрой и печальной книге!

На этом я прощаюсь с Вами, мой читатель! Не знаю, удовлетворил ли Вас мой ответ…

Видите ли… Я не хотел об этом говорить, чтобы не омрачать еще более свой рассказ. Но, видно, придется.

В ту ночь, ночь откровения, она еще совсем недолго была со мной. Она попросила меня ее поцеловать, а потом, как всегда, спокойно, но еще - ласково, сказала, что хотела бы побыть одна.

На рассвете в полном изнеможении я спустился вниз.

Ее дверь была распахнута. На низеньком столике я нашел листок бумаги, на котором мелким, корявым почерком было написано: “Заклинаю: не ищи меня! Я люблю другого. Прости”.

…Вот, взгляните! Я всегда ношу ее с собой. Это забытая ею заколка. Коричневый жучок.

ВАСИЛИЙ ГОЛОВАЧЕВ МЕРА ВЕЩЕЙ

С высоты в сорок тысяч километров Юпитер не был ни полосатым, ни пятнистым - невероятный по размерам кипящий котел, в котором то и дело взлетали вверх ослепительно желтые султаны аммиака, оранжевые протуберанцы гелия и серебристые волокна водорода: котел, поражающий воображение и заставляющий человека жадно вглядываться в его пучину, испытывая суеверный страх и не менее суеверный восторг.

Юпитер вторая, неродившаяся, звезда солнечной системы.

Модуль положило набок, и Пановский очнулся. Последовал мысленный приказ, летающая лаборатория поползла вверх, на более безопасную орбиту, сопровождаемая перламутровым ручьем “тихого” электрического разряда, на зигзаге которого вполне уместилась бы земная Луна.

– Спокоен старик сегодня, - сказал Изотов, отрываясь от окуляров перископа. - Радиус Ю-поля в два раза короче, чем вчера, мы даже не дошли до верхней гелиопаузы. Рискнем?

Пановский отрицательно качнул головой.

– Пора возвращаться. Мы и так проболтались без малого пять часов. Ловушки заполнены до отказа, записей хватит на неделю детального разбора.

Изотов хмыкнул, исподлобья взглянул на товарища, занимавшего в данный момент кресло пилота. Пановскому шел сорок второй год, был он высок, жилист, смугл от вакуум-загара.

Он начал работать над гигантской планетой двенадцать лет назад, когда закладывались первые Ю-станции на спутниках Юпитера, естественно, это был один из самых опытных ю-физи. ков, знавший все внешние повадки исполина, участвовавший в трех экспедициях глубинного зондирования его атмосферы.

– Жаль… - пробормотал Изотов, думая о своем.

– Чего жаль? - не понял Пановский, поправляя на голове корону мыслеуправления. Модуль продолжал ввинчиваться в гаснущее зарево разреженной водородной атмосферы Юпитера, направляясь к Амальтее, на которой располагалась Ю-станция “Корона-2”.

– Жаль, говорю, что не удалось увидеть КУ-объект. Вчера ребятам повезло больше.

Пановский поймал в визирные метки пульсирующий радиоогонек маяка станции, переключил управление на автоматику и повернулся к напарнику.

Изотов появился на Ю-станции недавно. Был он молод, настойчив, самолюбив и не успел еще растерять надежд открыть на Юпитере древнюю цивилизацию, существование которой то ставилось под сомнение, то вспыхивало ненадолго сенсацией в научных и ненаучных кругах солнечной системы.

– КУ-объект - это фикция, - убежденно сказал Пановский, продолжая исподтишка изучать лицо молодого ю-инженера. - Я летаю над Юпитером двенадцать лет и ни разу не видел ничего подобного.

– Значит, тебе просто не повезло. Ведь многие видели… Сабиров, Вульф, Генри Лисов…

– И никто из них не привез ни одной голографии.

Изотов вздохнул. Что правда, то правда: никто из ученых - зеленых новичков вроде него и опытных “зубров”, - не смог запечатлеть КУ-объект и доставить снимки на базу. На голограммах проявлялись лишь обычные облачные структуры верхней газовой оболочки Юпитера.

– Не вешай нос, - добродушно усмехнулся Пановский, видя, что напарник расстроен. - Повезет в другой раз, не со мной, видимо, я и в самом деле неудачник.

– “Сотый”, “Сотый”, - раздался в рубке знакомый голос диспетчера станции. - Срочно отвечайте, остался ли резерв в регистрирующей аппаратуре?

– Да, - коротко отозвался Пановский, бегло проглядев записи бортового координатора. - Три ленты в видеосканере и дюжина кристаллов в приемнике “Омеги”. В чем дело?

– Немедленно возвращайтесь к южной тропической зоне, координаты: сто семьдесят три южной широты и пятьдесят семь восточной долготы. Генри только что на главном оптическом обнаружил КУ-объект. Вы ближе всех в этом районе…

Диспетчер еще недоговорил, а Пановский уже успел перехватить управление у автомата и бросить модуль в разворот.

– Что я говорил! - воскликнул Изотов, скорее изумленный, чем обрадованный известием.

Пановский не ответил, лишь угрюмая складка появилась у него над переносицей. В существование КУ-объекта он не верил, как и в цивилизацию на Юпитере, тем не менее себе он мог признаться, что вера в чудо не угасла в нем по сей день.

Модуль вышел точно по координатам над большой облачной спиралью. В непосредственной близости от короны Юпитера голоса диспетчера уже не было слышно: сложная система радиационных поясов планеты полностью забивала эфир помехами. Пановский осторожно повел модуль к южному полюсу планеты, опасаясь приближаться к внутреннему кометно-метеоритному кольцу, возле которого плотность метеорного вещества достигала критических величин. И тут они действительно увидели загадочный КУ-объект.