Сборник - Фантастика, 1985 год

• Название: Фантастика, 1985 год
• Автор: Сборник
• Жанр: Научная Фантастика

Традиционный сборник новых произведений советских и зарубежных фантастов. Наряду с научно-фантастическими рассказами и повестями в книгу включены статьи и очерки о развитии науки, о новых гипотезах.

---

Я ошеломленно смотрел на него.

– Это так просто?

Он усмехнулся, довольный.

– Ну, просто это рассказывать, а сделать это непросто. Над этой идеей долго работал мой отец, и я использовал материалы его исследований. Но…

Но договорить мы не успели.

Снаружи, в траншее, послышался шум, искали меня. Я быстро выбежал и направился на НП, благо он находился в десяти шагах.

– Где ты бродишь? - набросился на меня капитан Ильметьев. - НП бросил, солдат распустил, документация не готова!

Все это было неправдой. Я был рядом с НП, разведчик дежурил у стереотрубы, связист - у телефонного аппарата, документация - в полном порядке. Но я молчал. Спорить с Ильметьевым или оправдываться было бесполезно.

Мое молчание обозлило его еще больше.

– Вот что, товарищ лейтенант, - сказал он, переходя на официальный тон. - Придется с вами говорить в другом месте.

“Куда уж в другом, - подумал я, - тут до немцев пятьсот метров”. Но так уж получалось, что начальства или кого-то неизвестного там, в тылу, “в другом месте”, мы зачастую боялись больше, чем врага перед фронтом.

– А тут, говорят, где-то рядом и “студент” окопался? - продолжал капитан. - Этого субчика вообще под трибунал давно пора.

2ут я заметил, что капитан покачнулся. От него пахло водкой.

Выдавать Лоскутова было нельзя. Чего доброго, Ильметьев явится к нему, переломает все созданное им и отправит его в тыл.

– Товарищ капитан, - как можно почтительнее сказал я, - он действительно заходил сюда, но пошел в соседний дивизион за смазкой для оптических осей панорам.

Оптическая ось - линия воображаемая, смазать ее, понятно, ничем нельзя, но подвыпивший капитан, довольный моей почтительностью, не заметил, а может, и не понял подвоха в моих cловах, и, заявив: “Ну то-то же, может быть, за ум возьмется”, - удалился восвояси.

Еще пара дней прошла спокойно. Однажды на наш НП пришел командир дивизиона. Прежде всего он прильнул к окулярам стереотрубы, пошарил по переднему краю немцев. Потом попросил схемы ориентиров и пристрелянных реперов, пригляделся к каждому и сказал:

– Ну что же, НП выбран по-деловому. - Это было одно из его любимых словечек, обозначавшее высокую степень похвалы. - Но вот с ориентирами… - Он сделал несколько замечаний, очень метких, с которыми нельзя было не согласиться не только в силу воинской дисциплины, но и по существу, и собрался уходить.

– Вопросы ко мне есть? - прощаясь, спросил Ефремов.

“Скажу, - вдруг подумал я. - Все скажу про Лоскутова, ведь замечательное дело парень задумал, помочь ему надо, поддержать, хотя бы охрану поставить”, - но проклятая мальчишеская клятва удержала меня.

– Никак нет, - ответил я, - вопросов нет.

– Будьте здоровы, - сказал майор Ефремов, пожал мне руку и, сопровождаемый ординарцем, исчез в чреве траншеи.

Вскоре Лоскутов закончил монтаж установки и теперь мечтал о контратаке немецких танков - ему не терпелось опробовать устройство в действии.

Что касается меня и остальных, то встречи с танками, в отличие от Лоскутова, никто из нас не жаждал, хотя мы и были готовы к ней.

Но так или иначе этот день настал - нас попытались сбросить с плацдарма.

С утра немцы начали артподготовку и бомбежку наших позиций. К счастью, в район “пятачка”, где мы находились, упало сравнительно немного мин и снарядов, остальные рвались либо впереди - у передовых траншей, либо сзади нас.

Вскоре показались немецкие танки.

Позабыв о Лоскутове, я наблюдал за полем боя, ожидая появления вражеской пехоты: в мою задачу входило, стреляя с закрытых позиций, отсечь ее от танков. Они были еще далеко, ведя на ходу неприцельный огонь в нашу сторону.

Наши пушки пока не отвечали.

С расположенного неподалеку ПП командира дивизиона прибежал Ильметьсв.

– Чего не стреляешь? - закричал он.

– Жду, пока пехота появится, - ответил я.

– Жди, жди - дождешься, когда по тебе проедут.- Он убежал к пушкам, стоявшим на прямой наводке.

Вскоре оттуда послышались выстрелы… А танки все приближались, и снаряды стрелявшей пушки не причиняли им вреда.

И вдруг… Безо всякой видимой причины первый, дальше других прорвавшийся танк на моих глазах взорвался. Огромное пламя, столб дыма, башня, отброшенная на десятки метров в сторону…

Остальные продолжали идти вперед, стреляя и наращивая скорость.

Взорвался второй танк.

За ним - третий.

Я понял, что это дело рук Лоскутова, и внутренне ликовал.

Однако танков было много, они шли и шли.

Когда взорвался четвертый, а за ним пятый, в рядах атакующих наступила растерянность. Танки неуверенно зарыскали по полю словно в поисках невидимой опасности. Они подставляли борта, и этим воспользовались наши пушкари-противотанкисты.

Показалась немецкая пехота, и я подал команду на открытие отсечного огня. А передовые танки уже приближались к нам.

Взорвался еще один.

И в это время на НП появился Ильметьев.

– Где здесь Лоскутов? - орал он, и хотя ему никто нe показывал, подскочил к его окопу. - Ты что тут делаешь? Марш к пушке, там затвор заклинило!

– Я лучше артмастера пошлю, он все сделает, а я здесь…

– Ах, ты здесь! Трус! Расстреляю! - Ильметьев выхватил пистолет.

Лоскутов испуганно глянул на него и побежал к пушке. Через минуту она возобновила стрельбу.

Но было уже поздно. Танки ворвались на наши позиции.

Разрывом снаряда меня оглушило и отбросило на дно траншеи. Я успел увидеть, как Лоскутов прыгнул в свой окоп.

А через мгновение тяжелый танк заполз на него и стал утюжить… Раздался взрыв. Меня ударило в грудь, и я рртерял сознание. Последнее, что я запомнил, - это был Ильметьез, бросающий противотанковую гранату в грозную машину, налезающую с другой стороны.

Очнулся я в госпитале, на другом берегу Вислы. Там я узнал, что плацдарм удалось отсгиять.

Ранение оказалось тяжелым, и меня отправили еще дальше в тыл.

В часть я вернулся, когда снега уже покрыли плацдарм.

Наш полк перевели на другой участок - готовилось наступление, части сдвигались, уплотнялись, давали место новым. На плацдарме было тихо, мирно, по-домашнему поднимались дымки из многочисленных блиндажей и землянок в прифронтовом сосновом бору. Ничто не говорило о тяжелых боях, которые здесь были летом. И о том бое уже забыли, а его место разыскать не удалось. Прибыли новые люди, вместо Шарипова, погибшего в тот день, когда я был ранен, в батарее был новый артмастер, вместо Лоскутова в дивизионе - новый арттехник.

Мне рассказали, что Ильметьев, кстати, получивший орден за личное мужество, распускал слухи о том, что Лоскутов якобы не погиб и не пропал без вести, а перебежал к немцам.

Я пошел в штаб полка и подтвердил, что своими глазами видел гибель Лоскутова. Но похоронку отправлять было некуда - родственников у него не оказалось.

* * *

Много лет спустя, знакомясь с трофейными документами, я наткнулся на донесение полевой службы гестапо группы армий “Висла”. В нем говорилось, что во время контратаки на позиции русских по неизвестной причине взорвались шесть танков. По подозрению в саботаже арестовано несколько унтер-офицеров и техников. Ведется расследование.

Других документов по этому вопросу в деле не оказалось, и чем закончилось расследование, установить мне не удалось.

Михаил БЕЛЯЕВ КОРИЧНЕВЫЕ АМПУЛЫ

…Я ощущал отвратительный вкус бессонной ночи.

Ф е р е н ц К а р и и т и

Бессонница! Отняла одну ночь, другую. И пошло…

Ельчанинов начал выспрашивать способы борьбы с нею.

Один посоветовал считать в такие часы слоников, другой - как бы ехать в поезде и скользить глазами по шпалам, третий - думать о качке на волнах, а четвертые - самые эрудированные- убеждали браться за книги и читать. Пробовал. Не помогало. И однажды молодой техник, помощник Ельчанинова, предложил ему пить снотворное, которым еще раньше одарил помощника его приятель, побывавший за границей.

– Пей на здоровье! Не ошибешься! - весело сказал техник, и озорные искринки промельнули в его глазах. - По одной перед сном. С первой же ночи бессонницу как рукой снимет, - и втиснул ему в ладонь прохладную бугорчатую пачечку коричневых ампулок, похожих на тупые пули. Каждая в прозрачном целлофановом гнездышке.

Ельчанинов послушался. Выпил. Сон не замедлил себя ждать. И какой сон! Тот самый, сладкий, крепкий, когда просыпаешься словно бы заново рожденный. Но что за странность?

Спящего Ельчанинова озаряли удивительные сновидения: возникали храмы. И только храмы!… Во сне он вглядывался в их древние очертания, в их уносящиеся вверх купола, окна, стены, в их ажурные круги, господствовавшие над входами. В чем дело? Почему именно храмами заполнился его сон? Никогда подобного не случалось. Что навеяло такие явственные видения?

Он знал, что сны - фантастическое сцепление разного рода событий и впечатлений. Не-контролируемые разумом, они проступают из глубин подсознания и развертывают свои зыбкие картины, пренебрегая логикой здравого смысла. Мозг в снотворениях не стеснялся в выборе действий и деталей. Одной рукой он словно бы выхватывал их из прошлого, а другой - пришпиливал к событиям сегодняшним. И возникали телефоны на лбах коров, а самолеты залетали к динозаврам. Но храмы поражали стройностью. Они завораживали собой, словно музыкой о родном крае. Откуда они? В таком множестве, в такой почти реальной мощи своих явлений? Словно их являл ему не сон, а сама жизнь. Ельчанинов осознавал, что в снах возникают стреловидные громады чуть ли не времен крестоносцев и что их воздвигнул чуждый ему дух средневековья. Храмы возникли во сне и на вторую ночь.