Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

• Название: Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
• Автор: Роман Ключник
• Жанр: Религия

Эта внуши­тель­ная по разме­рам книга пред­став­ля­ет со­бой не сбор­ник лекций по различным те­мам, а од­ну боль­шую лекцию, в этой книге все части и главы до­полня­ют друг друга, тесно свя­за­ны друг с другом и взаи­мо­свя­за­ны в единое це­лое, в од­ну ми­ро­воззрен­че­скую Кар­ти­ну Мира.

Эта боль­шая лекция ад­ре­со­ва­на, прежде всего, ру­ко­во­ди­те­лям всех рангов в разных об­ластях дея­тель­но­сти: ру­ко­во­ди­те­лям фирм, за­во­дов, ин­ститу­тов. Уве­рен — по­лезна она бу­дет на­шим по­ли­ти­кам и, особенно, ру­ко­во­дству на­шей стра­ны — Рос­сии. Именно с ни­ми, с первы­ми ли­ца­ми го­су­дарст­ва, три по­след­них де­ся­ти­ле­тия у нас просто бе­да — полное не­умение ру­ко­во­дить бо­га­тейшим в ми­ре го­су­дарст­вом и краси­вейши­ми на­ро­да­ми; в ре­зуль­та­те — проиг­рыш в конку­рент­ной борь­бе с други­ми на­ро­да­ми, развал мощнейше­го го­су­дарст­ва, его разво­ро­вы­ва­ние, по­зорное об­ни­ща­ние на­ро­да. Обидно и, прежде всего, тревожно за де­тей, ко­гда го­су­дарст­вом ру­ко­во­дят старые ма­разма­ти­ки, тщеслав­ные ду­ра­ки или впол­не по­ря­дочные лю­ди, но расте­рянные и незнаю­щие, как стро­ить го­су­дарст­во и ку­да вести свой на­род.

---

А. Солженицын в своём исследовании отметил, что Охранное отделение в своём рапорте в начале 1917 г. отметило «еврейские группы» «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику».

По свидетельству меньшевика Н.Вольского — известная масонка Екатерина Кускова признавалась: «Движение было огромным. Мы всюду имели своих… Ко времени Февральской революции вся Россия была покрыта сетью лож…». Не менее известный масон Н. В. Некрасов также объяснял это:

«В момент начала февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников нового правительства, сперва Временного комитета Государственной Думы, а затем Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль».

Далее события в Петербурге развивались стремительно. 25 февраля брошенные на разгон рабочих казаки побратались. Все вдруг поняли, что царь уже не правит страной.

У памятника Александру Третьему, когда проходил многотысячный митинг — отряд конной полиции начал расстрел толпы. Видимо рассчитывали, что испугаются и разбегутся. Толпа и разбежалась… И стала вооружаться, пока прутьями и палками.

Керенский: «С колоколен и крыш домов полицейские обстреливали из пулемётов движущиеся толпы… Я лично знаю два дома, на которых были установлены пулемёты: на набережной Мойки и на Сергеевской улице».

Далее проследим события по «свидетельским показаниям» из дневников Керенского, С. М. Дубнова — далее для краткости — С. М. Д. и княгини Лидии Леонидовны Васильчиковой — далее — Л. Л. В.

(С. М. Д.) «25 февраля. Уже третий день на улицах Петербурга «голодный бунт«…Движение стихийное, слепое, во что оно выльется?..

26 февраля… Надвигается какая-то революция, но впереди идёт брюхо голодное, вопиющее, а головы не видно», — такое впечатление, что в самом начале этой революционной авантюры Дубнов не участвовал.

«Толпы бродили по улице и устраивали митинги на площадях… Гучков был прав, когда говорил, что у толпы пока не было вождя, и что она была настроена совершенно мирно», — Л. Л. В.

Итак, одного «Джина» выпустили, но он был ещё не управляем, не направляем.

Всё это продолжалось четыре дня — пока не присоединились солдаты.

26 февраля батальон Павловского полка, посланный разогнать толпу, после убийства своего офицера перешёл к восставшим, вернее к недовольным. Теперь почувствовав реальную силу восставшие повели агрессивно — «…начали ловить и водить переодетых городовых и околоточных с диким и гнусным криком» — описывал С. Н. Булгаков.

В этот же вечер председатель Государственной Думы Родзянко предложил Николаю II назначить «кабинет доверия».

(С. М. Д.) «27 февраля… Сегодня, как передают по телефону, в центре города творится необычное. Восстали четыре гвардейских полка, взяли арсенал, будто бы снабжают оружием население… Сейчас Соня принесла известие, что войска открыли политическую тюрьму «Кресты», выпустили рабочих депутатов и других узников.

28 февраля. Революция в разгаре. Вчера днём войска подошли к Думе и отдали себя в её распоряжение», «ходил по Каменоостровскому и прилегающим улицам. Мчатся вооружённые автомобили с торчащими наружу штыками революционной армии, едут для усмирения полицейско-черносотенных засад», — С. М. Дубнов.

27 февраля к бунтующим присоединились голодные резервные батальоны Волынского полка.

Ещё 26 февраля за братание с бунтовщиками были арестованы 19 солдат и помещены в Петропавловской крепости. Но ночью кто-то с солдатами хорошо поработал, ибо на утро 27 февраля несколько солдат убили дежурного офицера и взяв оружие вышли «за булочками» на улицу. Их примеру вскоре последовали и остальные солдаты батальона.

Солдаты захватили грузовики, носились на них по улицам и грабили магазины, при этом стреляли в пытавшихся навести порядок полицейских.

Окончательно стало ясно, что хаос не получиться остановить, когда взбунтовались голодные солдаты и вышли на улицы с оружием — это был второй и решающий «джин» революции.

Генерал А. И. Деникин об этих днях писал: «Что касается думских и общественных кругов, то они подготовлены были к перевороту, а не к революции и в её бушующем пламени не могли сохранить душевное равновесие и холодный расчёт. Первые вспышки начались 23 февраля, когда толпы народа запрудили улицы…

Командный состав многих частей растерялся, не решил сразу основной линии своего поведения, и эта двойственность послужила отчасти причиной устранения его влияния и власти.

Войска вышли на улицу без офицеров, слились с толпой и восприняли её психологию…

Беспощадно избивались полицейские отряды. Встречавшихся офицеров обезоруживали, иногда убивали… В этот решительный день вождей не было, была одна стихия. В её грозном течении не виделось тогда ни цели, ни плана, ни лозунгов» (А. И. Деникин «Очерки русской смуты»).

Когда солдаты уже сытые и пьяные вдоволь покуражились и не знали что «делать» дальше, то какой-то просвещённый романтик подсказал, что во время французской революции в первую очередь взяли Бастилию, — солдаты взяли с боем арсенал с оружием, раздали его всем желающими понеслись к Крестам, и взяли тюрьму приступом.

Это был важный «внеплановый» момент в этих революционных событиях — из «Крестов» освободили третьего «джина» — одессита с еврейской фамилией — Нахамкес — он же Хрусталёв, он же Носарь, он же Стеклов, он же бывший лектор большевистской школы Лонжюмо во Франции, он же редактор газеты и он же организатор и председатель Петроградского Совета рабочих в 1905 году. Он же теперь решил возглавить это движение, стать головой и новой властью.

Это был интересный авантюрист, маленький Наполеон, который не примыкал ни к одной партии или террористической группе, эдакий пассионарий из одесского народа, который волею судьбы находился часто в гуще событий. С ним всегда были проблемы у организованных сил, так в 1905 году его с трудом сместил Троцкий (бывший тогда в Бунде) чтобы возглавить рабочее движение, а «большевикам», Троцкому в 1918 г. пришлось его расстрелять, чтобы не мешал…

Теперь освободившийся из тюрьмы Нахамкес, как только вышел из ворот — тут же объявил, что он уже создал Совет рабочих и крестьянских (а затем и солдатских) депутатов, который естественно возглавил сам. И сразу пошёл с несколькими своими дружками их Крестов к главе Временного комитета Думы — Керенскому требовать выделить под Совет какой-либо дворец в центре столицы.

Так возник «внеплановый» центр революционных событий.

Думские заговорщики не были готовы к этому повороту событий. Они рассчитывали перехватить власть в слаженно работающей системе, которой были недовольны и собирались её постепенно реформировать. А тут — хаос.

«В Петрограде в первые дни революции сожгли все полицейские, все почти мировые участки. Старших полицейских чинов арестовали, городовые в ожидании сдачи в солдаты скрылись… Кроме армейской, другой физической силы в Петрограде не было», «Толпа делала, что хотела, военная толпа в особенности — арестовывала, обыскивала», — вспоминал Ф. Родичев.

Где были царские генералы? Генералам ситуация последних лет опротивела и они пассивно саботировали подставляя царя, они ещё не знали как далеко зайдут события и как обернётся их судьба.

Как видим ситуация развивалась очень быстро — обогнав планы и действия заговорщиков, что во многом придало событиям стихийный характер. Случилось как раз то, чего заговорщики и боялись.

«Сцена для последнего акта спектакля была давно готова, однако как водится, никто не ожидал, что время действия уже наступило», — признавался «великий» стратег Керенский.

В это время власть в России совсем неприлично, без хозяина, гонимая ветром перемен слонялась по холодным улочкам Петрограда. В этом городе сейчас решалась дальнейшая судьба всей огромной России. Странно иногда решается судьба двух сотен миллионов граждан.

Заговорщики и многочисленные сочувствующие не ожидали такого бурного развития событий и растерялись, бездействовали в нерешительности.

В это время — 27 февраля Керенский мечтал: «Было бы только естественно, если бы восставшие солдаты обратились за руководством к Думе». Странно — не правда ли: думцы сидели и ждали прихода с просьбой солдат. А те всё не приходили и грабили город.

27 февраля Керенский мечтал о солдатах не случайно, ибо в этот же день, освобождённый из «Крестов» наглый авантюрист Нахамкес (он же Стеклов, Хрусталёв, Носарь) сразу из тюрьмы с двумя своими дружками пошёл прямо в Думу к чему-то ожидающему Керенскому — представился председателем Совета рабочих Петрограда и потребовал дать ему помещение для Совета. Это было что-то в стиле Оси Бендера. Ибо растерянный Керенский от лица Думы выделил ему Таврический дворец (?!!!). (История иногда просто издевается).