Хулио Травьесо - Время "Ч"

• Название: Время "Ч"
• Автор: Хулио Травьесо
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: О войне
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00185-0

Книга кубинского писателя Хулио Травьесо посвящена важнейшему историческому событию в борьбе кубинского народа за свободу и независимость — штурму казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба, явившемуся мощным толчком всему революционному движению на Кубе. Автор построил свое произведение главным образом на свидетельствах девяти непосредственных участников штурма Монкады, с каждым из которых он встречался лично. Наряду с этим были привлечены многочисленные документальные материалы, газетная хроника тех времен, дневники руководителей восстания. Все это позволило автору увидеть события 26 июля 1953 года как бы изнутри, глазами его непосредственных участников. В 1985 году на Кубе книга была признана самой читаемой книгой года.

---

Получив от Фиделя деньги на расходы, Кинтела направился в ближайшее агентство на набережной. К его удивлению, внутри было совершенно безлюдно. Подошел служащий — вежливо улыбающийся старичок. Кинтела сказал, что ему срочно нужна машина. Служащий изобразил сожаление. Только что забрали последнюю — сегодня машины пользуются большим спросом; сеньору известно, наверное, что на Варадеро сейчас парусная регата. В другие агентства тоже обращаться бесполезно.

Делать нечего. Огорченный неудачей, Кинтела спешно вернулся назад. Войдя в лифт, он нажал нужную кнопку. Кабина поползла вверх и вдруг, резко дернувшись, замерла между этажами. Кинтела бросился нажимать на все кнопки подряд; кабина не двигалась. В отчаянии он принялся звать на помощь. Через несколько минут снаружи послышались чьи-то голоса. Ситуация была малоутешительной: механик жил в старой Гаване, и требовалось бог знает сколько времени, чтобы вызвать его оттуда.

Бессильная ярость овладела Кинтелой. «Что же делать, они ведь уедут без меня». Он со злобой пнул двустворчатую дверь ногой. Наверху раздался металлический щелчок, и лифт заработал. На шестом этаже кабина остановилась, и Кинтела, весь мокрый от пота, вышел, мысленно благодаря судьбу.

Выслушав Кинтелу о постигшей его неудаче, Фидель на минуту задумался, затем протянул ключи. Машина, «додж» 1950 года, стояла на углу. Кинтела должен был выехать на ней со своими людьми в Сантьяго-де-Куба. На улице Сельда, 8, его будут ждать, там же он получит дальнейшие инструкции.

Сантьяго-де-Куба, вот это неожиданность… «Мне и в голову не могло прийти, что выступление произойдет в Ориенте, — признавался он позже. — Я был абсолютно уверен, что события развернутся в Гаване, что только в Гаване может быть начата революция».

Фидель доверительно положил ему руку на плечо, давая последние указания. Группа Кинтелы выезжает немедленно; до Камагуэя, расположенного приблизительно на полпути, он обязан молчать, что они направляются в Сантьяго. По дороге возможны случайные встречи с другими группами повстанцев, но вступать с ними в контакт не разрешается. Если кто-нибудь поинтересуется, куда они едут, следует сказать, что на карнавал в Ориенте. Вся поездка не должна занять более суток.

Спустившись вниз, Кинтела вышел на улицу, где его поджидали товарищи. Они вопросительно смотрели на своего руководителя, ожидая, что он им скажет.

— Поехали.

— Куда?

— Поехали, — повторил Кинтела и жестом пригласил следовать за собой. На углу улицы стоял сверкающий «додж» вишневого цвета. Кинтела отпер ключом дверцу и сел за руль. Рядом с ним устроился Хосе Луис Лопес, на заднем сиденье разместились Рене Бедна, Педро Гутьеррес и Хулио Триго.

Кинтела взглянул на часы: половина шестого. Кто-то опять спросил, куда они едут.

— Я пока не могу вам ничего сказать, но знайте, что время «Ч» уже наступило.

Кинтела окинул взглядом лица товарищей. Ни на одном из них не появилось даже тени сомнений. Напротив, людей, как он вспоминал, охватило чувство безудержной радости, что настал долгожданный час.

* * *

Рикардо Сантана, привыкший обычно вставать не позже шести утра, 24 июля пролежал в постели до половины девятого. С ночи его знобило, мучили сильные боли в животе. Он попросил у матери градусник; температура была высокой. Преодолев недомогание, Сантана оделся и отправился на работу. Вскоре к нему в мастерскую зашел Рамиро Вальдес.

— Наше время настало, оповещай своих людей — к пяти часам все должны быть в сборе.

— И что потом?

— Поедете в Гавану, место встречи — кафе «Рауль» в Марьянао.

— Так, а дальше?

— Ждите дальнейших указаний, пока все.

Сантана повесил замок на дверь мастерской и пошел собирать людей. Вернувшись домой к полудню, он обессиленно рухнул в кресло. Боли в животе усилились; ощущение было такое, будто кто-то терзал его изнутри острыми когтями. Подошла мать и участливо всмотрелась в бледное лицо сына. Сантана испытывал к ней безграничную любовь и поверял ей все свои тайны. Месяц назад он открыл матери, что состоит в революционной организации. Она сказала тогда: «Сынок, тебе самому решать, как поступать в этой жизни. Единственное, о чем тебя прошу, — береги себя».

— Ну вот, мама, — сказал Сантана, поднимаясь, — настало время действовать.

Мать провела ладонью по его щеке. Ни слезы, ни слова жалости, лишь прощальное: «Береги себя».

В кафе «Рауль» поджидал человек из организации, передавший распоряжение направляться в Ведадо на 23-ю улицу.

Кафетерий «Ротонда» на углу Сапаты и 23-й улицы. Столики под зеленым тентом. Совсем рядом — белая стена кладбища, серые могильные памятники за решеткой ограды. Было восемь вечера, когда группа Сантаны добралась сюда. В этот же час Исраэль Тапанес выходил на встречу с Бенитесом, а Оскар Кинтела подъезжал к Матансасу.

Публика была довольно многочисленная, в основном молодежь. Никто не спешил, стремясь продлить удовольствие посидеть за стаканом пива на открытом воздухе. Сантана тоже решил заказать себе бутылку пива и принялся ждать. От нового приступа боли на лбу выступили капельки ледяного пота.

Прошло около двух часов; Сантана сидел все за той же бутылкой. Около одиннадцати народ начал расходиться, столики опустели. Сантана нетерпеливо ерзал на стуле, то и дело поглядывая на выход.

Условный сигнал он заметил, когда время уже перевалило за полночь. Следуя за Пене Суаресом, Сантана, Грегорио Кареага и еще несколько человек подошли к «шевроле», стоявшему у обочины тротуара на соседней улице. Как только все расселись, машина тронулась в путь. «Сомнений быть не может, мы едем к военному городку «Колумбия», — с уверенностью подумал Сантана. К его удивлению, машина направилась к центру города, совсем в другую сторону. Через несколько минут они остановились у заправочной станции рядом с железнодорожным вокзалом. Сантана с недоумением отметил для себя, что водитель залил полный бак. Неужели придется ехать куда-то далеко? Уже светало, когда машина выехала на Центральное шоссе, ведущее на восток.

* * *

Улица Сан-Рафаэль в старой Гаване. Около девяти вечера она еще многолюдна. Ослепительно сияют разноцветные неоновые огни рекламы, создавая атмосферу праздничности. Бенитес не спешит, время еще есть. Впереди него мальчишка, уличный чистильщик сапог, тащит свой деревянный ящик. Парочка влюбленных остановилась перед ярко освещенной витриной, разглядывая выставленный за стеклом белоснежный подвенечный наряд. Улыбаясь, она говорит ему что-то со счастливым видом, он утвердительно кивает головой и тоже улыбается. Маленький чистильщик сворачивает на Хервасио; Бенитес следует за ним. Здесь уже не увидишь роскошных магазинов и неоновых огней, у темной улицы без фонарей мрачный, неприглядный вид, на тротуаре валяются опрокинутые мусорные баки.

На углу Гервасио и Нептуно он видит Исраэля Тапанеса и Карлоса Гонсалеса. Бенитес обменивается с товарищами приветствием и смотрит на часы: ровно девять. Он достает из кармана белый платок. Проходит еще около четверти часа, и рядом с ними останавливается машина. Через открытое окно чей-то голос подзывает Бенитеса. В машине сидят трое, один из них, вероятно, очень маленького роста, торчит одна голова. Его имя Сосита.

За рулем сидит грузный светловолосый человек. Это Хильдо Флейтас, руководитель группы. Он единственный, кто знает маршрут поездки. Ему не суждено вернуться назад: он погибнет у стен Монкады. Весельчак и балагур, он на протяжении всего пути развлекал своих попутчиков шутками и анекдотами, словно позабыв, что впереди предстоит смертельная схватка с врагом. Третьим в машине был Армелио Ферра. Двое его братьев приблизительно в то же время выезжали в Сантьяго с другой группой. Не теряя времени, люди Бенитеса занимают места. На заднем сиденье располагаются Бенитес, Тапанес и Армелио Ферра. Карлос Гонсалес и Сосита устраиваются рядом с Хильдо. По дороге машина сворачивает на Консуладо и останавливается у трехэтажного жилого дома. Хильдо входит в дом и вскоре возвращается, нагруженный банками с автомобильным маслом. Поверх банок лежит пластинка с записью «Гимна повстанцев». Кто-то замечает, что уже по названию пластинки можно догадаться, куда они направляются. Хильдо смеется. Через полчаса столица с ее бесчисленными огнями остается позади, и машина мчится по Центральному шоссе.

«Если мы выедем из Гаваны, значит, выступление произойдет в Матансасе», — решает Бенитес, украдкой наблюдая за остальными. Лица у всех сосредоточенные, но спокойные. Некоторое время в машине царит молчание. Первым его нарушает Хильдо, разрядив обстановку задорной шуткой. Постепенно завязывается общая беседа. Говорят о Фиделе, о его преданности революционному делу, неутомимости как организатора. Затем разговор переходит на предмет, волнующий всех. Куда они едут? Ради смеха строятся самые немыслимые предположения. Хильдо молчит и хитро улыбается.