Джон Бойд - Повесы небес

• Название: Повесы небес
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: МСП "ОСФА"
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7707-3340-3

Два пилота-разведчика земного Космического Флота находят в дальнем секторе Галактики странную планету. То есть планета — то обычная землеподобная, разве что электрические бури случаются, но вот общество, которое построили обитатели это планеты…

---

Я свернул письмо, спрятал его в карман туники и встал. Разговаривая с секретарем, я небрежно бросил:

— Мне хотелось бы, на случай, если он позвонит, оставить для него сообщение. Скажи ему, что он — жертва заблуждения. Мой дед был рыжий.

От Реда я пошел к Бубо. Когда я подошел, стоящий у дверей центурион в черной форме встал по стойке смирно.

— Втяни живот, солдат! — одернул я парня. Он повиновался.

— Для преторианской гвардии ты слишком неряшлив, — вспыхнул я. — А ну, поглядим на твою строевую подготовку. Напра-во! Энергичней, солдат! Вперед, шагом марш!

Он замаршировал. Чуть пройдя за ним, я воскликнул:

— В ногу, считай шаг!

— Ать-два, ать-два… — запел он.

Когда его голос затих в удалении, я повернулся и вошел в канцелярию, направляясь в приемную Бубо. Управляющий делами встал, преграждая мне путь.

— Учитель Джек, в приемную декана без разрешения входить запрещено.

— Сынок, — сказал я, — я здесь — уполномоченный Земной империи. Твои правила ко мне не относятся.

Нагнув голову, словно боксер, я протиснулся мимо него и рывком открыл дверь в кабинет декана. Там, за столом сидел Бубо и что-то черкал на листе бумаги. Когда я вошел, он поспешно сунул листок в ящик стола, но я успел заметить, что он играл сам с собой в "крестики — нулики". Без звезды на тунике его можно было принять за учителя — так похож был его кабинет на мой и, когда он заговорил, в его голосе слышалось совсем не начальственное хныкание.

— Вам не положено входить таким образом. Вы нарушаете мой ореол власти. Где мой центурион?

— Можете оставить в покое ваш ореол! — рявкнул я. — А ваш гвардеец к этому времени проходит, наверное, мимо станции метро… Бубо, я приказываю вам разослать во все кампусы, деловые и производственные участки всепланетное обращение с требованием отказать в доступе к столовым рыжему, косоглазому и кривоногому землянину.

— Учителю Реду?

— А кому же еще! Я хочу, чтоб его арестовали и доставили сюда, в Университет-36, ко мне — его командиру, для суда за нарушение Устава Флота.

— Вы его повесите? — в глазах и голосе Бубо угадывалась алчность.

— Повешение — слишком легкое наказание для ублюдка, — разъярился я и вот тут-то совершил грубейшую юридическую ошибку века, — я хочу распять его на кресте.

— Конечно, учитель Джек. Обращение будет разослано немедленно.

Обращение было разослано немедленна Как раз, когда я добрался до полицейского участка, Фрик, его сержант и два полицейских стояли у телетайпа.

— Комиссар, это всепланетное обращение потрясет планету. Ред — интернациональная личность.

— Что только поможет нам сцапать его, — сказал я. — Разошли всех своих свободных людей. Подготовь ордера на арест и допрос и обыщи все уголки и щели в этом кампусе. Особое внимание удели женским общежитиям и туалетам. Но в палату Кары в больнице офицера в форме не посылай. Пусть женщина-полицейская оденется в форму сестры и разместится в палате.

— Мы найдем его, комиссар.

— Помните, он не вооружен, но опасен. Он дерется кулаками, а не ногами. К тому же он умен.

— Я устрою засады вокруг квартиры Рено, — сказал Фрик. — Он может постараться связаться со своими высшими чинами.

— Хорошо, — сказал я. — Когда арестуете его, поместите его в тюрьму и позвоните мне.

— Джек, к утру он будет в моих сетях. Когда мы перекроем станцию, его единственным спасением останется космический корабль.

— Он не пойдет к космическому кораблю, — ответил я Фриксу.

— Мы поймаем его, — сказал Фрик. — Это будет суд века. Фрик был студентом. Как его учитель, я не мог принудить себя подавить его энтузиазм, объявив ему, что над Редом О'Харой суда не будет.

Из полицейского участка я направился в регистратуру и отменил все лекции Реда. Ввиду того, что постановка Крестного шествия не входила в учебный план, я не мог ее отменить, да и не следовало этого делать, но я отказался от личного участия в начинаниях О'Хары вполне демонстративно — пообедав с Карой в больнице, я пошел домой и побрился.

Утром пришла домой Кара с маленькой Джэнет и в квартире воцарилось подлинное счастье. Джэнет осветила нас своей красотой и очаровала воркованием и бульканьем. В конце концов, дитя есть дитя, и это маленькое существо не несло ответственности за своего прародителя по мужской линии. К тому времени, как она разберется в таких вопросах, Ред О'Хара уже давно будет пребывать лишь в памяти Харлеча.

Но к утру Фрик еще не обнаружил Реда. В полдень он мне докладывал:

— Подозреваемый, должно быть, покинул кампус сразу. Но мы разослали всепланетное сообщение и он слишком заметен, чтобы долго оставаться необнаруженным.

— Неплохо было бы установить слежку за Кики, — предложил я.

— Джек, — обиделся Фрик, — я установил слежку за Кики сразу же, как начались розыски. И за Тамарой… — и он перечислил имена еще двенадцати женщин — всех награжденных орденом Святого Георгия.

Я поблагодарил Фрика за оперативность. Несколько позже мне позвонил студент Реда, помощник режиссера в Пасхальном представлении:

— Учитель Джек, учителя Реда нет и вас нет. Я могу обойтись на репетициях без Реда, но не могу обойтись без вас.

— Тебе придется обойтись без нас обоих, — ответил я ему. — Ред не вернется, а у меня высокая температура, и надолго. Замените меня другим актером. У Рено серьезная внешность и он вполне подходит к этой роли.

Даже в моем возбужденном состоянии я понимал, что дальние цели были сейчас более важны, чем когда-либо. Смерть Реда навсегда связала бы меня с Харлечем, даже если бы я и не пришел к такому решению, а ведь мне еще предстояло очистить планету от атеизма. Кроме того, при занятости Рено в представлении, будет меньше опасность того, что бразды студенческого правительства будут захвачены военной хунтой, а не Фриком, как хотелось мне.

Ред исчез, проглоченный необъятной системой туннелей Харлеча. Фрик был в смущении и замешательстве. Он пристроил хвосты ко всем, кто хоть когда-нибудь имел дело с Редом, а к концу первой недели он установил наблюдение и за этими сыщиками. От декана Бубо вышел эдикт — не кормить Реда. Его лицо было известно всем на планете, а его фигура привлекала внимание в туннелях на расстоянии мили, и тем не менее, никто о нем не сообщал.

В конце концов, Фрик решил, что Ред выбрался на поверхность и погиб от электрической грозы. Логически это было единственное заключение, которое мы смогли вывести. Я уже почти готов был принять эту гипотезу, как вдруг, через десять дней с момента исчезновения Реда, я получил по пневмопочте письмо.

"Я знаю, что никто из твоих дедушек не был рыжим, так как твоя мать показывала мне ваш семейный альбом".

По обычаю Харлеча на письме не было никаких почтовых отметок. Оно могло быть послано с любого континента, или из соседней квартиры. Это указывало только на то, что Ред жив и имеет контакты со своим секретарем.

Из письма было ясно, что его главное намерение состояло в том, чтобы подчеркнуть узы нашего общего земного происхождения и сыграть на симпатии упоминанием о моей матери. Мое возбуждение возросло еще больше. Я похлопывал по пистолету в кобуре портупеи и ждал благоприятного момента.

Дома мы больше о Реде не упоминали. У Кары была Джэнет и книги, у меня — курсовые лекции и священнослужения. Я дважды побывал на репетициях в гимнастическом зале, чтобы дать Рено несколько наставлений, как сохранять на лице духовную безмятежность. Механик, обслуживающий сцену, как оказалось, соорудил систему проводов, протянутых от знамен центурионов, чтобы помочь Рено нести крест на вершину холма около футбольного поля. В течение этого периода я часто просыпался очень рано, не отдохнув от возбуждения, и выскальзывал из постели, стараясь не разбудить Кару. Я подходил к стенному шкафу, брал лазерное ружье и бродил по туннелям спящего кампуса в поисках кривоногого обманщика. Холодный металлический ствол охлаждал возбуждение и мне стало нравиться ощущение от поглаживания изгибов ложа. Пистолеты — для женщин. Лучший друг мужчины — ружье.

Я вполне отдавал себе отчет в том, что существует лишь ничтожный шанс того, что я наткнусь на Реда, хотя для него это было самое подходящее время подобрать пищу из мусорных баков или незапирающихся столовых. Но активность давала выход моему настойчивому желанию бродить и поддерживать возбуждение на уровне, необходимом для убийства. Я продолжал охотиться, пока, однажды ночью, не выжег дыру в окне соляриума, когда выстрелил в собственное отражение.

Если Кара и знала о моих ночных блужданиях, она ничем этого не обнаруживала. Как хорошая жена, каковой она и была, она отдалась домашним проблемам, которых прибавилась с момента появления Джэнет. У Кары было дитя, у меня был Ред, и мы были очень счастливы. Даже мое священнослужение шло хорошо. Моя страстная проповедь на похоронах Нессера нейтрализовала эффект фальшивого сообщения Бубо, и Рено вменил центурионам, в качестве сезонных священников, распространять Слово подругам кампусам. Мои собственные службы в церкви по восьмым дням недели часто проводились сезонными проповедниками, если я был занят в это время мирскими делами.