Джеймс Ганн - Рождество - каждый день

• Название: Рождество - каждый день
• Автор: Джеймс Ганн
• Жанр: Научная Фантастика

---

Впереди меня на тротуаре стоял мужчина, одетый в громоздкий красный балахон, отороченный белым мехом. На голове у него был длинный красный с белым колпак. Белоснежная борода до половины закрывала грудь. Рядом с ним раскачивался на треножнике железный котелок. Сверху висела табличка "БЛАГОСЛОВЕН ТОТ, КТО ДАЕТ".

Человек размахивал большим колокольчиком. Чудовищный звон перекрывал звуки рождественских гимнов, доносившихся из дверей универмага. "ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ..." - кричал мужчина. Прохожие бросали в железный котелок мелочь.

Я тоже почувствовал необъяснимое желание вытряхнуть в котелок деньги из своего кармана. Но удержался, шагнул к мужчине и хлопнул его по плечу. Он перестал размахивать колокольчиком и обернулся.

- Какое сегодня число? - пробормотал я.

- Пятое июля, парень. - Человек в красном с белым посмотрел на меня с любопытством.

- Вчера было четвертое июля, День независимости? - спросил я.

- Ага, а завтра будет шестое июля.

Я уставился на него.

- А вы кто такой, черт побери?

Он весело засмеялся.

- Санта Клаус, парень. Сам-то ты откуда взялся?

- Издалека, - прошептал я. - Но... погодите, ведь до рождества больше пяти месяцев. Не торопитесь ли вы немного?

- Нет, парень, не откладывать же до последней минуты! До рождества осталось всего только сто сорок пять покупательских дней. Где твой рождественский дух?

- Вроде бы не ко времени, - сказал я, посмотрев на солнце. - А вы не расплавитесь в этом снаряжении?

Он покачал своей белоснежной головой.

- Нет, у меня индихолод. Работает на батарейке. - Он стукнул себя по животу.

- Что?

- Индихолод. Личный морозильник. Откуда ты свалился, парень? Несколько дней назад получили патент, институт, понятно. И продали акций на пятьдесят процентов больше. Вот это успех!

- Институт? - ошеломленно спросил я.

Санта Клаус посмотрел на меня подозрительно.

- Институт рекламы, понятно. Всякий, кто хочет продавать, проходит курс обучения. Я заплатил за это кучу денег. Зато зарабатываю на двести процентов больше. А теперь иди. Некогда мне с тобой болтать.

Я попятился. Колокольчик вызванивал свой будоражащий призыв: "ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ-ДАЙ..." Монетки сыпались в котелок. В голове у меня вертелась дурацкая песенка: "Опоздал чуть-чуть к четвертому июля, зато поспел к рождеству..."

"ТИХАЯ НОЧЬ", - вещал громкоговоритель. "СНЕГ ИСКРИТСЯ НА ДОРОГЕ... СПИСОК ПОДАРКОВ ПРОВЕРЬ ДВАЖДЫ..." Тра-ля-ля-ля-ля...

Июльское солнце жгло нестерпимо. В воздухе стоял зной. Кто-то отпихнул меня, волоча большую кустистую елку...

- Такси! - закричали. - Такси!

Они проносились мимо с пассажирами, свертками, картонками. Я метался взад и вперед по тротуару, потонув в море голых рук и ног.

- Такси! - кричал я в отчаянии.

Наконец, одно затормозило у обочины. Я пробился к дверце, открыл ее и плюхнулся на заднее сиденье. Мир сошел с ума, но меня ждет Джин и сто пятьдесят тысяч долларов.

Я наклонился и сказал шоферу адрес. Потом в полном изнеможении и растерянности откинулся на сиденье. Такси отъехало от обочины.

СССЗЗЗ-3-3! "ПО-КУ-ПАЙ! КУПИ!"

Я открыл глаза. За спиной водителя осветился большой экран. Пляшущие разноцветные крапинки напоминали капли воды на горячей масляной сковороде. Музыка фыркала и шипела.

"ЗАЧЕМ ЖАРИТЬ, ПАРЕНЬ?" Началась песня. Я вздрогнул. "К ЧЕРТУ ГАЗ! ПОЛЕЗЕН ХОЛОД! ИНДИХОЛОД! ПУШИСТ, КАК СНЕГ!" Пляшущие крапинки превратились в медленно падающие снежинки. СЗЗЗЗЗ-3 ПППП "ПОКУПАЙ! КУ-ПИ! ЗАЧЕМ ЖАРИТЬ?.."

Я принялся дубасить в стеклянную перегородку. Шофер одной рукой наполовину ее раздвинул.

- В чем дело?

- Выключите! - крикнул я, задыхаясь. - Выключите!

- Что, спятил?

- Не знаю, - простонал я. - Выключите!

- Не могу. Автоматическая. У конторы договор. Никто не жаловался. А что, барахлит?

Я задвинул стекло перед самым его носом и забился в угол, закрыл глаза и стиснул руками уши...

Такси затормозило. Я открыл глаза и посмотрел в окно на идущую по улице женщину. У нее были стройные, длинные ноги, красивая, почти голая спина.

- Джин! - Я забарабанил по стеклу. - Выпустите меня!

Такси остановилось. Шофер повернулся ко мне, резко выключив счетчик.

- Тринадцать сорок восемь, - прорычал он. Я бросил ему десятку и пятерку.

- Сдачи не надо. - И выскочил из такси. - Джин!

Женщина не обернулась. Ее ноги под шортами цвета шартрез с алыми полосами отсвечивали белым. Они шагали по тротуару быстро, твердо.

Я поспешил за ней, прикидывая, не ошибся ли. Ведь Джин должна теперь быть на службе. Нет. Я не мог ошибиться!

- Джин!

Я побежал. Она не сбавила шага. Я догнал ее и увидел, что волосы у нее пламенно-красные, короткие, туго завитые. И снова во мне зародилось сомнение. Я поравнялся с нею. Да, это Джин, но что с ней произошло? Лицо у нее было застывшее, невыразительное, как те, что я видел в метро. Глаза не смотрели на меня. Сквозь отверстия в бюстгальтере, словно вторая пара глаз, глядели прямо вперед выкрашенные ярко-оранжевые соски.

- Почему ты меня не встретила? Ты получила мою космограмму? - Я шел с нею рядом, обескураженный, обеспокоенный. - Джин!

Она не отозвалась. Не оглохла ли она?! Я схватил ее за голое плечо.

- Джин!

Она даже не повернула головы. Мы подошли к угловой аптеке. Джин открыла дверь, вошла. Озадаченный, я последовал за ней. Джин остановилась в конце длинной очереди женщин. Она терпеливо ждала, двигаясь вместе с очередью.

Женщина впереди положила на прилавок деньги. Продавец протянул ей какой-то пакетик. Наконец, подошла к прилавку Джин. Она взяла такой же пакетик и обернулась.

- Фрэнк! Как ты сюда попал?!

Глаза ее были широко раскрыты. Мягкие оранжевые губы улыбались. Она не походила на образ, который я хранил в памяти. Но это была Джин, и она радовалась мне!

- Джин! - я смеялся от счастья. - Мне показалось, что с тобой стряслось что-то. Ты так странно себя вела.

Джин тоже засмеялась. Своим прежним смехом, открытым, звонким. А может, она не изменилась, подумал я. Может, сам я изменился?

- Глупости, - сказала Джин. - Что могло стрястись со мною? Ой, Фрэнк, ты вернулся!

Не обращая внимания на толпу в лавке, она обняла меня за шею и поцеловала в губы. Я смутился.

- Не здесь, Джин.

- Ты никогда больше не уедешь, - сказала Джин.

- Никогда, - повторил я. Я взглянул на пакетик в ее руке. - Что это? Что ты купила?

Джин пожала плечами.

- Сама не знаю. Это рекламировали. - Она разорвала обертку. - Зубная паста. - Казалось, она была разочарована.

- И ты не знала? - сказал я. - Не знала, что покупаешь?

Джин взяла меня за руку и потащила из лавки.

- Ой, не будем говорить о таких вещах. Тебя ведь долго не было. Все так изменилось. Расскажи лучше, как тебе жилось в этом твоем навигационном маяке?

Она вела меня к нашему дому.

- Я мог бы ответить одним словом. Тоска. Каждые двадцать четыре часа я...

- Погоди, Фрэнк, - перебила Джин. - После расскажешь. Я хочу домой.

- Три года в разлуке за целую жизнь вместе! - сказал я. - Не такая уж плохая сделка. Но почему ты не на службе?

- Ой, я бросила, - сказала Джин. - Зачем служить, когда у нас так много денег.

Я почему-то встревожился.

- А сколько у нас денег?

- Не знаю... - Она пожала плечами. - Ведь я никогда не была сильна в арифметике. И многое в жизни ценнее денег. Ты, например.

Сердце мое заколотилось. Мы разлучились с нею, когда были еще молодоженами, безумно любя друг друга. На три года я продал свою жизнь только потому, что хотел купить ей все самое лучшее в мире. И теперь она была мне еще нужнее.

- Тебе так не терпится привести меня домой? - улыбаясь, спросил я и обнял ее.

- Не надо, Фрэнк, - сказала Джин и чуть отодвинулась. Моя рука опустилась. - Я прозеваю программу.

- Программу?! - воскликнул я. - Ведь я только что вернулся!

- Конечно, - сказала Джин. - Но ведь ты же никуда не уезжаешь.

Мы подошли к парадному. Я схватил Джин за плечи.

- Джин! - сказал я. - Что с тобой? Я дома. После трех лет мучительного одиночества. Разве ты?..

- Не надо, Фрэнк, - сказала она. - Не будь животным.

Я попытался обнять ее, но она вывернулась.

Джин открыла дверь, ринулась мимо меня в столовую и тут же уселась перед телевизором. По экрану сновали все цвета радуги.

"ТРЕТ-СТИРАЕТ ТРЕТ-СТИРАЕТ СТИРОСАМ-СТИРОСАМ, - выла песня. - НЕ МОЙ НЕ ТРИ НЕ СТИРАЙ САМ ПЯТНА СТИРАЕТ СТИРОСАМ-СТИРОСАМ-СТИРОСАМ ПРИМЕНЯЙ СТИРОСАМ-СТИРОСАМ..."

- О, нет, - простонал я.

Пение длилось целую вечность. Наконец заглохло, и исчез водоворот красок. На экране мужчина с черными лоснящимися волосами страстно целовал блондинку. Оба они были убого одеты, но я так и не понял, почему. Они медленно, с трудом отрывались друг от друга.

- Джин, - сказал я, - выключи.

- Ты не понимаешь, - сказала Джин, не отводя глаз от экрана. - Я должна узнать, как поступит Сандра. Родни Джон искушает ее изменить мужу. Сандра терзается между романтикой и долгом.