Джеймс Ганн - Внемлющие небесам

• Название: Внемлющие небесам
• Автор: Джеймс Ганн
• Издательство: Издательство: Сварог
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 966-95207-3-8

Роман известного американского писателя-фантаста Джеймса Ганна посвящен судьбе ученого, который ради идеи первого межзвездного контакта превращает собственную жизнь в трагедию.

---

Уайт почувствовал: время истекло. Разговор необходимо побыстрее заканчивать и приступать, наконец, к решению: как управиться со всеми этими трудностями, которые возникли с появлением послания. Однако ему искренне не хотелось прерывать этого человека, ибо он ощущал его правоту. «Пусть выскажется до конца», – решил он.

– Какая разница, – проговорил Макдональд, – при расстоянии-то в сорок пять световых лет? Они жаждут понимания. Ищут собратьев по разуму во Вселенной.

– А зачем? – спросил Уайт.

– Наверное, не хотят оставаться в одиночестве. Затем же, зачем слушаем и мы. Дабы не остаться одинокими. Страшная это штука, одиночество.

«Да что он там может знать?» – подумал Уайт и сказал: – О да.

– Кроме того, они и так осведомлены о нашем существовании, – сообщил Макдональд.

– То есть как? – обеспокоенно спросил застигнутый врасплох Уайт.

– Голоса, – ответил Макдональд.

«Голоса. Ну конечно же. Чужаки приняли радиопередачи и сразу же догадались о существовании людей».

– Им неизвестно, кто мы, – продолжал Макдональд. – Они не знают, принято ли послание, прочтено ли, отправлен ли ответ. Не знают даже, в состоянии ли мы разобраться во всем этом. – Макдональд сомкнул концы пальцев. – Какое это имеет значение?

Уайт в нетерпении пожал плечами.

– Вы и ваши коллеги – специалисты по внеземным формам жизни и их возможному поведению. Но в данном случае даже профан может предсказать вам все последствия сложившейся ситуации.

Макдональд улыбнулся.

– Чудовища из Космоса?

– Чудовища существуют на самом деле, – сказал Уайт. – Будь то дикие восточные или северные племена. Или злобные горцы. Или жаждущая линча толпа фермеров.

– Все эти чудовища – вне цивилизации. Они не настроены на взаимопонимание и не способны к нему.

– Ну что ж, это еще один пример. Вдруг, капеллане передают сигналы одновременно нескольким планетам, а нападут на ту, которая ответит?

– Даже, если межзвездные путешествия возможны – хотя, скорее всего, это не так – если существует вероятность ведения звездных войн – хотя сама физическая природа космического пространства почти наверняка делает их невозможными, – даже тогда – стоило ли им все это затевать?

Уайт широко развел руками.

– Ну, зачем тогда затруднять себя передачей сигналов?

Макдональд хотел что-то ответить, однако Уайт продолжил:

– «Милая моя Обитель Одиноких Сердец, я жду уже целый миллион лет…» А может, они просто хотят убедиться, что со времен изобретения радио мы еще не успели уничтожить себя ядерным оружием. Может, они намерены передать нам инструкции для постройки какого-нибудь приемо-передатчика материи. Возможно, они руководствуются при этом собственными намерениями. И стоит нам только достигнуть определенного уровня техники, как придется заплатить им за все нашей же собственной планетой.

– Если бы даже такое представлялось возможным… не следует забывать, у них столько же шансов оказаться в наших руках. Это серьезный довод в пользу предполагаемого взаимного доверия.

– Равно, как и взаимного высокомерия и самонадеянности.

– Я не могу поверить… – начал Макдональд.

– Но вы в состоянии вообразить – перебил его Уайт. – Вся ваша жизнь прошла среди благородных ученых мужей. Вселенная для вас – некое уютное местечко, где к человеку относятся, если уж не самым сердечным образом, то – в наихудшем случае – равнодушно. Мне доводилось видеть внезапные взрывы ярости, озлобления и алчности, и мне отлично известно: разум не всегда подразумевает доброжелательность и добросердечие, но по самой своей сути – и это, к слову, прекрасно подтверждается моим личным опытом – наиболее часто выступает инструментом и своего рода стимулом непрекращающихся поисков наживы, сопоставления прибылей и убытков и определения путей достижения максимальной выгоды при минимальных затратах.

Ответ Макдональда прозвучал совсем иначе, нежели рассчитывал Уайт.

– В нашем деле следует руководствоваться только логикой. Единственная стоящая для передачи с одной звезды на другую вещь – информация, и очевидная польза подобного обмена намного превосходит сомнительные соображения любого другого рода. Наиглавнейшую пользу несет в себе известие о существовании во Вселенной иных разумных существ. Уже один этот факт придает силы и укрепляет дух. Далее, информация о другой планете – словно мы сами установили там собственные приборы или отправили туда наших ученых. Вполне понятно, подобное предприятие должно носить всеобъемлющий характер, охватывать различные аспекты и, конечно же, осуществляться в иных масштабах и в течение гораздо большего периода. Информационный обмен предоставил бы нам возможность прикоснуться, в конечном счете, к несметным сокровищам иной культуры и науки, их знаниям, углубил бы наши представления о самом процессе развития разумной расы.

Уайт предпринял попытку зайти с другой стороны.

– А если реализация всего вами изложенного изменит нас до неузнаваемости? Проблемы культурного шока при столкновении с более развитой цивилизацией известны. Общества, которым у нас на Земле не удалось избежать такого вот столкновения, либо распадались, либо оказывались порабощенными, а те, кому посчастливилось выстоять, добились этого ценой кардинального пересмотра шкалы жизненных ценностей и ориентиров, устоявшихся норм-и правил поведения…

Макдональд вглядывался в Уайта, словно прикидывая его способности к восприятию обсуждаемого.

– По-моему, вы не из тех, кто считает наши общественные устои идеальными. Неужели бы вас огорчило любое их изменение к лучшему? Контраргумент явно не выглядел убедительным.

– Если только такое изменение к лучшему коснется лично моего вкуса, – сыронизировал Уайт.

– Кроме того, – продолжал Макдональд, – приведенные вами примеры относятся к примитивным, стоящим на низшей ступени развития обществам, то есть изолированным и, следовательно, неспособным вообразить ничего лучшего или хотя бы иного…

– Один колдун как-то с грустью заметил Юнгу,

* [Юнг Карл-Густав (1875-1961) – швейцарский психиатр и психолог, основатель аналитической психологии]

– медленно проговорил Уайт, будто припоминая: – «Мы можем внезапно лишиться всех наших грез».

– Ну, не такие уж мы примитивные, – уверенно возразил Макдональд. – Нам, например, известно, что во Вселенной есть другие разумные существа, не обязательно схожие во всем с нами, и тем не менее мы жаждем взаимопонимания и сотрудничества. Есть у нас и свои грезы и мечты о космических странствиях и перелетах, о встречах в Космосе – мечтания, вызванные к жизни богатейшей литературой и питаемые мифологией, с ее летающими тарелками и визитами пришельцев. Мы слушаем уже пятьдесят лет, и люди давно готовы услышать нечто, они психологически созрели для контакта. И вот наконец действительно узнали: контакт с Землей установлен. Услыхали голоса, увидели первую версию послания…

Снова приоткрылась дверь, и Джон сказал:

– Мистер президент, новая информация.

Макдональд взглянул на Уайта. Президент кивнул, и тот нажал кнопку. В первом эпизоде в кадр попала полиция, атакующая толпу; собравшуюся у входа в солитарианский храм. Кое-где в свалке образовывались бреши, и тогда на асфальте хорошо просматривались алые пятна. Крупным планом камера показала и тела, некоторые в мундирах. Из храма непрерывным потоком проталкивались мужчины и женщины. Многие силились вырваться из образовавшейся свалки… Других попросту затягивало в нее. Макдональд включил звук. Шум напоминал непрерывный отдаленный гром.

Во втором эпизоде они увидели небольшую толпу, собравшуюся на улице перед зданием в неоклассическом стиле, со всех сторон, словно рвом, окруженным климатическим бассейном. Он-то и сдерживал людей, но, впрочем, в отношении угрожающих жестов и выкриков оказался бесполезным. Кричали на каком-то непонятном языке.

Затем в том же духе последовали третий, четвертый и пятый эпизоды, отличающиеся лишь архитектурой зданий, цветом кожи участников событий, одеждой толпы, да, пожалуй, языком доносившихся выкриков. Кое-где вопили и по-английски.

В шестом эпизоде камера выхватила мужчину и женщину с детьми, окруживших на вершине холма какого-то человека в черном. Все они молча глядели в усеянное звездами небо.

Седьмой эпизод: кровавое месиво, растекшееся по тротуару как на полотне абстракциониста. Камера панорамирует вверх, вдоль высоченной стены здания и замирает где-то на бетонном карнизе.

Восьмой эпизод: кареты скорой помощи съезжаются ко входу приемного покоя клиники. В девятом – в объектив попал морг. В десятом эпизоде камеру установили в толпе зевак, глазеющих на огромную пробку, дорожный затор, образовавшийся в результате скопления множества машин, полных стремящимися вырваться из города…