Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

• Название: Мозг отправьте по адресу...
• Автор: Моника Спивак
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-24551-0

В книге историка литературы и искусства Моники Спивак рассказывается о фантасмагорическом проекте сталинской эпохи – Московском институте мозга. Институт занимался посмертной диагностикой гениальности и обладал правом изымать мозг знаменитых людей для вечного хранения в специально созданном Пантеоне. Наряду с собственно биологическими исследованиями там проводилось также всестороннее изучение личности тех, чей мозг пополнил коллекцию. В книге, являющейся вторым, дополненным, изданием (первое вышло в издательстве «Аграф» в 2001 г.), представлены ответы Н.К. Крупской на анкету Института мозга, а также развернутые портреты трех писателей, удостоенных чести оказаться в Пантеоне: Владимира Маяковского, Андрея Белого и Эдуарда Багрицкого. «Психологические портреты», выполненные под руководством крупного российского ученого, профессора Института мозга Г.И. Полякова, публикуются по машинописям, хранящимся в Государственном музее А.С. Пушкина (отдел «Мемориальная квартира Андрея Белого»).

---

Метод этот, так называемый цитоархитектонический, – информировала газета «Известия» массового читателя о новейших достижениях науки, – основан на изучении расположения и строения нервных клеток в головном мозгу. Профессор Фогт поставил себе задачей на основе такого изучения определить материалистические основания для объяснения гениальности Ленина и его психических особенностей. <… > В мозгу человека профессор Фогт различает так называемые клетки-зерна и клетки пирамидальные. Отличие пирамидальных клеток от клеток-зерен состоит в том, что первые гораздо крупнее, разветвляют свои отростки гораздо гуще и посылают эти отростки на очень далекие расстояния (до 1 метра). Таким образом, пирамидальные клетки соединяются отростками (ассоциируются) с другими клетками и служат базой для более высокой психической жизни и деятельности. Профессор Фогт различает ряд слоев (до 7) коры головного мозга, причем особенное распространение пирамидальные клетки имеют в 3-м слое от поверхности мозга.[48]

Думали, что именно в нем и скрыта «материальная база психической одаренности».

На метод Фогта возлагались большие надежды:

Изучение тонкого гистологического строения нервных клеток и их отростков, как элементов нервной системы – дало возможность установить (исследования проф. Фогта), что цитоархитектоника, то есть строение и расположение нервных клеток и их отростков, представляют сложную, градативно усложняющуюся картину – от низших животных к высшим и от обезьян к обыкновенным и одаренным людям. И это разнообразие цитоархитектонического строения коры головного мозга как в пределах различных, так и однородных групп животного царства, включая человека, – дает нам возможность материалистического, научного познания механики головного мозга и тем самым проблемы одаренности и гениальности современного человека. <… >

Трудами крупнейшего немецкого ученого профессора О. Фогта, расчленяющего человеческие мозги при помощи микротома на десятки тысяч тонких срезов (свыше 30 000 срезов), положена основа учения о цитоархитектонике головного мозга, являющейся ключом к объяснению гениальности и одаренности человеческой психики.[49]

Первые результаты изучения мозга Ленина были получены только через два года. В 1927 году Фогт выступил с отчетным докладом перед ответственными работниками.

При сравнении препаратов мозга Ленина (с него сделано 34 тысячи срезов) с препаратами, сделанными из мозга средних людей, что демонстрировал профессор Фогт, была видна резкая разница в структуре мозга Ленина и обычного человека. Пирамидальные клетки у Ленина развиты гораздо сильнее, соединительные (ассоциативные) волокна между ними развиты гораздо больше; клетки-зерна также значительно крупнее и ярче. Этим профессор Фогт объясняет особенности психики Ленина. Умственная жизнь Ленина имела несравненно большую материальную базу – более развитые пирамидальные клетки и клетки-зерна; ассоциативная, комбинаторская способность Ленина была много выше – доказательством этому служат более развитые соединения между пирамидальными клетками; чувство действительности <… > И проверка получаемых впечатлений Ленина были гораздо выше: ощущения и впечатления, получаемые в одном месте, исправлялись и пополнялись целым рядом других пирамидальных клеток с их соединительными отростками. Так профессор Фогт объясняет основные черты психики Ленина, его гениальность, его способность быстро разбираться в сложных положениях и вопросах и его способность к быстрой акции (действию).[50]

Таинственный «третий слой» стал настоящим козырем в руках исследователей ленинского гения: «И вот этот-то третий слой оказался необыкновенно богато построенным и по размерам самого слоя, и по архитектуре строения пышно разветвляющихся и далеко простирающихся отростков нервных клеток». А это находилось в непосредственной связи с «быстрыми и правильными поступками и выводами» вождя.[51]

Доложенные правительству результаты были признаны впечатляющими, а работа, проводимая советскими специалистами под руководством О. Фогта, – перспективной. Пресса захлебывалась от восторга. Уже виделся «человек будущего», прояснялось его «цитоархитектоническое обличье»:

Тщательное изучение мозга нашего гениального современника В.И. Ленина и сравнение тонкого архитектурного строения его с мозгами людей среднего психического уровня – выявляет необычайное богатство материального субстрата – архитектуры строения и развития нервных клеток и нервных отростков коры мозга Ленина, который (т. е. мозг) является несомненно прототипом мозга грядущего сверхчеловека. <… >

Таков материальный субстрат мозга и такова богатая психика несомненного гения нашего времени, которые дают нам право говорить о необычайном психическом развитии грядущего сверхчеловека, образ которого воплощается в тех проблесках гениальности, которые от поры до времени озаряют современное человечество.[52]

Вскоре, в 1928 году, лаборатория по изучению мозга Ленина была преобразована в Институт мозга. Задачи нового научного учреждения стали шире и предполагали сравнение мозга Ленина с мозгами не только средних людей, но и людей выдающихся, пусть не столь великих, как Ленин, но все же…

В направлении консервированной гениальности

В 1920–1930-е годы авторитет науки был необыкновенно высок. Общество поддерживало, пропагандировало, финансировало самые смелые, самые экстравагантные, самые утопичные научные проекты, многие из которых производили впечатление безумия, а иногда и впрямь с безумием граничили. Научная революция захватила весь мир (и Америку, и страны Европы), но в России естествознание получило особо значимый идеологический статус, претендовало на то, чтобы заменить собой запрещенную большевиками религию и дать обоснование преимуществам нового социального строя. Наука под руководством партии повела сокрушительную атаку на тайны природы. Всерьез заговорили о скорой победе над сном и усталостью, над старостью и смертью, о возможности оживления трупов…

В моде оказались проводимые философом и ученым А.А. Богдановым опыты по обменному переливанию крови. Их целью было – омоложение нации, продление жизни индивида и, наконец, достижение «физиологического коллективизма» в масштабе государства. Для этого требовалось всего лишь связать страну узами кровного родства путем обменного переливания крови от стариков к молодым, от ветеранов партии к представителям подрастающего поколения…[53]

Огромную популярность приобрели многочисленные эксперименты по всевозможному скрещиванию всего со всем или по пересадке семенных желез, введению половых гормонов и т. п., также призванные доказать возможность омоложения, продления жизни и, в пределе, – достижимость личного бессмертия…[54]

Отдельной областью, вдохновляющей на научное дерзание, стала «жизнь органов вне организма». Захлебываясь от восторга, пресса писала об успехах – о том, как высушенные уши кролика и пальцы человека сохраняют свои жизненные функции после размачивания; о том, как выложенные на тарелку кусочки сердца сокращаются, размножаются, растут, а отрезки кишечника переваривают… Но подлинным достижением в этой сфере стали опыты с отрезанной собачьей головой, доказывающие, что и мозг «может жить некоторое время вне организма»: «Глаза изолированной головы видят: если поднести палец к глазу – веки моргают; челюсти производят дыхательные движения, введенная в рот пища проглатывается (и, конечно, вываливается через перерезанную глотку). <… > Если раздражить нос, например, пером, голова приходит в сильное возбуждение. Раз при таком опыте голова начала усиленно открывать и закрывать рот, как бы пытаясь укусить; пришлось удерживать ее руками, чтобы она не свалилась с тарелки, на которой лежала…» Эти эксперименты составляли особую гордость отечественной науки, ибо в них Россия опередила мир: «За границей <…> Голова „жила“ очень недолго – не долее получаса, да и проявления жизни были очень слабые».[55]

Широкая пропаганда подобных научных экстравагантов порой вызывала не восторг, а оторопь, смятение, нравственный протест.

Знаете, опыты доктора Воронова, современного доктора Моро (помните роман Уэллса?), еще не так страшны, как кажется. Он желает естественным путем получить гибрид человека и обезьяны… – делился с Андреем Белым мыслями о науке известный критик Иванов-Разумник. – Опыты доктора Воронова страшны не фактом, а направлением. <…> Но есть и пострашнее Воронова. Как раз в тот день, что я сел писать письмо к Вам, в вечерней газете прочел, что творится у Вас в Москве. <… > Построен прибор, в котором циркулирует ток свежей крови, – сложная сеть трубок в ванне определенной температуры. У живой собаки отрезали голову и включили ее в циркуляцию крови прибора. Голова продолжала жить, глаза моргали, уши двигались. «Было установлено, что и внутренние отправления происходят нормально». Собака открывала рот и «двигала конечностями». <… > Вот это пострашнее Воронова. Сегодня – собака, завтра – отпрепарируют голову человека, приговоренного к «высшей мере наказания» <… > И «включат» ее в прибор. Послезавтра место прибора заступит тело другого человека, тоже присужденного к «высшей мере» и лишенного головы: голову одного к туловищу другого. Еще шаг – и голова Бетховена будет прилажена к туловищу удава<… > Пусть «завтра» – столетие, «шаг» – миллион верст, но ведь дело в принципе и первом шаге. Удивительно, как тупо реагируют «люди науки» на требование этического принципа, как затыкают они уши, слыша это требование.[56]