Дэвид Кек - Пора предательства

• Название: Пора предательства
• Автор: Дэвид Кек
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059867-0, 978-5-403-01647-6

Когда-то юный Дьюранд, младший и ненаследный сын провинциального барона, поверивший в таинственное пророчество, предсказавшее ему власть, силу и любовь прекраснейшей из дам, решил стать странствующим рыцарем, совершающим подвиги и участвующим в турнирах.

Но подвиги скверно оплачиваются, а турниры случаются не так уж часто — и вскоре молодой рыцарь становится одним из самых знаменитых наемных капитанов своего мира. Спрос на него и его отряд неизменен: бароны задумали сбросить безумного короля с трона, могущественные феодалы грызутся между собой, как волки, — а на Севере зреют семена восстания.

Дьюранд постепенно привыкает сражаться за звонкое золото и верить, что все на свете продается и покупается. Все ли? Ведь однажды наступит время, когда ему придется сделать выбор между рыцарской честью — и предательством, между зовом Высших сил — и богатством, славой и любовью.

Пророчество сделано. Можно ли противостоять ему?

---

Дьюранд надеялся, что чернецы подавятся высвободившимися душами. Надеялся, что Дорвен разрежет путы Морина.

Пальцы молодого рыцаря скользили на рукояти меча. Дьюранд начал медленно подниматься навстречу крадущемуся ужасу — по крайней мере он хотя бы попытается принять смерть стоя. Но тварь, некогда бывшая Аильнором, обрушилась на него с треском, подобным грому сухих свитков…

И остановилась в дюйме от подбородка Дьюранда.

Юноша пошатывался, стараясь не закрывать глаза.

— Паладин? — окликнул один из колдунов. — Что еще снова за шуточки? Прикончи его. — Чернец сдавленно булькнул. Подавился? Как бы Дьюранду хотелось в это верить. — Знаешь сколько горшков ты уже перевернул? Убей его, ради бога! Не медли!

Крылатая тень смыкалась вокруг Дьюранда. Он сам не знал, что тому викой — какой-нибудь новый трюк чернецов или же результат удара головой о стену. Он лишь смотрел на Паладина.

Чудовищная тварь нависала над ним стеной костей. Исходящее от нее зловоние забивало горло.

— Аильнор. — Быть может, от того, что Дьюранд сам находился на грани смерти, сейчас он думал о Паладине лишь как о старике, точно так же вероломно пойманном и заточенном здесь, как Морин, Дьюранд и любой из них. — Аильнор. Морин должен быть освобожден. Его отец прижимает войско Гирета в пламени, которое разжег ваш сын. Если нас уничтожат, королевство падет. Везде воцарится ад. Тлен и безумие. От гор до моря.

Тени скользили над Паладином, как черные языки пламени, как гонец Оуэна. На краю смерти Дьюранд вдруг понял, что он видит: то были души, привязанные к мертвым костям, подгоняющие чудовище вперед. Вихрь черного пламени внезапно привлек внимание рыцаря к странной фигуре, вплетенной в этот уродливый костяк. За паутиной знамен и ржавых украшений он рассмотрел крохотный сверток, туго примотанный к тряпью. Прямо в самом сердце чудовища. Огромная безобразная голова Паладина качнулась, глядя вниз на Дьюранда.

— Пожалуйста, — тихо попросил Дьюранд.

Где-то невдалеке раздраженно сплюнул один из чернецов.

— Ох, какая скукотища!

Колдун появился в поле зрения, буквально разбухнув от груза высвобожденных во время драки душ. Он вздернул руку — и огненные души полыхнули на костях Паладина, ощетинились, точно загривок бешеного пса.

Но Аильнор не тронулся с места.

Глаза Дьюранда перебегали с закутанного свертка в сердце чудовища на железную маску, скрывавшую мертвое лицо Аильнора. Он помнил, как нашел в сердце призрака Оуэна маленькую косточку — однако этот сверток был не обломком кости.

Раздутое лицо чернокнижника скривилось, он согнул пальцы. В воздухе просвистел детский всхлип, сверток задергался. Темные души вспыхнули ярким пламенем, зависли в ярде от чудовища, посылая через слизь на полу лучи острого льда.

Дьюранд закрыл глаза, сжал сломанные зубы.

Однако Аильнор произнес:

— Не ради крови. Не только ребенка ради…

Черты старого герцога преобразили чудовищную фигуру. Костный остов поднялся вопреки пыланию душ на светящихся конечностях. Дьюранд различил в искаженной фигуре кровь королей. Прорезь искореженного шлема остановилась на уровне глаз молодого рыцаря. Руки чудовища начали открываться, где-то в сердцевине черного пламени отчаянно кричал ребенок. Кости лопались и трещали, как поленья в огне, от невыносимой муки.

Распухшие колдуны боролись с собственным же созданием. При каждом их вздохе или стоне с губ их во все стороны разлетались мухи. Интересно, сколько мертвецов способен поглотить один колдун? Сколько их было связано заклинанием, оживившим Паладина?

Дьюранд взглянул на маску старого герцога. Взглянул на спеленатое дитя. И пронзил его мечом.

* * *

На высоких перевалах за родным замком Дьюранда бывали дни, когда горы стряхивали с темных вершин целый склон белого снега, и тот оползал вниз, наполняя мироздание грохотом и льдом. От неосторожного прикосновения пастушьего посоха целая деревня подчас исчезала с лица земли, а по весне от нее находились лишь разрозненные обломки.

Прикосновение меча Дьюранда сейчас сыграло роль такого посоха.

В тот миг, когда острие нащупало спеленатое сердце Паладина, все мироздание обрушилось наземь.

Бесчисленное множество душ вырвалось из уз. Иссохшие кости многих поколений разлетелись в стороны подобно туче стрел, стуча по стенам древнего святилища.

Дьявольский взрыв швырнул Дьюранда на пол, в какую-то отверстую гробницу. Пока он барахтался в этом каменном мешке, воздух у него над головой прорезали черные тени. Раздались леденящие кровь крики. И все смолкло.

Дорвен была где-то там, снаружи!

Дьюранд выскочил из своего мрачного укрытия под мягкий дождь перьев. Все свечи погасли. Груды костей были перевернуты.

В самом центре разрушения Дьюранд обнаружил тело мертвого герцога. Иссохшая фигурка старого воина прижимала ко впалой груди исковерканный узел. Дед и внук были мертвы, как были, верно, уже со времени зимней луны, и, надеялся Дьюранд, ушли к Небесным Вратам.

За серым трупом старика что-то двигалось. Все еще очень слабый, Дьюранд осторожно пробрался через поток плавно опускающихся перьев и обнаружил там распластанную фигуру иссиня-серой плоти. Приближаясь к изуродованному телу, он постепенно начал различать где что: изогнутые руки, поджатые ноги. Между руками и ногами обнаружилось и все остальное, белое с синим. Один их чернецов-Грачей лопнул напополам и теперь лежал на спине, так что были видны торчащие из разрыва ребра и позвоночник. Под ногами Дьюранда похрустывали маленькие косточки. По телу уже ползали черви.

Дьюранд отвернулся.

— Дорвен? — прохрипел он, направляясь по ломким костям к тому месту за алтарем, где был привязан Морин.

Холодный ветер, пахнущий дегтем и деревом, взъерошил перья какого-то маленького тельца. Сперва Дьюранд решил было, что девушка упала с колонны и разбилась, но тут же разглядел, что это черная птица. Совсем мелкая.

— Ты не из наших, — просипел чей-то голос.

Обогнув колонну, Дьюранд нашел там второго чернеца, лежащего на спине и разорванного так, словно над ним потрудилась целая свора псов. Пальцы его казались белыми, как мел, на фоне синих петель вывалившегося кишечника. Птица вприпрыжку подобралась к его белесому черепу. Это был весело щебечущий скворец.

Похоже, колдун не видел Дьюранда. Он обращался к птице.

— И долго ты в нашей стае? Подглядываешь, да? Ты от нашего шептуна? Прилетел посмотреть, далеко ли мы продвинулись? — Скворец прыгал вокруг. Карие глазки его сверкали, точно два кусочка кремня. Колдун из последних сил потянулся к нему окровавленной рукой. — Мы рассчитывали… мы рассчитывали услышать больше. Мы так далеко зашли…

Приступ не дал ему закончить фразы. Темные глаза чернеца закатились.

Бледные червяки уже ползли по нему. Блестели сгустки крови.

— Ну ладно… — проговорил он, и последний свистящий вздох слетел с его губ в ту секунду, когда туда вползал первый червяк.

Дьюранд сделал знак Небесного Ока и покачал головой.

Через минуту он нашел Морина на груде развалин за алтарем. Та невозможная стрела все еще торчала из голого плеча лорда Монервея, однако, склонившись над ним, Дьюранд убедился, что легкие раненого еще работают. Дорвен видно не было. Через разбитое окно в восточной стене доносился грохот и лязг бушующей на улице битвы. Дьюранд чувствовал запах костров. Каждый миг там гибли люди — а ведь он нашел Морина.

— Дорвен! — отчаянно закричал он, снова повернувшись ко тьме.

Голос его раскатился по всему безмолвному святилищу, в котором еще оседали на пол черные перья. Теперь тут потребуются священники — Патриархи. Легионы Святых Духов. И где-то посреди всего этого была Дорвен — не способная откликнуться на зов.

Дьюранд даже вдохнуть толком не мог — так сжало горло от страха потерять ее.

— Дорвен?

Он панически метался среди колонн по обе стороны от алтаря, а потом взор его упал на провал в полу святилища.

— Прах побери! — Перешагивая через кости, рыцарь поспешил к лестнице. Морин и шум битвы остались у него за спиной.

В начале лестница была завалена. Дьюранду пришлось откинуть в сторону крышки нескольких гробниц. Наконец он оказался в зловонной мгле, только сейчас тут не горело ни одной, даже самой тусклой свечи. Приходилось полагаться лишь на собственную память.

Дьюранд молился. Он перечислил все Силы Небесные, умоляя, чтобы они не разлучали его с Дорвен. Чтобы ока оказалась где-нибудь там, во мраке, живая и невредимая. Чтобы он не потерял ее.

Когда Дьюранд рыскал во тьме, кругом царило такое безмолвие, что шум битвы словно бы последовал за ним вниз — гнусный шепоток, то надоедал ему, пока он уходил все дальше и дальше в жуткие развалины подземелья. Но Дьюранд не мог оставить Дорвен, хотя и чувствовал, как стремительно ускользает время.