Вивиан Коннелл - Золотой сон

• Название: Золотой сон
• Автор: Вивиан Коннелл
• Издательство: АО «Темпораль»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88799-002-3

---

Маргарет захотелось поднять голову и завыть, а за окном светило яркое солнце, его лучи играли на шпиле церкви на Блэнфорд Маунт и забегали поплясать на каштановых прядях волос Григ, склонившейся в кресле над книгой. В Ричарде не было ничего поэтичного, зато в Григ его было в избытке, но вся ее поэзия – это только напоминание о Кельвине, его отражение на ее лице. Маргарет любила тень Кельвина на лице девушки, но саму Григ она ненавидела. Снова ей захотелось завыть, завыть от одиночества в набитой людьми комнате. В мыслях она всегда была с Кельвином, когда ей было одиноко, а одиноко ей было всегда. Кельвин был так далеко, так давно, хотя она его не видела всего восемь месяцев, за это время она страшно постарела.

Ей стало интересно, а что сейчас делает Кельвин – ей не дано было знать, что в этот самый момент Кельвин закутывает в одеяло маленького Майкла, потому что его жена три часа назад умерла в Колдминстерской больнице.

Ричард пошевелился в кресле, отложил воинское наставление и сказал: «Пойду-ка я наверх, мне там кое-что надо сделать.»

– Мы через пятнадцать минут должны выходить, если ты хочешь прийти к Мортонам вовремя, – сказала Маргарет, глядя на часы.

– Хорошо, я буду внизу через десять минут.

Григ лениво посмотрела на Ричарда, он неприязненно окинул ее взглядом, он ничего не мог с собой поделать, Григ ответила ему столь нескрываемо презрительным взглядом, что ему оставалось только хлопнуть дверью.

Она перевела взгляд на Маргарет и заметила: «Опять не в настроении.»

Маргарет вернула взгляд Григ и с сожалением заметила, что порочная красота Григ никак не меркнет – по-прежнему ее губы ярки, а кожа бела и нежна.

– А ты чем собираешься заняться?

– Не знаю, наверное, немного поиграю на пианино. – Григ посмотрела в книгу и зевнула. – Мне еще чуть-чуть осталось. Неинтересная книга.

Маргарет даже ногой притопнула от возмущения и сказала: «Бог ты мой, я вообще не понимаю, как ты можешь читать эту книгу, если знаешь, что он ее написал в этом своем пансионе!»

Григ со скучным видом ответила: «Ну, это было так давно.»

Маргарет даже подскочила в кресле и заговорила с холодной яростью: «Ты что – думаешь, все прошло?» Григ смотрела на нее с выражением вежливого изумления на лице. «Хотя бы себе-то не лги!»

– Ты имеешь в виду, что у тебя это еще продолжается, да?

Маргарет посмотрела в пустые глаза сестры, сама почувствовала холод и сказала: «Не могу понять, как ты можешь спокойно здесь сидеть и все это обсуждать.» Она зарделась. «Конечно, у меня все это продолжается, и будет длиться вечно, если хочешь знать, я же женщина, мне не стыдно себе признаться, что когда-то я любила мужчину!» Маргарет смотрела на Григ до тех пор, пока та не опустила взгляд. «Но я тебе и передать не могу, как ты себя ведешь».

– И как же, интересно, я себя веду? – полным иронии голосом спросила Григ.

Маргарет поднялась из кресла и, глядя сверху вниз на сестру, спокойно сказала: «Я скажу тебе, только ты не обижайся. Ты себя ведешь так, как будто ты… призрак.»

Маргарет развернулась на каблуках и подошла к окну.

Она долго смотрела на прекрасный день за окнами, потом повернулась к Григ и сказала: «Могу себе представить, чем ты занималась в Лондоне на рождество и пасху.» Она говорила со все нарастающей яростью. «Только не лги мне. Не знаю, в чьи постели ты залезала, но просыпалась ты всегда в объятиях Кельвина, и так будет всегда.» Лицо ее побледнело, глаза горели. «Минуту назад я видела – он сидел на подлокотнике твоего кресла, и если бы ты этого не знала, ты бы давно уже умерла от ужаса. Боже мой, мне страшно подумать, что нас с тобой родила одна мать!»

– Ты меня ненавидишь, да?

– Нет, это не ненависть. Я тебя презираю. Ты только и можешь – брать, дать-то тебе нечего. – Ее губы скривились. – Не знаю, что ты сделала с Кельвином, я знаю только одно – ты не женщина.

– Ты не слишком много себе позволяешь?

Маргарет перегнулась через кресло и закатила Григ звонкую пощечину.

– Замолчи, и не строй из себя Джульетту!

Фраза эта испугала обеих сестер. Круг замкнулся. Григ покраснела и сказала полным горечи голосом:

«Тебе, наверное, Кельвин это сказал?»

Маргарет посмотрела за окно, на синий предвечерний свет, и заговорила чужим голосом: «Нет, хотя сейчас мне показалось, что он мне это говорил.»

Григ поднялась и враждебно прошипела: «Не надо бы тебе так убиваться по Кельвину. Пусть мертвые спят в могилах.»

– Да что ты такое говоришь? – Силы оставили Маргарет. – Не знаю, как ты можешь оставаться в Колдминстере… Слава богу, мы уезжаем в Индию.

Вошедший Ричард имел озабоченный вид, как будто только что подумал о чем-то серьезном.

Он сказал: «У меня голова болит. Мне никуда не хочется сегодня идти.»

Маргарет в гневе посмотрела на него и спросила: «Ты что, хочешь сказать, мы не идем играть в бридж?»

– Не могу я. Извинись перед ними за меня.

– Так ты же сам предложил пойти к Мортонам. Я их вообще терпеть не могу, а теперь мне туда одной идти? Ну ты и придумал?

Она вышла из комнаты. Ричард ошалело смотрел на Григ.

– Не надо, я ни в чем не виновата, – проговорила Григ.

Она испытующе посмотрела на него, потом опустила взгляд в книгу, но скоро подняла глаза, улыбнулась, как будто раскусила его. Он уже уселся в кресло. Вскоре за стеной хлопнула дверь – Маргарет ушла.

Тогда он поднялся, налил себе виски и спросил: «Налить тебе выпить?»

– Мне этого не надо, – ответила Григ, не поднимая головы, а через минуту добавила: «Я бы с удовольствием закурила.» Она так и не поднимая головы дождалась, пока он прикурит ей сигарету, а потом сказала: «Что это у тебя руки подрагивают, Ричард?»

Она улыбнулась, а он тут же уткнулся в свое воинское наставление.

Григ прочла до конца роман Кельвина, отложила книгу и прикурила еще одну сигарету. Она вальяжно развалилась в кресле, разглядывая сидящего рядом мужчину, сравнивая его с Оливером, Филиппом, другими любовниками… Мужчина – это что-то в темноте, после того, как погасили свет.

Она вспомнила Оливера, когда, едва приехав в Лондон, она позвонила ему в десять вечера, он уже засыпал.

Он воскликнул: «А, ты в Лондоне?»

– Да.

– Боже мой. Я уже лег. У меня завтра игра, мне надо выспаться.

– Лежи, лежи, я сейчас приеду.

И она приехала. Оливер действительно лежал в постели, деловито раздел ее и заключил в объятия своих мохнатых рук. Когда в два ночи она от него уезжала, жизнь больше не казалась ей загадкой, сердце было открыто для мужчин, все казалось легким и доступным. Через пару дней вечером он повел ее в клуб в Челси, там она встретила Филиппа, бледного, дурно одетого художника, но ей понравилось, как он издевался над мохнатым кретином, который только и умеет, что шпынять мячик. Она договорилась с ним о встрече на следующий день, он страшно опоздал, она уже стонала от нетерпения, наконец он пришел, и все встало на свои места. Она прожила с ним неделю, но потом ему нечего стало отдать ей, и она ушла, и тут же попала в крепкие руки какого-то матроса, но в ту же ночь снова оказалась у Оливера. Она знала, что рано или поздно все равно ей суждено возвращаться к Оливеру, только с ним она могла забыться в любви, потеряться в джунглях страсти. Для него она была просто женщиной, иногда он называл ее Соней, иногда Гвен, и в тисках его объятий она каждый раз чувствовала себя другим человеком. Ей был нужен мужчина, который бы ей позволил найти себя, а не раствориться в нем. Приехав в Лондон на пасху, она лишь ускорила свои упражнения в любви, сменила гораздо больше мужчин, но избавлялась от всех еще до рассвета, и просыпалась она всегда с Кельвином, всегда хватала его за руку и снова засыпала умиротворенная, и снова просыпалась, кляня Бога. Она никак не могла насытиться, и пожирала своих мужчин в темноте, без света.

Несколько раз она чувствовала, что сходит с ума, тогда-то она и открыла для себя прелесть виски, и нежный аромат сигарет. Вот музыка больше не доставляла ей удовольствия, и поэзию читать она больше не могла – это слишком отчетливо напоминало ей о тех вечерах, что она провела с Кельвином, когда они оба слышали чарующие звуки несуществующих флейт и труб. Интересно, что это неоднократно случалось в ее комнате в этом доме, но сейчас таинство Времени уводило ее дальше и дальше, и вот уже ей стало казаться, что все это было совсем давно, и в совершенно ином месте. Ведь с Кельвином она бывала в другом доме, не в этом, где так спокойно может сидеть в кресле Ричард и смотреть в воинское наставление, ни черта в нем не понимая.

Неделю назад она заметила, что и с Ричардом может случиться то же, что до этого случалось с остальными, хотя он не подавал виду. Ричард вообще был существом, который всегда старался избежать любых событий в жизни, чего бы ему это ни стоило. Он сжимал свою брошюрку здоровенными руками так, как будто она могла выпорхнуть из них и улететь. Григ закусила губу и вспомнила, как Ричард схватил ее своей железной хваткой утром, когда они лазили по скалам, и она поскользнулась, и неминуемо должна была сорваться вниз. Он отшвырнул ее от края скалы с такой ненавистью, что она призадумалась, а ненависть ли это вообще. Она разглядела зверя в Ричарде и подумала, почему Маргарет никогда не выпускает этого зверя из клетки. Ричард вполне мог бы заменить ей Оливера, и побороться с ней в дебрях любви в темноте…