Чернокнижница - Ее сердце

• Название: Ее сердце
• Автор: Чернокнижница
• Жанр: Короткие любовные романы

Проект "Поттер-Фанфикшн"

http://www.fanfics.ru

Автор:

Чернокнижница

Пэйринг:

НЖП

Рейтинг:

R

Жанр:

Romance/Angst/AU

Размер:

Миди

Статус:

Закончен

События:

Дети Главных героев, Чистая романтика

Саммари:

Устала от реаловых ориджей, решила поразвлечься. Стырила все, что плохо лежало, склеила розовыми соплями. Что выросло, то выросло. Это не АУ. Это не ООС. Это полный …дец. Что — канон? Где канон? Какой канон? Ах, канон… Фтопку канон! Внимание: тапки и помидоры ловлю на лету и запускаю обратно. Так что лучше попробуйте Авадой. Второе поколение. Черт-те что и сбоку Малфой.

Предупреждение:

мат

От автора:

Отдельное «фе» Айлоне за то, что заразила фанфикшеном и за то, что совратила на написание фика. Никаких сиквелов-приквелов-вбоквелов-трипперов… тьфу, блин, это не сюда… короче, не будет, не бойтесь. Хватит с меня фикрайтерского счастья. Рейтинг наставлен за пару «зазвездоченных» матов. Пейринги: Скорпиус Малфой/Роза Уизли, Новый персонаж/Хьюго Уизли, Гермиона Грейнджер/Драко Малфой, Гермиона Грейнджер/ Рон Уизли, Гермиона Грейнджер/Гарри Поттер, намек на Гермиона Грейнджер/Северус Снейп

Опубликован: 25.12.2009

Изменен: 25.12.2009

---

За все это время мы так и не сказали друг другу ни слова. В гостиной Хаффлпаффа ни один из нас в те дни не появлялся.

На тридцатый день мы, в нарушение сложившейся традиции, пришли в башню все вместе. Это была суббота.

Едва приблизившись к нашей ступеньке, я учуял… запах сигаретного дыма! На миг подумал, что свихнулся и огреб глюки. Схватив Розу за руку, я не разбирая дороги ринулся вверх по лестнице. Задыхаясь от быстрого бега, выскочил на площадку…

Санни повернулась ко мне, и ее улыбка в тот момент могла бы осветить весь Хогвартс.

— Что, не ждали? А я приперлась!

— Ну здравствуй, сестренка… — Шепнул я в ответ.

Кажется, Роза плакала.

* * *

В тот вечер мы с Санни впервые остались у камина вдвоем. Прочая публика на радостях так перепилась, что уже к трем часам ночи валялась в отрубе. Роза уснула еще до полуночи, трансфигурировав мою мантию в теплый плед.

— Все-таки ты совсем безголовая, — резюмирую я, наблюдая за полетом окурка в камин. — Не думала, что стоит поберечь здоровье? У тебя его и так не амбары.

— А смысел? — Санни ласково потерлась щекой о мое плечо. — Скорпи, я могу… в любую секунду, понимаешь? Никто не ведает своего часа, а я и подавно, но… Не хочу я тратить оставшиеся мне секунды на всякую чушь. Отказывать себе в удовольствиях, в радости, в друзьях… Знаешь, однажды я почти умерла. Клиническая смерть, всего несколько мгновений, но их хватило, чтобы оглянуться и понять: вся предыдущая жизнь была… тухлой какой-то. Жизнь на цыпочках, кругом одни «нельзя» — совершенно бессмысленные, потому что ничего не изменят. Жизнь в ошейнике: ни глотка кофе выше нормы, таблетки выпить ни минутой позже, по лестнице не подниматься, не бегать, не прыгать, не смеяться… Я ни разу в жизни даже в мячик не играла — «физические нагрузки категорически противопоказаны». Когда я очнулась, то решила, что больше так не будет. Жизнь — это великий дар и счастье. Мы не имеем права расходовать ее на всякую муру вроде диет, сомнительных обязанностей, никому не нужной мести… Посмотри, Скорпи, на что люди тратят жизнь. На ненависть, карьеру, деньги, славу, глупое самоутверждение… Все это не котируется там.

Санни усмехнулась, подцепила пальцем струну. Ее звон вплелся в треск пожираемых огнем поленьев в камине.

— Знаешь, как это здорово — проснуться утром? Всего лишь проснуться… Значит, еще один день есть, еще одна песня, еще можно радоваться. Представь — целый день счастья! Нельзя тратить время попусту, потому что однажды можешь уснуть навсегда. И у тебя не будет с собой ничего, чтобы осветить дорогу — ни любви, ни радости, ни счастья… одно разочарование и злоба на потерянную жизнь. Судьба — не черновик, заново не перепишешь. То, что сделано — сделано навсегда.

Мне нечего было сказать. Я не умирал. И не благодарил каждое утро Мерлина за то, что проснулся.

Санни вытащила сигарету, прикурила от палочки. Затянулась глубоко, с наслаждением.

— Основатели Хогвартса решили разделить школу на факультеты. Устроили собрание, на которое почему-то не явилась Хельга Хаффлпафф. Гриффиндор снял Шляпу с головы и говорит: «Я буду принимать самых храбрых, верящих в справедливость, готовых отдать жизнь за правое дело или за любовь!»

Слизерин: «Я буду принимать чистокровных, для которых имя волшебника превыше всего. К тому же они должны быть хитрыми и изворотливыми. И общую гостиную со спальнями хочу сделать в подземелье!» Рэйвенкло: «Я буду принимать только самых умных, которые уже к первому курсу будут знать наизусть 15 иностранных языков и все 25 томов магической Энциклопедии». Шляпа: «В общем, ясно. Дураки — к Годрику, хиляки — к Салазару, ботаники — к Ровене. А Хельге я потом передам, что все нормальные люди к ней».

Я расхохотался. Эти анекдоты — про Основателей, про Вольдеморта, про наших профессоров, про Министерство и про все на свете Санни пачками сочиняла на ходу. Выдавала их не всегда к месту, но всегда очень смешно.

— Может, объяснишь, что от тебя хотели эти мымры?

Сказал и тут же проклял свой глупый язык. Наверняка это не та тема, которую Санни с удовольствием бы обсудила.

— Забини-то? Да я сама толком не поняла. Сначала орали, что я тебя амортенцией напоила… — Санни хихикнула. — Может, хотели рецептик стрельнуть?

— Блин, Санни, ну нельзя же так доверять всем подряд… Пошла куда-то с Забини, никому ничего не сказала…

— А кому тогда доверять, Скорпи?

— Мне. — Нда. Если человек — дурак, то это надолго…

Санни снова улыбнулась, погладила меня по руке:

— Тебе.

Перебор струн избавил меня от необходимости продолжать разговор.

— In the cold and dark December

As I'm walking through the rain

Sit beside the room all night long…

* * *

На следующий день в Хогсмиде я купил для Санни мячик.

Широкомасштабные пятнашки по всей территории замка школа не забудет еще очень долго.

А разрумянившаяся и восторженная Санни, выскакивающая из-за угла и швыряющая в меня мяч с воплем: «Морда-морда, я кирпич, иду на сближение!» станет одним из самых дорогих моих воспоминаний.

* * *

— Приходите к нам в субботу.

Близняшки Забини смотрят на меня со смесью недоверия и отвращения.

— Моя бы воля, я бы вас к Барсучьей гостиной за пять миль не подпустил! Но Санни вас приглашает.

Разворачиваюсь и ухожу на ужин, оставив Забинь осмысливать услышанное и мечтая, чтобы они восприняли приглашение как дурацкую шутку.

Но в субботу, подходя к гостиной Хаффлпаффа, вижу обеих, неловко переминающихся у портрета. Интересно, а чего это они так расфуфырились? Неужели думают, что Санни устраивает великосветский раут с фуршетом и танцами? Не, фуршет, конечно, есть; меню называется «Что найдешь — то твое». И танцы. На столе. На спор. С раздеванием. Хе.

Топчутся, не заходят. Боятся? Ох, я ж им пароль не сказал…

Подхожу.

— Shit happens!

Монах загибает в семь этажей, но открывает вход. Пропустить дам вперед? Щаз!

Шум, гам, сигаретный дым, летающие в воздухе бутылки с пивом, — райвенкловцы постарались, хватай любую. Роза посылает мне воздушный поцелуй из угла, где без отрыва от производства (а именно — от бокала с огневиски) предусмотрительно варит в гигантском котле антипохмельное зелье. Она вообще от зелий без ума, а уж антипохмелин благодаря ежесубботним гулянкам теперь варит за три минуты сорок семь секунд с закрытыми глазами. Ловлю целеустремленно направляющееся куда-то пиво, чокаюсь по очереди с обоими Поттерами, салютую председательствующему на диване Форвику. Санни настраивает гитару, сидя на своем всегдашнем месте у камина, рядом неизменно меланхоличный Хью накачивается неизменным кофе.

Забини застыли на пороге, ошалело таращась на услужливо покачивающиеся перед их носами бутылки. Не могу сдержать смешок: то ли еще будет! Впрочем, когда я пробираюсь через гостиную к Розе и получаю от нее уже не воздушный, а самый что ни на есть настоящий поцелуй, Забини меня перестают интересовать.

— Now that I've lost everything to you
You say you want to start something new
And it's breaking my heart you're leaving
Baby I'm grieving…

Шум стих, как будто на всех сразу наложили Силенцио.

— And if you wanna leave take good care
Hope you have a lot of nice things to wear
A lot of nice things turn bad out there!

А потом грянули хором, словно заклятье тишины резко спало:

— Oh baby, baby, it's a wild world!
It's hard to get by just upon a smile.
Оh baby, it's a wild world!
I'll always remember you like a child girl!..

Я предполагал, что главные слизеринские змеюки-интриганки будут шокированы. Но я даже представить не мог, что Аманда Забини уже к середине ночи будет вовсю зажиматься с Джеймсом за райвенкловским диваном, а Алиссия зальется горючими слезами, когда Санни в последний раз за вечер возьмет гитару и тихонько замурлыкает:

— In the cold and dark December
As I'm walking through the rain
Sit beside the room all night long…

Знаю, для Санни это было стократ лучше любых просьб о прощении…

Ведь тот, кто приходит к нам в субботу, всегда остается.

* * *

Опеку над Санни мы все-таки установили. Роза подошла к делу со свойственным ей прагматизмом, расписав наши «дежурства» по дням недели в зависимости от занятий. Санни возмущалась: «Вы скоро за мной в туалет ходить будете!» На что я резонно отвечал, что будем, если понадобится, кооптируем Розу для такого дела. Как бы то ни было, я каждое утро провожал Санни на завтрак, днем на занятиях с нее глаз не спускал староста Хаффлпаффа Макмиллан, на ужин ее конвоировал один из Поттеров, а вечер всецело принадлежал Хьюго. О, чтобы не заметить, с каким нежным трепетом Хью смотрит на Санни, надо быть слепым идиотом…

Наша бдительность была не напрасной. Несколько раз я заставал утром Санни перед самым приступом. Почему-то это всегда случалось утром… Так я узнал назначение небольшого кожаного несессера, стоящего на ее прикроватной тумбочке. Санни хранила в нем целую аптеку: зелья, маггловские таблетки, шприцы, ампулы с лекарствами… Благодаря им каждый раз приступ удавалось снять. От посещения Больничного крыла Санни наотрез отказывалась. Поэтому подаренный мной совенок — Санни назвала его Миком в честь Мика Джаггера — раз в месяц исправно доставлял ей небольшой увесистый сверток с очередным набором препаратов.