Александр Грачёв - Падение Тисима-Ретто

• Название: Падение Тисима-Ретто
• Автор: Александр Грачёв
• Издательство: Амурское книжное издательство
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1960

Остросюжетная приключенческая повесть, об освобождении Курильских островов от японских милитаристов

---

Подготовка к решающему штурму длилась трое суток. За это время на остров было доставлено много военной техники. Подошли новые транспорты с войсками, был создан крупный, резерв боеприпасов. Несколько раз за это время появлялись японские парламентеры. Сначала они принесли пачку листовок и просили раздать их советским солдатам на переднем крае. В листовках содержался любопытный текст, написанный от руки по-русски и отпечатанный на стеклографе:

„Сводка. Наши войска уже прекратили военные действия и для прекращения войны теперь с Главнокомандующим Вашего Войска наша комиссия продолжает договор. Поэтому прошу от души временно возвращаться в Ваш баз. Конец“.

Парламентер, принесший эти листовки на командный пункт, заявил, что ему приказано дождаться ответа советского командования. Его бесцеремонно выпроводили.

Было ясно, что японцы неспроста затягивают переговоры.

КАПИТУЛЯЦИЯ ИЛИ ПЕРЕМИРИЕ?

Четверо суток подряд посменно сидели с наушниками на радиостанции капитан Брич и сержант Кэбот, пытаясь связаться с командованием пятого американского флота. На вторые сутки вечером, в тот момент, когда советские десантники овладели главной высотой Северного плато, Кэботу удалось подстроиться на волну какой-то американской радиостанции и передать радиограмму. В радиограмме сообщалось, что двое американских военнослужащих одной из эскадрилий воздушных сил, капитан Ральф Брич и сержант Эрвин Кэбот, считавшиеся погибшими, находятся на острове Минами в японском плену и по поручению японского командования имеют сообщить нечто весьма важное.

Через некоторое время Кэбот получил радиограмму, в которой сообщалось, что окончательный ответ будет передан после наведения соответствующих справок. Минуло двое суток, а обещанного ответа не было.

Брич и Кэбот тщетно пытались связаться хоть с какой-нибудь американской радиостанцией. Японцы, включая генерала Цуцуми, относились теперь к американским пленным с подобострастием. Их, правда, не выпускали на волю, но они могли подолгу гулять возле штаб-квартиры командующего в сопровождении двух жандармов. Разумеется, их держали в полном неведении относительно того, что происходило на острове в эти дни.

В последние сутки у пленных американцев почти безвыходно сидел подполковник Кувахара. Он был в высшей, степени любезен с Бричем и Кэботом, но от их внимания не могла ускользнуть крайняя нервозность Кувахара. О, если бы они знали, что происходило в это время в его душе, они бы смогли продиктовать ему любые условия за свою работу на рации!

Еще в тот день вечером, когда советские десантники овладели высотой 171, после чего высадка подкреплений стала беспрепятственной, подполковник Кувахара понял, что дело его проиграно. Рухнула Квантунская армия, один за другим падают гарнизоны Тисима-Ретто, и среди них в безнадежном положении гарнизон Минами. Нужно было думать о собственном спасении. Об этом он и сказал командующему во время вечернего доклада.

— Я не могу оставаться больше на острове, — с мольбой в голосе убеждал Кувахара командующего. — Там может оказаться этот сбежавший русский Грибанов, а это для меня равносильно гибели…

Генерал Цуцуми долго молчал, потом поднял свое каменное лицо на подполковника Кувахара.

— Не хотите ли проверить, там он или нет?

— Каким образом? — с тревогой спросил Кувахара. — Я не совсем понимаю вас, господин командующий.

— Нам требуется время. Вы знаете, что наши пленные американцы уже установили связь с командованием пятого флота. В бою мы время не сможем выиграть. Я предлагаю вам, подполковник, простой, план. Завтра утром вы отправитесь к советскому командованию для переговоров о перемирии. Вы выполните две важные задачи: выясните, находится ли сбежавший русский Грибанов в десанте, и добьетесь отсрочки наступления русских на главные базы острова. Нам необходима передышка хотя бы на два-три дня для связи с американским командованием и сдачи ему своих позиций. В предварительных переговорах с русскими можно соглашаться на все условия.

Подполковник Кувахара вернулся с переговоров с решительным намерением бежать с острова немедленно. Во время доклада командующему о результатах переговоров Кувахара убедил его выделить одну десантную баржу, на которой он вместе со взводом жандармерии уйдет ночью на юг, в Японию, или, в крайнем случае, в Тихий океан, где курсирует пятый американский флот.

С наступлением темноты десантная баржа вышла из бухты Мисима и взяла курс на юг. Было очень темно. Море штормило. Пятибалльные волны бросали баржу, окатывали людей, но суденышко легко отыгрывалось на волне.

Около двенадцати ночи на море посветлело — прояснилось небо, замерцали звезды. Подполковник Кувахара пристально и неотрывно наблюдал за морем, сидя на кормовой надстройке и кутаясь в теплую шинель. За его спиной стоял поручик Гото. Они молчали. Да и о чем было им говорить? Все осталось у них позади, а впереди лишь беспокойное ночное море и полная опасностей безвестность.

За бухтой Трех Скал баржа стала огибать острый, далеко выдвинувшийся в море мыс, и поручик Гото прошептал в ухо подполковнику Кувахара:

— На море судно! Вон — вправо от нас… Кувахара вскочил.

— Коматта-на-а! Оно идет наперерез нашему курсу! Что будем делать?

Этот вопрос своему подчиненному он мог задать только в беде, когда военная субординация утрачивает всякий смысл.

— Ха! Нужно к берегу, господин подполковник, в бухте укрыться.

— Прикажите шкиперу.

Но на корабле, — это был, по-видимому, сторожевой, советский эсминец, — уже заметили баржу. Ночью на море трудно определить расстояние, но Кувахара показалось, что эсминец вот-вот настигнет баржу, и он сам кинулся в шкиперскую рубку.

— Полные обороты! Держи прямо к берегу! Будем выбрасываться!

Выбрасываться не потребовалось. Когда до берега оставалось несколько десятков метров, с борта заметили, что эсминец больше не приближается. По-видимому, там опасаются сесть на рифы. Но эсминец и не уходил, он остановился.

Прошло томительных два часа. Баржа стояла, уткнувшись носом в галечный берег. Это было одно из самых пустынных мест острова, где даже патрули не появляются, так как с суши сюда не было не только дорог, но и тропинок. Черный силуэт эсминца был хорошо виден на фоне открытого моря.

Приближалось время рассвета. Посоветовавшись с поручиком Гото, подполковник Кувахара приказал вести баржу обратно в бухту Мисима. Баржа двинулась к северу вдоль самого берега. Уже совсем почти рассвело, когда экспедиция вернулась на главную базу. Эсминец провожал баржу почти до самой бухты Мисима.

Изнуренный напряжением, в котором прошла вся ночь, подполковник Кувахара доплелся до своего прежнего кабинета в штабе базы и там бессильно опустился в кресло. Он даже не снимал шинели. Положив голову на руки, он мучительно искал выхода из создавшегося положения. Утро наступало туманное, но туман был неплотным, в нем ощущался рассеянный свет солнца. Кувахара думал над тем, как предотвратить встречу командующих, которая должна произойти через несколько часов и которая может привести к быстрой капитуляции японского гарнизона. И тогда родилось это отчаянное решение сорвать встречу. Он вызвал командный пункт артиллерийских позиций и, изменив голос, сказал:

— Позовите дежурного офицера. Дежурный? Говорят из штаба командующего. По данным разведки, русские намереваются атаковать с моря бухту Мисима. Их корабли будут проходить вблизи ваших позиций. Господин командующий приказал: при появлении русских на море подпустить их поближе и открыть огонь из всех орудий. Да, да, без дополнительных указаний.

Затем он позвонил на аэродром и передал приказание: атаковать русские корабли двумя имеющимися самолетами-торпедоносцами после того, как береговая артиллерия откроет по ним огонь.

Подполковник Кувахара отдавал себе ясный отчет о последствиях этой провокации. Но два обнадеживающих обстоятельства виделись ему. Во-первых, провокацию можно было объяснить как недоразумение, сославшись не несовершенство связи; во-вторых, во время обстрела можно было потопить корабли, а вместе с ними и русского командующего, и этим обезглавить силы противника, а все вместе давало выигрыш времени для установления связи с американцами. Что касается ответственности генерал-майора Цуцуми, то подполковнику Кувахара было наплевать теперь на него. Надо было спасать собственную жизнь.

С этими мыслями он и отправился в штаб-квартиру командующего.

Генерал Цуцуми встретил его холодно. Только сейчас генерал отправил парламентера, своего адъютанта с письмом, в котором извещал русских о том, что ввиду болезни не может встретиться сегодня с русским командующим. Выслушав донесение подполковника Кувахара о неудачной попытке уйти, генерал долго держался обеими ладонями за голову, потом сказал: