Сьюзан Хаббард - Иная

• Название: Иная
• Автор: Сьюзан Хаббард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38939-1

Наполовину она принадлежит нашему миру, наполовину — миру иных. Ей уже тринадцать. Едва ли получится незаметно скоротать век в захолустном городке, поскольку у такого существа, как она, век может оказаться поистине бесконечным. Пора сделать главный выбор в жизни.

А что, если просто взять да отчаянно броситься в неизвестность, как в омут? Покинуть отчий дом, где неразгаданных тайн больше, чем детских воспоминаний, и отправиться на поиски якобы давно умершей матери, а заодно узнать, какова она на вкус — судьба вампира…

---

А когда я открыла глаза, эта штука исчезла. Начисто. В комнате снова было тепло. Я заснула, чувствуя себя в безопасности».

Отец постарался утешить ее. Но, произнося дежурные фразы, он думал, что ей все привиделось… должно быть, сработали ее суеверия.

Вскоре он изменил точку зрения.

— Ты и раньше говорил, что мама была суеверна.

Я обнаружила, что трогаю висящий у меня на шее мешочек с лавандой, и тут же убрала руку.

— Была. — Он заметил мой жест и понял, что я думаю о Кэтлин. — Она думала, что синий цвет — счастливый и буква «С» тоже.

— Но ведь «С» и вправду синяя, — сказала я. — Она не была синестетиком, — сказал он. Я слушала историю о мамином призрачном госте без малейших сомнений. Мой скептицизм отправился в бессрочный отпуск в ту ночь, когда у меня под окном стояла Кэтлин.

Однажды на выходных, когда мама с папой, поужинав в городе, вернулись домой, они заметили странный запах в гостиной, запах плесени и тления. Они распахнули окна, но запах не уходил.

Позже, уже собираясь ложиться, они увидели, как по спальне пронесся вихрь зеленого дыма. Он вращался, словно смерч, и, казалось, сливался в неопределенную форму.

В комнате резко похолодало, и отец обнял маму, продолжая наблюдать за происходящим. Наконец мама произнесла:

— Привет, Джеймс.

Признанный таким образом, дым рассеялся. Спустя несколько мгновений в комнате опять стало тепло.

— Откуда ты знаешь его имя? — спросил папа.

— Он здесь не первый раз, — ответила мама. — Я не упоминала об этом, поскольку знала, что ты не поверил бы мне, когда я рассказала тебе о его первом посещении.

Мама была убеждена, что это приходил дух некоего Джеймса Уайлда, и на следующий день отвела папу к могиле этого человека на той стороне улицы. День выдался ветреный, и испанский мох, свисавший с дубов на кладбище, казалось, танцевал вокруг них.

Пока отец разглядывал надгробие, мама прочитала надпись по памяти:

«Этот скромный камень увековечивает сыновнее почтение, братскую привязанность и мужественные добродетели Джеймса Уайлда, эсквайра, бывшего окружного казначея армии США. Он пал на дуэли 16 января 1815 года от руки человека, чьим единственным другом был совсем недавно. Он скончался мгновенно на двадцать втором году жизни. Он умер как жил — с неколебимым мужеством и незапятнанной репутацией. Его безвременная смерть лишила опоры материнскую старость; унесла надежды и утешение сестер, гордость братьев повергла в прах. И вся семья, дотоле счастливая, ныне охвачена скорбью».

Впоследствии отец узнал, что брат Уайлда увековечил его память в стихотворении, и процитировал мне его строки:

Как роза летняя, моя раскрылась жизнь
Навстречу утру, воле рока.
Но лишь над миром сумерки сошлись,
Увяла, сорвана до срока

В то время папа не был убежден, что призрак принадлежит Уайлду, но мама в этом не сомневалась.

— Таким образом, — говорил он мне, — меня ввели в новый мир, где факты и наука не могли объяснить все, о чем прекрасно знал Эдгар По. «Я верю, что демоны пользуются преимуществом ночи, чтобы сбить с пути неосторожных, — хотя, вы же знаете, я в них не верю». Помнишь это его высказывание?

Я не помнила.

Только много позже я сообразила, зачем отец рассказал мне историю о привидении и привел все эти цитаты: он хотел отвлечь меня и помочь справиться с потерей лучшей подруги.

ГЛАВА 7

Но я не могла примириться с ее смертью, пока не узнаю, кто убийца. Макгарриты действительно были «семьей, дотоле счастливой, ныне охваченной скорбью», и они заслужили знать — все мы этого заслуживали, — что произошло на самом деле.

В пронзительно холодный январский день я испытала удивление и странное облегчение, когда отец сказал мне, что ближе к вечеру нам позвонит агент ФБР.

Агента звали Сесил Бартон, и он оказался первым афроамериканцем, переступившим порог нашего дома. Что, с трудом верится? Не забывайте, мы в Саратога-Спрингс вели уединенную жизнь.

Отец проводил Бартона в гостиную, и первое, что я в нем отметила, был запах: густая смесь табака и мужского одеколона. Бартон пах хорошо и смотрел на меня так, как будто знал, что я так думаю. Костюм его был красиво сшит и удачно подчеркивал мышечный рельеф, не будучи при этом тесным. Взгляд у него был усталый, хотя ему не могло быть больше тридцати пяти.

Агент Бартон пробыл у нас всего час, но за это время выудил из меня информации о Кэтлин больше, чем, как я полагала, у меня имелось. Поначалу он расспрашивал о нашей дружбе в самой непринужденной манере: «Как вы познакомились?», «Как часто бывали вместе?» Затем пошли вопросы более конкретные: «Ты знала, что она завидует тебе?» и «Как давно у тебя роман с Майклом?»

Я честно отвечала на каждый вопрос, хотя не думала, что это что-нибудь даст. Затем попыталась представить, о чем на самом деле думает агент, пока говорит, и обнаружила, что могу читать некоторые его мысли.

Смотришь в глаза другому, и его мысли как будто телеграфом передаются в твое сознание: ты точно знаешь, что он думает в данный момент. Иногда даже смотреть не надо — достаточно сосредоточиться на словах, и они приведут тебя к мыслям.

Бартон, как я поняла, подозревал, что мы с отцом каким-то образом замешаны в смерти Кэтлин. Не то чтоб у него имелись какие-то конкретные доказательства — просто ему не нравился «расклад» (слово, которое я никогда прежде не употребляла даже в мыслях). Он проверил наше прошлое: я поняла это, так как он постоянно мысленно возвращался к нему, особенно когда смотрел на отца. («Кембридж, значит? И внезапно свалил оттуда. Это было шестнадцать лет назад. Сколько этому парню лет? Он выглядит не больше чем на тридцать. Небось, ботокс юзает, пижон. Сложен, как марафонец. Но где загар?»)

— А где же миссис Монтеро? — спросил Бартон моего отца.

— Мы разъехались, — ответил отец. — Я не видел ее уже много лет.

Бартон подумал: «Проверить соглашение о разъезде».

Все эти мысли я улавливала, но время от времени теряла контакт. По-моему, помехи вызывались чем-то вроде ментальных статических разрядов.

Я перевела глаза на отца, чей взгляд был весьма красноречив: он знал, чем я занимаюсь, и хотел, чтобы я прекратила.

— О чем вы с Майклом говорили, когда он вез тебя домой в тот вечер? — врезался в мои мысли вопрос Бартона.

— Не помню, — ответила я.

Это была моя первая ложь ему, и, похоже, он это понял.

— Майкл сказал, что дела приняли, — его карие глаза, казалось, расслабились в это мгновение, — довольно жаркий оборот. — В следующий миг взгляд его слова стал настороженным.

— Это действительно необходимо? — вмешался отец.

Его бесстрастный тон каким-то образом излучал отвращение.

— Да, мистер Монтеро, — сказал Бартон. — Я уверен, что действительно необходимо установить, что Ариэлла делала в тот вечер.

Я хотела послушать, что он думает, но сдержалась. Вместо этого я склонила голову набок и пристально посмотрела на Бартона, не вчитываясь в его взгляд.

— Мы целовались, — сказала я.

Выпроводив Бартона, отец вернулся в гостиную. Не успел он сесть, как я спросила:

— Помнишь Мармеладку, соседскую кошку? Ты знаешь, кто убил ее?

— Нет.

Мы обменялись настороженными взглядами. Затем он покинул помещение, направившись в сторону подвала.

Я терялась в догадках. Солгал ли он Бартону? Если нет, то почему его не было в гостиной, когда я вернулась домой? Он ведь человек привычки, А если он все-таки солгал, то где находился в тот вечер?

И под всеми этими вопросами — один, настоящий: «Имеет ли папа отношение к гибели Кэтлин?» Так я это формулировала. Я не могла себя заставить подумать: «Не он ли ее убил?»

Да, Бартон пробыл у нас всего час, но атмосфера в доме изменилась. Он ввел в нее элемент, никогда не присутствовавший здесь прежде: подозрение. Когда я поднималась наверх, звук моих собственных шагов по ступеням, форма марокканских подушек на площадке, даже картины на стене — все казалось мне незнакомым и таинственным, почти зловещим.

Я включила ноутбук и поискала в Интернете Кэтлин. Ничего особо нового я не обнаружила, только в блогах кто-то писал, что ее убил один из участников, а несколько других возражали. Их диалог поразил меня такой глупостью, я даже читать не стала.

Повинуясь безотчетному порыву, я набрала «Сара Стефенсон». Результатом явились более трехсот сорока тысяч ссылок. Добавления слова «Саванна» к ее имени сузило их число до двадцати пяти тысяч. Я прокручивала страницу за страницей, но ни одна не совпадала — имя и фамилия упоминались по отдельности в разных контекстах.