Сьюзан Хаббард - Иная

• Название: Иная
• Автор: Сьюзан Хаббард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38939-1

Наполовину она принадлежит нашему миру, наполовину — миру иных. Ей уже тринадцать. Едва ли получится незаметно скоротать век в захолустном городке, поскольку у такого существа, как она, век может оказаться поистине бесконечным. Пора сделать главный выбор в жизни.

А что, если просто взять да отчаянно броситься в неизвестность, как в омут? Покинуть отчий дом, где неразгаданных тайн больше, чем детских воспоминаний, и отправиться на поиски якобы давно умершей матери, а заодно узнать, какова она на вкус — судьба вампира…

---

Она мыла следующую тарелку.

— Почему не позвонишь ему? — спросила она.

Я поведала ей о безуспешных поисках какого-либо телефонного номера, принадлежащего мистеру Пиму.

— Пим. — Она вынула затычку, и мы смотрел и, как вода спиралью уходит в сток. — Так что ты предполагаешь делать теперь, Ариэлла?

Я-то надеялась, что это она подскажет мне дальнейший путь.

— Думаю, я могла бы отправиться в Сарасоту. — Я повесила льняное посудное полотенце на место. — Я должна знать, жив ли он, мае.

— В таком случае, думаю, мне лучше поехать с тобой.

Сарасота представляет собой странную смесь богатства и бедности, природной красоты и дешевого китча — этот город трудно охватить мыслью, потому что впечатление о нем меняется с каждой милей. На окраинах мы ехали мимо торговых центров и указателей охраняемых кварталов, характерных почти для любого флоридского городка. Но внутреннюю часть города составляли более старые и невысокие дома, пришедшие, казалось, из другой эпохи.

Остановившись на светофоре в центре, я увидела двух женщин, вероятно, мать и дочь, в ярких пестрых сарафанах и темных очках. Они читали меню, вывешенное в ресторанном окне. Я позавидовала их беззаботности — хорошо, когда не надо решать вопросы более сложные, чем где пообедать и куда пойти за покупками.

— Не обзавестись ли нам новой одеждой, — сказала мае.

Она резко свернула и направила пикап на парковку.

— Ну же, Ариэлла! Ты же не хочешь появиться перед отцом замарашкой.

— Значит, ты тоже думаешь, что он здесь.

— Кто знает? — отозвалась она. — В любом случае, хорошо снова побывать в Сарасоте.

Мама оказалась гениальным покупателем: она в секунду обозревала наличный товар и принимала решение, не давая себе труда примерить обновку. Я была медлительна. Кроме прочесывания комиссионок в компании Джейн, я вообще не ходила в магазин с тех пор, как мы с Кэтлин фланировали по торговому центу в Саратога-Спринге.

Здесь магазины были меньше, более специализированные и дорогие. Забавно было снова почувствовать себя маленькой девочкой.

Я показывала платья, а мама кивала или мотала головой. Мне понравилась блузка с узором из цветов гибискуса, но она сказала:

— Ты что? Ты же знаешь, как у него с узорами. Он от такого в ступор впадет.

Это могло продолжаться часами, но мы обе проголодались.

Мы решили надеть две из наших покупок: я — голубое платье-футляр с квадратным вырезом, она — дымчатое платье с открытой спиной. Остальное сложили в фургон, скормили монетки парковочному счетчику и направились к кафе, где предлагали морепродукты.

Мама заказала пикардо со льдом и вылила половину в мой стакан с колой. (Любой, кого заботит относительно высокий уровень потребления алкоголя среди вампиров, может обратиться к монографии доктора Грэма Уилсона «Аспекты метаболизма алкоголя при проведении пробной диетотерапии».)

Мы заказали рыбу — жареного морского окуня для нее и махи-махи для меня. Когда принесли блюда, она извлекла из сумки бутылочку и щедро посыпала еду ее содержимым. Выглядела приправа как хлопья красного перца, но на вкус было как «санфруа».

— Сухая заморозка, — пояснила она. — Я всегда беру специи с собой.

По дороге к Миднайт-пасс мама показывала знакомые ей приметы.

— На запад отсюда расположен Ботанический сад Селби. Там-то мы и поженились.

— Я знаю. У меня есть фотографии.

— Я столько лет не видела этих снимков, — сказала мае.

Я попыталась представить себе, каково это — потерять все, что имел, даже свадебный альбом. «Может, надо отдать ей альбом? Или это ее расстроит?»

Мы пересекли дамбу. Залив был усыпан парусными лодками, и я попыталась вообразить папу живущим на краю белого песчаного пляжа. Надежды мои начали таять по мере продвижения по Миднайт-пасс-роуд, мимо рядов высотных зданий.

— Это не похоже на его окружение, — заметила я.

— Его окружение? — Мама улыбалась. — А как именно должно выглядеть окружение твоего отца?

— Скорее как дом в Саратога-Спрингс. Старое, серое и унылое.

— Здесь ты уныния не найдешь. — Мама свернула в переулок. — И особо старого тоже. Ты говорила, дом шесть-семь-ноль-пять?

Здание высилось перед нами, тринадцать этажей бледно-розовой штукатурки. Называлось оно, согласно надписи на каменной плите, установленной посреди засаженной слоновой травой круглой клумбы, «Ксанаду».

Мы с мае переглянулись. Мы обе знали стихотворение Кольриджа и мысленно обменялись цитатами:

Возвесть в Ксанаду Кубла Хан
Дворец волшебный повелел.
Где Альф священный протекал,
Вниз, к морю, чрез пещеры храм,
Стремясь в людской удел.[33]

Оптимизма я не испытывала. Последним местом в мире, где бы я рассчитывала встретить отца, был флоридский кондоминиум под названием «Ксанаду». Вычурная поэма, предположительно написанная Кольриджем в судорогах опиумных галлюцинаций, была не во вкусе моего отца.

Но мама улыбалась.

— Помнишь, как там дальше: «Здесь под луною женщин рыданья нередки, // Что к демонам любовным взывают от тоски»? Ариэлла, если он действительно живет здесь, представляешь, как ему должно быть неловко.

Припарковав фургон, мы с мае сообразили, что понятия не имеем, где может находиться папа. Мы знали только номер дома. Задрав головы, мы уставились на безымянные балконы и окна. Такой проблемы я не предвидела — я воображала, что он живет в отдельном доме.

Некоторое время мы по очереди расспрашивали пересекающих пустую в основном парковку прохожих, не могут ли они помочь нам отыскать нашего друга мистера Пима. Но прохожие были весьма редки. Третий, к кому я обратилась, посмотрел на меня так подозрительно, что я ретировалась к фургону.

— Где все? — спросила я у мае.

— Дрозды улетели на север, — пояснила она. Это феномен Флориды. С наступлением мая многие дома пустеют.

Мы растянулись на сиденье, слушая радио. Джонни Кэш[34] исполнял песню под названием «Больно», микс на композицию «Найн-инч нэйлс».[35] Я уже знала большую часть его вещей. Какие кнопки не нажимай на музыкальном автомате у Фло, играли там только Джонни Кэш и «Найн-инч нэйлс».

— «Плану возвращения» требуется новая стратегия, — сказала я маме.

— Хм? — Она села и жестом попросила передать ей мой мобильник.

Она нажала какие-то кнопки и попросила головной офис «Зеленого креста». Затем нажала еще что-то и наконец, должно быть, дозвонилась.

— Где наш заказ? — произнесла она голосом, пугающе похожим на голос Мэри Эллис Рут. — Я звоню от имени мистера Пима, проживающего на Миднайт-пасс-роуд, Сиеста-Ки, Флорида. — Она подмигнула мне. — Да? И где вы его оставили?

Спустя несколько секунд она заявила:

— Ну, его там нет. Да, хорошо бы. Мы на вас рассчитываем.

Она отключилась и вернула мне телефон.

— Квартира тысяча двести тридцать пять, — сказала она. — А завтра мистер Пим, или тот, кто там живет, получит повторную посылку неизвестно чего.

В ожидании лифта мама переминалась с ноги на ногу. Она откинула волосы со лба и издавала горлом странный звук (наполовину кашель, наполовину звук, который издает удивленная кошка). Раньше она при мне не нервничала. И теперь это меня нервировало. Я убрала волосы с шеи и перекидывала их туда-сюда.

Лифт пришел пустой. У него были стеклянные стенки, и по мере подъема перед нами открывалась панорама Сарасоты и залива.

— Можем спуститься обратно, — сказала я. — Даже из лифта выходить не надо.

— Надо, — тон ее был так же резок, как когда она изображала Мэри Эллис Рут.

Двери лифта открылись, и мы двинулись по галерее: двери слева, железные перила справа. Далеко внизу я разглядела даже крышу нашего фургона, припаркованного в гостевой зоне.

Дверь в номер тысяча двести тридцать пять была выкрашена белой краской и оборудована глазком, как и все остальные.

Мама позвонила. Мы подождали. Она позвонила снова.

Либо никого не было дома, либо обитатели тысяча двести двадцать пятой не были расположены принимать гостей.

— И что теперь? — спросила мае.

У меня не хватило пороху треснуть по двери кулаком.

Мы отступили к лифту. Я была обескуражена, но не удивлена. Какова была вероятность, что мы его найдем, опираясь на ложь и предчувствия?

Едучи вниз, мы не смотрели друг на друга. Я наблюдала, как земля поднимается нам навстречу… и тут я увидела ее, одетую в черное, кургузую, тучную женщину. Она медленно шла через парковку, таща двумя руками бумажный пакет. Никто на свете не переваливался при ходьбе так, как она. От солнца ее сальные волосы блестели.

Мама тоже ее увидела.

— Думала ли я когда-нибудь, что обрадуюсь, снова увидев Мэри Эллис Рут? — сказала она, при этом вовсе не так удивленно, как я ожидала. — Должно быть, я вызвала ее, когда передразнивала ее голос.