Джидду Кришнамурти - Комментарии к жизни. Книга третья

• Название: Комментарии к жизни. Книга третья
• Автор: Джидду Кришнамурти
• Жанр: Религия

«Комментарии к жизни» письменно зафиксировали встречи Кришнамурти с искателями истины, шедшими разными дорогами жизни. Здесь он дает комментарии к противоречивым вопросам, являющимся общими для всех, кто жаждет расширить границы личности и избавиться от самоограничения. Том 3 из трехтомного издания представляет собой около 50 освещающих заметок-взглядов Кришнамурти на некоторые темы, такие как: Поиск истины. Жизнь и смерть. Образование.

---

Улицы города были переполнены телегами с волами, автобусами, велосипедами и пешеходами, и то здесь, то там попадалась корова или две. Узкие переулки, выровненные из-за тускло освещенных магазинов и бесконечно сворачивающие то вправо, то влево, были в грязи из-за недавних дождей и испачканы отходами человека и животного. Один из переулков вел к широким ступенькам, которые спускались к самому краю реки, и как раз на этих ступеньках все и происходило. Некоторые люди сидели близко к воде с закрытыми глазами в молчаливой медитации. Рядом с ними пел мужчина перед восторженной толпой, которая протянулась далеко вверх по ступенькам. Чуть далее прокаженный нищий протягивал свою усыхающую руку, в то время как человек с пеплом на лбу и со спутанными волосами инструктировал людей. Поблизости саньясин с чистым лицом и кожей, в недавно постиранных одеждах сидел неподвижно, его глаза были закрыты, а ум был поглощен длительной и легкой практикой. Человек с рукой в виде чаши молча молил небеса наполнить ее. И мать с голой левой грудью кормила своим молоком младенца, забыв обо всем. Далее вниз по реке, мертвые тела, принесенные из соседних деревень и из растянувшегося, грязного города, сжигались в огромных, ревущих кострах. Здесь все и происходило, поскольку это был самый священный и святой из городов. Но красота плавно текущей реки, казалось, стирала весь хаос человека, в то время как небеса над ним смотрели вниз с любовью и удивлением.

Нас было несколько человек две женщины и четверо мужчин. Одна из женщин, с хорошими способностями и острыми глазами, получила очень хорошее образование дома и за границей. Другая была более скромна, с печальным, просящим взглядом. Один из мужчин, бывший коммунист, который покинул партию несколько лет назад, был настойчив и требователен, другой был художником, престарелым и застенчивым, но достаточно смелым, чтобы защитить свои права, когда того требовал случай. Третий был должностным лицом в правительственной бюрократии, а четвертый преподавателем, очень кротким, с улыбкой, которая появлялась мгновенно, и жаждущим учиться. Каждый молчал некоторое время, а после этого заговорил прежний коммунист.

«Почему так много испорченности в каждой сфере жизни? Я могу понять, как власть, даже от имени людей, является по существу злом и развращением, как вы заметили. Можно увидеть, как этот факт проявляется в истории. Семя зла и коррупции присуще всем политическим и религиозным организациям, как проявилось в церкви через столетия и в современном коммунизме, который так много обещал, но который сам стал коррумпированным и тираническим. Почему все обязательно ухудшается таким образом?»

«Мы так много знаем о многих вещах, — добавила образованная леди, — но знание, кажется, не останавливает моральное разложение, которое есть в человеке. Я немного пишу, и одна или две из моих книг были изданы, но я вижу, как легко ум может распасться на части, как только он в ловушке чего-либо. Изучите технику, как хорошо себя преподать, откопайте несколько интересных или захватывающих тем, примите за привычку писать, и вы готовы для жизни, вы станете популярными, и все — вы испорчены. Я не говорю это из-за какой-то злобы или горечи, потому что я неудачница, или имею только посредственный успех, а потому что вижу этот процесс, происходящий в других и во мне самой. Мы, кажется, не уходим от коррозии рутины и возможностей. Чтобы начать что-то, потребуется энергия и инициатива, но когда это что-то начато, семя коррупции уже находится в нем. Можно ли когда-либо убежать от такого процесса ухудшения?»

«Я тоже, — сказал бюрократ, — в ловушке рутины распада. Мы планируем будущее на пять или десять лет, мы строим дамбы и поддерживаем новые отрасли промышленности, все это хорошо и необходимо. Но даже при том, что дамбы могут быть красиво построены и превосходно обслуживаться, а механизмы сделаны, чтобы функционировать с минимумом эффективности, наш разум, с другой стороны, становится все более и более неэффективным, глупым и ленивым. Компьютеры и другие сложные электронные устройства превосходят человека на каждом шагу, но все-таки без человека они не могли бы существовать. Простой факт таков: несколько мозгов активно и творчески работают, а остальная часть нас живет благодаря им, сгнивая и часто радуясь нашей гнили».

«Я всего лишь преподаватель, но я заинтересован в иного рода образовании, образовании, которое предотвратит насаждение этого морального разложения ума. В настоящее время мы „обучаем“ живое человеческое существо, как стать каким-нибудь глупым бюрократом, простите меня, с важным постом и приличным жалованьем или с зарплатой клерка и куда более несчастным существованием. Я знаю, о чем говорю, потому что завяз в этом. Но, по-видимому, это именно тот вид образования, которое хочет правительство, потому что они вкладывают в него деньги, и каждый так называемый педагог, включая меня самого, помогает и содействует быстрому развращению человека. Положит ли конец этому разложению улучшенная методика или техника? Пожалуйста, поверьте мне, сэр, я очень серьезен, интересуюсь данным вопросом, я не задаю его просто ради того, чтобы поговорить. Я читал недавние книги об образовании, и неизменно они имеют дело с той или иной методикой. И с тех пор, как услышал вас, я начал все это подвергать сомнению».

«Я художник широкого профиля, и один или два музея купили мои работы. К сожалению, я буду говорить о личном, против чего, я надеюсь, другие не будут возражать, поскольку их проблема — это и моя проблема. Я могу рисовать какое-то время, затем переключиться на работу с глиной и потом заняться какой-нибудь скульптурой. Это то же самое стремление, выражающее себя различными способами. Гений — это та сила, то необычайное чувство, которому нужно придать форму, а не человек или посредник, через которого она себя выражает. Может, я неправильно объяснил, но вы знаете, что я имею в виду. Именно эта творческая сила должна сохраниться живой, мощной, под огромным давлением, подобно пару в котле. Бывают периоды, когда чувствуешь эту силу, и, однажды испытав ее, ничто на земле не сможет помешать вашему желанию возвратить обратно. С того самого момента и далее вы терзаетесь, вечно неудовлетворены, потому что то пламя никогда не бывает постоянным и никогда завершенным. Поэтому его надо подпитывать, лелеять, и каждая подпитка делает его более слабым, менее и менее полным. Таким образом пламя постепенно угаснет, хотя талант и техника продолжают существовать, и вы можете стать известным. Жест остается, но любовь прошла, сердце мертво, и так начинается ухудшение».

Ухудшение — это центральный фактор, так? Каким бы ни был наш жизненный путь. Художник может чувствовать это одним способом, а преподаватель другим. Но если мы вообще заботимся о других и нашем собственном умственном процессе, это довольно очевидно и старым, и молодым, что то ухудшение ума действительно происходит. Ухудшение, кажется, свойственное деятельности самого ума. Как механизм изнашивается через использование, так и ум, кажется, ухудшается через его собственное действие.

«Все мы знаем это, — сказала образованная леди. — Огонь, творческая сила исчезает после одного или двух всплесков, но способность остается, и этот возмещающий творческий потенциал становится на время заменой реальной вещи. Нам это слишком хорошо известно. Мой вопрос вот какой: как это творческое что-то может сохраниться, не теряя красоту и силу? Что является факторами ухудшения? Если узнать их, возможно, было бы можно положить конец им.

«А имеются ли какие-либо ясно определенные факторы, на которые можно указать? — спросил бывший член партии. Ухудшение может быть свойственно самой природе ума».

Мнение — это творение общества, культуры, в которой он был воспитан, и поскольку общество всегда находится в состоянии коррупции, всегда уничтожая себя изнутри, ум, который продолжает находиться под воздействием общества, обязательно будет в состоянии коррупции или ухудшения. Не так ли это?

«Несомненно. И именно потому, что мы восприняли этот факт, — объяснил экс-коммунист, — некоторые из нас трудились упорно и, боюсь, довольно жестоко для того, чтобы создать новый и прочный образец, согласно которому, как мы полагали, общество должно функционировать. К сожалению, несколько коррумпированных личностей захватили власть, и результат всем нам известен».

А не может быть это так, сэр, что это ухудшение неизбежно, когда создается образец для личной и коллективной жизни человека? От имени какого авторитета, кроме как хитрого авторитета власти, имеет право какой-то индивидуум или группировка создавать всем известный образец для человечества? Это сделала церковь с помощью силы страха, лести и обещания, превратить человека в заключенного.

«Я думал, что знал, как думает священник, что он понимает, как жить человеку. Но теперь, наряду со многими другими, я вижу, какое глупое это высокомерие. Тем не менее факт остается фактом. Ухудшение — это наш удел, но может ли кто-нибудь избежать его?»