Дэниел Уолмер - Дважды рожденные

• Название: Дважды рожденные
• Автор: Дэниел Уолмер
• Издательство: Тролль
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-87365-038-1

…В день Крадущейся Рыси все юноши, которым в этом году исполнилось пятнадцать лет, получали возможность стать настоящими охотниками и полноправными членами общины. Конану весной этого года исполнилось тринадцать лет. Сын кузнеца Ниала считал, что имеет право участвовать в испытаниях дня Крадущейся Рыси — но взрослые рассудили иначе…

---

По словам девушки, от медной двери до выхода на кладбище было совсем близко, шагов тридцать-сорок, но Конан не хотел рисковать. Конечно же, старик не позволит им так легко ускользнуть из его владений. Либо он сам сторожит их у выхода, либо его верные вялые рабы.

Мальчик не терял еще надежды наткнуться на Шедда и с его помощью отыскать спасительную расщелину.

Гэлла начала уставать. Она не жаловалась, но все чаще спотыкалась, то и дело цепляясь за острые выступы породы Конан с факелом шел впереди, и оттого дорога была видна ей намного хуже, чем ему.

Когда Конан совсем было решил остановиться и кое-как переночевать, скорчившись на земле, в одном из глухих тупиков — хотя ночь, несомненно, была уже на исходе, и близился рассвет, — они услышали монотонный ритмичный гул. Пойдя по его направлению, они вскоре увидели провал в каменной толще, светившийся багровыми отблесками горевших где-то внизу факелов. Сделав знак девушке молчать и не трогаться с места, мальчик осторожно подошел к краю провала, встал на колени и заглянул в него. Глазам его предстало довольно большое помещение, почти такое же светлое, как и комната Буно. Такие же прозрачные кристаллы на потолке умножали свет нескольких факелов, дробили их тусклое сияние на тысячи веселых искр. Пол был усыпан множеством необработанных самоцветов. Прямо на каменном полу, не подстелив даже шкур, сидели на корточках, либо стояли на коленях полуголые мертвые воины. Руки их монотонно шлифовали на кожаных кругах кристаллы, а губы выводили столь же монотонную и унылую, и, по-видимому, бесконечную песню. Головы их мерно покачивались, как у пашущих в ярме волов. Одни голоса, безжизненные, шелестящие, как сухой песок, стихали, другие тут же подхватывали

Будет камень чист, как слеза, Будет камень весел, как солнце, Будет камень тверд, как надежда. Будет, будет, будет… Возьми свой камень — верни мою рушу, Возьми свой камень — верни мое сердце, Возьми свой камень — верни мое солнце. Верни же, верни, верни…

Кевин пел и работал вместе со всеми. Голова его была низко опущена, из глаз струились слезы — видимо, от слишком яркого сияния хрусталей, от слишком острых искр голубого камня, который он, шлифуя, медленно перекатывал в пальцах.

Кричите, камни, ведь мы вас режем, Кричите, камни, ведь мы вас колем, Кричите, камни, ведь мы пытаем. Кричите, кричите, камни…

— Что там, Конан? — спросила изнывающая от любопытства Гэлла.

Мальчик подвинулся и дал ей заглянуть в пролом, предварительно смерив ее строгим взглядом и прижав к губам палец.

— Там Кевин! — воскликнула девушка.

Невзирая на предостережения Конана, она громко закричала:

«Кевин! Кевин!»

Конан заткнул ей ладонью рот, но было поздно. Кевин оторвал голову от своего камня. Сквозь пелену слез и чад факелов он пытался рассмотреть, откуда донесся зов. Наконец он заметил пролом в углу потолка, в котором белели чьи-то лица. Он медленно подошел к нему и задрал голову.

— Это ты, Конан? — спросил он. — Я плохо вижу. Ответь мне.

— Это я, я! — откликнулся мальчик. — Скажи мне, только поскорее: где твой отец? Где Шедд?.

— Кевин! — снова подала голос девушка. — А разве меня ты не видишь? Это я, Галла.

— Гэлла? — переспросил Кевин, всматриваясь вверх.

Он протер воспаленные веки и снова спросил без всякого выражения:

— Гэлла? Зачем ты здесь? Зачем ты привел ее, Конан?

— Как бы не так! «Привел»! Она сама сюда залезла следом за Буно, — ответил мальчик. — Если мы не найдем Шедда, мы пропали. Без него я не смогу отыскать ту расщелину, в которую пролезал сюда два раза. Я бы попросил об этом тебя, Кевин, но, сам понимаешь, ты уже два раза здорово подводил меня. Третьего я не хочу!

— Шедд вам не поможет, — сказал Кевин. — Буно завалил ту расщелину огромными камнями. Есть только один выход отсюда. Но его сторожит Браг. Он не выпустит, Буно приказал ему. Буно приказал нам тоже — поймать тебя, как только увидим, или услышим.

— Ты ловил меня уже целых два раза! — усмехнулся Конан. — Попробуй еще разок!

Он спустил в провал одну ногу и, дразня, покачал ею. Кевин шагнул вперед и выбросил руки, но нога мгновенно убралась назад. Конан расхохотался.

— О, Кевин! — воскликнула Гэлла с горечью.

— Ты не забыл, Кевин, что Гэлла когда-то была твоей невестой — спросил мальчик. — Ее ты тоже хочешь схватить и услужливо притащить к Буно?.

— Про Гэллу он не говорил, — ответил Кевин. В его бесстрастном голосе, казалось, появились нотки растерянности. — Он не знает, что Гэлла здесь. Пусть она уходит.

— Кевин! — ворвалась в их разговор девушка. Голос ее дрожал. — Это же я, Кевин! Вспомни меня.

— Я помню, — ответил Кевин, словно один песчаный холм отозвался другому.

Конан не успел даже пошевельнуться, как Гэлла проскользнула своим гибким телом в пролом и спрыгнула.

Она бросилась к Кевину и обняла его, заглядывая в глаза.

— Вспомни, вспомни меня, Кевин! Очнись же! Проснись!.

— Я помню, помню, помню… — тоскливо повторял Кевин, пытаясь освободиться из кольца ее рук.

— Да перестань же ты, — не выдержал Конан. Он предусмотрительно оставался наверху, готовый в любой момент вскочить и унестись прочь. — Я ведь тебе говорил, что тебя не обрадует встреча с ним! Ты мне не верила? Любуйся теперь! Пойми же, глупая девчонка: это не Кевин. Кевина больше нет. Зачем ты трясешь его и целуешь?.. Он не проснется.

— Неправда! — всхлипывала Гэлла. — Он плачет! Он вспомнил меня!..

— Он плачет, потому что камни слепят ему глаза! — не унимался Конан. — Ты и не так заплачешь, если будешь шлифовать их всю ночь. Оставь его, Гэлла!

— Оставь меня, Гэлла, — повторил за ним Кевин. — Я помню, помню. Уходи, Гэлла. Скоро придет Буно. Уходи, пока он не увидел тебя.

— Да, да, уходи скорее! — поддержал его сверху Конан. — Браг пропустит тебя. Ведь Буно велел ему изловить меня, а про тебя он еще не знает! Ты проводишь ее до выхода, Кевин?

— Я провожу ее, — отозвался Кевин.

Он взял девушку за руку и потянул к дверям.

— Но ведь я не для того сюда… Но ведь искры жизни… Кевин, мы знаем теперь, где они… О, не тащи же меня, Кевин! — сопротивлялась она.

Не глядя на нее и угрюмо набычившись, он продолжал тянуть ее к выходу. Справиться с ним Гэлла не могла и только жалобно оглядывалась на Копана, который делал ей отчаянные знаки, чтобы она не шумела.

«Вот глупая девчонка! Отчего она так вопит?! — сокрушался про себя мальчик. — Ведь Буно сейчас выползет на ее крики, и она пропала. Где была моя голова, когда я доверил ее Кевину? Ведь стоит только старику „приказать“.

Он с досадой ударил себя по колену. Придется, видимо, немедленно бежать за ними. Только бы не опоздать! Поколебавшись немного, Конан тоже спрыгнул в пролом и проскользнул мимо рабов, стараясь быть как можно незаметнее. Но те даже не повернули голов в его сторону, продолжая все так же шуршать по камням кожей, низко гудя не имеющую конца песню:

Будите, камни, подземных духов, Будите, камни, детей Нергала, Будите, камни, пусть все погибнет, Рухнет, рухнет, рухнет…

Оставив за собой сверкающее всеми цветами радуги, но при этом безмерно гнетущее помещение, Конан вышел в главный подземный проход и собирался уже в три прыжка догнать маячащие впереди него спины Гэллы и Кевина. Девушка продолжала уговаривать бывшего жениха и сопротивляться, и каждое ее слово отчетливо звенело под узкими каменными сводами. В десятый раз помянув недобрым словом ее глупость и безрассудство, мальчик рванулся было вперед, но тут же осадил себя.

Поздно! Проклятый старик услышал-таки ее вопли и, приоткрыв обитую медью дверь, всматривался в приближающиеся фигуры.

Пока Буно не успел заметить его, Конан отбежал на несколько шагов назад и затаился в одном из тупиковых поворотов. Ему было слышно каждое их слово.

Разглядев, кого подталкивал и тянул Кевин, старик расхохотался, с противными всхлипываниями и повизгиваниями, словно ему выпала совсем уж невероятная радость.

— Неужели мои старые глаза не врут?! Ты ли это, Гэлла?. Вот так подарок! Такая нежная, такая маленькая девочка, и вдруг среди этих сырых камней? Давно мне не выпадало такой удачи!

Гэлла молчала и лишь переводила расширившиеся глаза с неподвижного лица Кевина на кривляющееся личико старика и обратно.

— Ты смелая, моя девочка! О, ты очень смелая, раз сумела пробраться сюда! Неужели ты следила за мной с самого кладбища? Ты самая-самая смелая из всех юных и хорошеньких девушек, которых я знаю! А мне очень нужны отважные и смелые. Ах, что за подарок вручаешь ты мне, друг мой Кевин!

— Я не вручаю, я провожаю ее до выхода, — сказал Кевин, и Конану почудилось что-то человеческое в его голосе.