Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание

• Название: Наследники предтеч. Выживание
• Автор: Софья Непейвода
• Жанр: Научная Фантастика

Избранная часть населения Земли попадает в другой мир, без шансов на возвращение, да еще и перестает быть людьми. Их сознание переносится в тела трех разных разумных видов. Теперь перед ними просторы целой планеты - дикого непокоренного мира, полного опасностей, тайн и загадок. Цель, поставленная перед одним из видов - возродить погибшую цивилизацию, остальные два обречены на вымирание. Но кто сказал, что все сложится непременно так, как хотят предтечи? Пока у попаданцев есть гораздо более насущная проблема - выжить в этом новом, неизвестном мире.

---

Вечером, перед отплытием, мы передали дежурство другим людям. А уже на плоту я узнала, что Петр взял на себя заботу о сыне, за небольшую цену уступил свой плот ушедшей от амазонок Темной, а сам присоединился к группе махаонов. И, по моему мнению, эти действия подтвердили невиновность Петра.

260 – 264 сутки (9 – 13 июля 1 года). Река — джунгли

Рано утром, еще до рассвета, я проснулась от шума. Ссорились две самые конфликтные личности нашего плота, а именно Сева с Россом.

— Кто мне запрещает?! — шипел зеленокожий.

— А воспитание и моральные принципы?! — возмущался инженер.

— Это не имеет к ним отношения!

— Ты имеешь в виду, что у тебя нет ни того, ни другого?!

— Есть, и побольше, чем у тебя! Я о будущем забочусь!

— Нельзя заботиться о будущем, игнорируя чужие чувства и идя по головам! — сердито покачал головой Сева.

— Если эти «чужие» не понимают своего же блага, то не стоит обращать большого внимания на их мнение! — уверенно возразил хирург.

— Народ, что у вас с утра пораньше случилось? — вклинилась я в разговор, в результате гневные взгляды мужчин переместились на меня.

— Росс уродствует! — заявил Сева.

— Нет, я спасаю человечество! — с наигранным пафосом возразил зеленокожий.

— Да с таким «спасением» никакой другой опасности не надо!

Поняв, что от них сейчас вразумительного ответа не дождешься, я подошла к наблюдавшему за ссорой Игорю.

— Тебя тоже разбудили?

Математик кивнул и с довольной улыбкой указал в сторону Росса.

— У него в коллекции пополнение, — я вопросительно подняла бровь. — Ну помнишь, позавчера вы преступницу казнили…

— Погоди, но тело ведь Петр забрал и похоронил?! — удивленно воскликнула я.

— Слушай, Пантера, мало этих двоих, еще и ты решила присоединиться? — возмутилась Лиля.

— Сева, Росс, идемте на крышу, поговорим, — предложил Дет, смачно зевнув.

Переглянувшись, спорщики нехотя согласились и, сбавив тон, залезли наверх, а остальные, раз уж проснулись, занялись своими утренними повседневными делами. К моему удивлению, разговор на повышенных тонах на крыше не повторился, и вскоре после рассвета все трое спустились к завтраку. Сева выглядел немного расстроенным, зато зеленокожий прямо-таки лучился счастьем.

— Наука победила! — радостно сообщил он нам.

— Откуда у тебя ее скелет? Опять купил? — к этому времени я успела узнать, что ссора началась после того, как Сева, ненадолго встав ночью по своим делам, споткнулся о покоящиеся рядом с постелью Росса слегка прикрытые травой человеческие кости.

— Нет, я хотел, но Петр не продал, — честно признался зеленокожий. — Вредный тип, жадный, науку гробит, зря вы его не казнили. Было бы у меня сразу два скелета: и мужской, и женский, — Росс мечтательно вздохнул. — А так пришлось действовать по примеру Земных врачей: втихаря выкапывать труп. Кстати, у Артура рука легкая, опытная: ни одной кости не повредил, красота прямо. Вот бы все палачи так работали, — заметив мой взгляд, зеленокожий счел необходимым успокоить. — И не волнуйтесь, заразы никакой не распространю: я уже всю плоть обрезал и муравьями обчистил.

— Да это-то как раз заметно, — неодобрительно пробурчала я. С одной стороны, понимаю желание хирурга запастись наглядными пособиями: они на дороге не валяются — но с другой, этот скелет наверняка послужит источником для неприятных воспоминаний. Хотя если даже Сева смирился с не слишком красивым поступком Росса, мне тоже не стоит возражать. Тем более, учитывая, что я по сути не против скелета, но не одобряю конкретно этот (ну почему надо было брать именно то тело, к убийству которого я приложила руку?).

— Ты знаешь, что я ухожу с этого плота? — спросил Игорь.

— Почему?

— Я подумал, что лучше всего можно понять специфику общаг, если пожить на них хотя бы несколько дней. С людьми с общаги, на которую собираюсь переехать, уже переговорил, они не против. Так что позавтракаю и на утреннем привале к ним.

Игорь действительно на ближайшей же остановке покинул наш плот. К моему удивлению, Надя ничуть не расстроилась его уходу, а может, просто не подала вида. И на вопрос ответила:

— Мы с ним договорились, что постараемся не мешать друг другу. Сейчас нет насущной необходимости в его присутствии, так что почему бы ему и не поисследовать?

Моя попытка вырастить длиннющую косу провалилась, хотя и не полностью. Волосы, даже несмотря на то, что я их ежедневно расчесывала и переплетала, достигнув в длину чуть более двух метров, начали выпадать, так что пришлось расстаться с планами по получению многометровой волосяной лески. Честно говоря, этот результат меня больше обрадовал, чем расстроил, потому что за время эксперимента я успела достаточно намучиться с длинной шевелюрой и поэтому решила теперь стричься почаще.

На третий день после того, как мы продолжили свое путешествие, караван покинул озеро и поплыл по относительно неширокой, лишь немногим больше ста метров, но глубокой реке. В отличие от практически стоячего водоема, здесь течение присутствовало и не такое уж слабое, хотя и не слишком быстрое.

Освободившись от дежурства, я с полной отдачей занялась воспитанием Рыси. К всеобщей радости оказалось, что дрессировке она поддается легко, в результате всего за несколько дней малышка усвоила основные команды, такие, как «ко мне», «место», «фу», «брысь» и «дай». Справляться с ней за счет этого стало гораздо легче. Свободу ни моей бегающей дочери, ни другим, ползающим, детям мы почти не ограничивали, быстро убедившись, что несмотря на все их любопытство, падать с плота в воду они не собираются. А если к этому прибавить, что ни пеленки, ни детскую одежду стирать не приходилось по причине их отсутствия, уход за детьми отнимал не так много времени, как боялись вначале. Полукровки вообще почти не создавали проблем: единственное, что нас с Лилей немного беспокоило, так это то, что несмотря на уже немалый возраст (больше десяти месяцев в переводе на Земное счисление), у них пока даже не начали резаться зубы. Но к этому времени мы уже привыкли, что местные дети сильно отличаются от земных, и не поднимали паники, тем более, что кушали полукровки хорошо и не выказывали каких-либо признаков истощения или болезни.

Хотя окончание пути отложилось, все понимали, что в любом случае оно не за горами. Как и раньше, мы делали по две остановки в сутки. На одной из них народу в голову пришла идея (а точнее, золотой мальчик внес рацпредложение) провести совместную охоту на крупного зверя. Решив не затягивать, на следующее же утро свободные устроили большой привал. Группа мужчин отправилась на разведку и поиск потенциальной добычи, а остальные принялись готовить оружие и прочий инструмент, обсуждая тактику предстоящего действа. По составленному плану народ разделялся на две команды: загонщиков, которые должны тихонько зайти в тыл животным и, подняв шум, напугать их и погнать в сторону предварительно построенной ловушки, и собственно охотников, работа которых заключается в добивании попавшейся добычи. Я присоединилась к группе загонщиков. Обсудив детали, мы приступили к постройке большой ловушки, выбрав для этого обрывистый берег (чтобы часть загнанного зверя упала вниз и свернула себе шеи) и за несколько часов смастерили довольно длинную, сужающуюся к обрыву загородку, набросав для этой цели бурелома. Немного передохнули до возвращения разведчиков, перекусили — и охота началась.

Обойти животных с тыла удалось легко, мы рассеялись полукругом, чтобы избежать поворота стада оленей в нежелательную сторону и, дождавшись сигнала, с дикими воплями и грохотом самодельных ударных инструментов начали наступать на животных. Факелы никто использовать не решился, понимая, насколько легко устроить пожар. Я оказалась с правого краю цепочки; нашей целью было не дать копытным свернуть. Поскольку бегали олени быстро, нам, чтобы не отстать и не упустить, тоже пришлось развить большую скорость. Вот эта самая скорость, а еще охвативший разум охотничий азарт сослужили плохую службу.

Не заметив замаскированную густой высокой травой яму примерно метровой ширины, я соскользнула вниз, попыталась ухватиться за растительность, но пучки зелени вырвались вместе с корнями из рыхлой земли, и, взмахнув руками, я с испуганным вскриком рухнула вниз. При приземлении нога соскользнула по склизкой неровной поверхности дна и, подвернувшись, по бедро провалилась вглубь, застряв в ловушке из чего-то, похожего на загнутые вниз крючья. Последнее я поняла, только когда дернулась, пытаясь вытащить конечность и напоровшись на их острые края. Замерев, несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь: паника в этом деле не поможет. Активировала флиграв, чтобы стать невесомой и не провалиться глубже, и осмотрелась. Ничего себе ловушка: глубиной почти два моих роста, со скользкими, поросшими мхом стенами, хотя выбраться-то благодаря невесомости будет не сложно. Но сначала надо освободить ногу. С этой мыслью я перевела взгляд вниз. «Капканом» оказались кости и осколки черепа какого-то довольно крупного и, судя по зубам, травоядного зверя. А точнее, не одного зверя, а нескольких. Я встревоженно огляделась: если бы это была просто яма, и попавших сюда и погибших животных объедали черви, то черепа не оказались бы расколоты на куски, как, впрочем, и крупные кости. Надо постараться выбраться до того, как владелец ловушки вернется, чтобы проверить ее на наличие добычи. Ощупав ногу и поняв, что застряла она основательно, я стала медленно разбирать кости, чтобы не пораниться сильнее. По крайней мере, пока нет ощущения, что раны глубокие, так что не стоит усугублять. Вывернутая в неестественном положении конечность сильно мешала, отдаваясь резкой болью на каждое движение, отчего действовать приходилось на ощупь.