Анна Оуэн - Стальное зеркало

• Название: Стальное зеркало
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Фэнтези

Четырнадцатый век. Это Европа; но границы в ней пролегли иначе. Какие-то названия мы могли бы отыскать на очень старых картах. Каких-то на наших картах не может быть вовсе. История несколько раз свернула на другой путь. Впрочем, для местных он не другой, а единственно возможный и они не задумываются над тем, как оказались, где оказались. В остальном — ничего нового под солнцем, ничего нового под луной. Религиозные конфликты. Завоевательные походы. Попытки централизации. Фон, на котором действуют люди. Это еще не переломное время. Это время, которое определит — где и как ляжет следующая развилка. На смену зеркалам из металла приходят стеклянные. Но некоторые по старинке считают, что полированная сталь меньше льстит хозяевам, чем новомодное стекло. Им еще и привычнее смотреться в лезвие, чем в зеркало. И если двое таких встречаются в чужом городе — столкновения не миновать.

---

Давно запретил себе жалеть о том, что расстался с Северной армией, а нет-нет, да и нарушаю собственный запрет. Там все было как-то проще, легче, по-настоящему. Без ощетинившихся лезвиями границ достоинства. Тряхнуть бы кое-кого за воротник… да, того самого молодого человека, который якобы боялся, что не сможет меня защитить. Меня.

— Вы сделали этот вывод… из произошедшего чуда?

— Я сделал этот вывод из того, что произошло в Марселе. Де Рэ — родич королевы. И наверняка был ее представителем на юге — думаю, что к нему пошли еще и поэтому. Раньше де Рубо мог тянуть… теперь нет. Он может разве что сослаться на нехватку людей. И тогда все упирается в то, как быстро они договорятся с Равенной. Думаю, быстро. Дорого, но быстро. Если уже не договорились. — Как бы не пришлось мне задержать кузена Джеймса немедленно по возвращении. Если ему придет в голову вернуться. — Де Рубо дадут войска. Если Толедо успеет с флотом, мы, может быть, подойдем впритык. Может быть. Если арелатцам вообще придется брать город. Вы же поняли, почему этот теперь ваш полковник так налегал на совете на свое намерение убить епископа?

— Вы тоже уверены в том, что Равенна нас предаст… — задумчиво тянет Корво. — Что же касается полковника Делабарта, так он не желает, чтобы Марсель пришлось отбивать у армии Арелата. Опасается за город. А после казни пленных Марселю уже стоит опасаться и взятия арелатцами.

— Стоит… Но полковника в городе больше нет. А те, кого он прикрыл… вы же понимаете, что обращение было настоящим и что в ловушку его превратили потом? Да? А те, кого он прикрыл, имеют основания опасаться за свою жизнь. Вдвойне.

— Да. Но второй раз им придется принести де Рубо ключи от города на блюде. Ни в каком другом случае им не поверят.

— Если они будут достаточно напуганы, так и сделают. А напугать их… не очень сложно. Поверьте мне.

В солнечном свете вино почему-то отливает в рыжину — стекло добавляет свой цвет.

— Я думаю, — в глазах у Корво тот же рыжий азартный блеск, что и во время рассказа о загадочном противнике, — что им можно помочь. Мои войска готовы. Если Делабарта проделал путь за пять суток, то и для меня это не составит труда. До Нарбона, конечно, чуть дольше — но недели хватит. Оттуда морем… через три недели город получит подкрепление.

Так я и знал. Вот так я и знал. Главное, ничего особенно безумного в этой затее нет. Я и сам прикидывал — сколько можно перебросить и откуда… и что можно успеть сделать до подхода толедского флота.

— Господин герцог, помните, я рассказывал вам про Арль? И про то, почему я незаслуженно оскорбил королевскую армию славного государства Толедо? — Помнит, конечно. — У вас сейчас — обратная ситуация. У вас будет под рукой окрошка из вольных компаний. И три четверти людей, нанятых вашим отцом, знают слово «дисциплина» только в том, что касается боя. А на мирных жителей смотрят в лучшем случае как на дойный скот. Что вы будете делать с ними в осажденном городе — на чужой для них территории? Каких врагов они наживут вам в первую неделю? И сколько у вас останется времени на противника?

Очень долгий взгляд. Пустой, рассеянный, словно ромейский выдумщик слушает кого-то еще, и невольно смотрит на гостя. Как на статую или картину. Обиделся все-таки? Неужели? Он же, кажется, умнее… что ж, вот и разберемся, каков на самом деле. Кондотьер нашелся… притащить в Марсель вольные роты — очень дурная затея. Бравая и глупая. Вполне осуществимая… но вреда будет много больше, чем пользы.

— Вы правы, герцог, — вдруг кивнул Корво. — Вы правы. А мне не следовало торопиться.

Понял. Обдумал, взвесил, сам все прикинул — и согласился. Очень хорошо. Можно не беспокоиться, что завтра я обнаружу пустой дом, а через месяц получу известие из Марселя. Это все-таки не «Соколенок» — другой счет, другие ставки.

— Вы можете сделать много больше, — подсказывает Клод. — Сейчас на нашей стороне даже Трибунал, которому обычно нет дела до подобного. Выступить не только можно, но и нужно. Немедля, на следующей же неделе. Уже сам подход армии к Марселю, даже к дальним рубежам, изменит обстановку в городе — да и дать бой я предпочитаю между Марселем и Арлем, а не в окрестностях Марселя. Не хочу в самый неподходящий момент получить удар в спину от флота Галлии. Де Кантабриа поддержит любую подобную инициативу. Его Величеству… нужно решиться, а от меня он ждет подвоха. Напомните про обещанный вам Тулон.

— Только что вы уговаривали меня не вмешиваться.

— Вам, исходя из ваших интересов, нечего там делать. Но если вы намерены остаться, — а вас ведь отсюда никакими уговорами не выгонишь, — я хочу извлечь из этого всю возможную пользу. Для себя.

— Герцог… — А этот тон у нас обозначает «простите неучтивого чужака, но сейчас я задам вам вопрос, за который здесь могли бы и убить вместо ответа». Ну-ну. Интересно, что на сей раз… — меня учили, что правитель… и военачальник должен завоевывать любовь подданных. Или хотя бы вызывать не только страх. Мне рассказали не обо всех выгодных стратегиях?

Удержаться невозможно. Обидится — значит, обидится.

— Простите, но вы меня очень насмешили… Выбор стратегии, герцог, диктуется в значительной мере тем, что можно применить в данных условиях. И тем, на что способны вы. Мне в свое время нужно было сначала подчинить себе чужую армию — а потом создать силу, способную свергнуть законного монарха, не вызвав у этого монарха — и у окружающих — ни опасений, ни подозрений. В числе прочего это значило — продолжая пользоваться его милостями. Да и сейчас одна из тех вещей, что стоят между мной и смертью — то, что меня очень не любит… большая часть людей, которой не приходилось мне подчиняться или от меня зависеть. У этих — другое мнение, но их не замечают. А нелюбовь… в глазах нынешнего монарха превращает меня из смертельной угрозы в раздражающее неудобство. Которое он большую часть времени согласен терпеть ради пользы дела. Это синица в руках. В погоне за журавлем я сломал бы себе шею, не дожив до двадцати пяти.

У хозяина весьма озадаченный вид — я бы заподозрил, что даже спросонья он обычно… менее рассеян. Но совершенно не обиженный. Скорее уж, изумленный. Удивительный человек. Ни малейшей заносчивости, ни даже обидчивости… сравнительно — а вот достоинства на пятерых. Столько, что даже назидательная нотация от него не отнимет.

— Мы опять не поняли друг друга, — качает головой. Как-то… разочарованно. — Простите, мне не следовало задавать подобный вопрос.

— Да отчего же — у вас совершенно иная ситуация. И, простите, таланты. Но учтите, что бояться вас будут… за пределами разумного.

Хозяин уже наизусть знакомым движением склоняет голову, щурится. Вопрос… не звучит. Остается в глазах, на губах, но не звучит вслух. И расстояние вдруг кажется много большим. Больше, чем в первый визит.

— Вы хотели узнать что-то другое? Что?

Очень длинная пауза. Взгляд в сторону, а выражение лица — любезное до оскомины. Что вдруг случилось? Осознал, что ему прочитали нотацию? Герцог Ангулемский успевает увериться, что ответа и вовсе не будет, но потом Корво все-таки соизволяет открыть рот:

— Я хотел узнать — числите ли вы и меня в партии короля?

— Ах, это… нет, — вот, оказывается, как все просто. Его смутило это «для себя». — Это всего лишь дурная привычка. Я разговаривал больше с собой, чем с вами.

— Я… увидел последовательность там, где ее не было. Простите мою невнимательность. — Снег, засыпавший комнату и осевший на цветном стекле, иней, выступивший на зеркалах, тают так же быстро, как и появляются.

— Ну что вы… Существа дела это, впрочем, увы, не меняет. После этого злосчастного совета Его Величество будет смотреть на вас как на мой рупор. Не удивлюсь, если он решит, что мы обманывали его с самого начала, — герцог Ангулемский улыбается. — Однако, он обязан к вам прислушиваться, и он будет к вам прислушиваться.

— Надеюсь, что вы правы. Я хочу, чтобы Марсель был освобожден. Если это вдруг перестало совпадать с планами Его Величества, пусть сообщит об этом… в конце концов, от Марселя до Тулона довольно близко.

— К сожалению, морем из Генуи туда тоже очень близко.

— Не только из Генуи… — вполне серьезно говорит хозяин.

Самое смешное, что он прав. На побережье Лигурийского моря можно было бы сыграть и в кости, и в шахматы, и в запрещенные Церковью карты — да во что угодно. Государства, города, и города, желающие быть государствами… quantum satis. Нет, пожалуй, избыток. Но если это не очередная шутка, то очень скоро мы встретимся в поле лицом к лицу. Быстрее, чем я думал.

— Вы так стремитесь покончить с моими уроками?

— Нет, герцог. Только с необходимостью делать вид, что у меня нет и не может быть тех, кто от меня зависит.

В соседней комнате что-то падает, с грохотом. Может быть, ваза или статуя, которых тут в избытке. Может быть, толедский телохранитель. Что ж, если он не знал, кому служит — сам виноват.