Анна Оуэн - Стальное зеркало

• Название: Стальное зеркало
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Фэнтези

Четырнадцатый век. Это Европа; но границы в ней пролегли иначе. Какие-то названия мы могли бы отыскать на очень старых картах. Каких-то на наших картах не может быть вовсе. История несколько раз свернула на другой путь. Впрочем, для местных он не другой, а единственно возможный и они не задумываются над тем, как оказались, где оказались. В остальном — ничего нового под солнцем, ничего нового под луной. Религиозные конфликты. Завоевательные походы. Попытки централизации. Фон, на котором действуют люди. Это еще не переломное время. Это время, которое определит — где и как ляжет следующая развилка. На смену зеркалам из металла приходят стеклянные. Но некоторые по старинке считают, что полированная сталь меньше льстит хозяевам, чем новомодное стекло. Им еще и привычнее смотреться в лезвие, чем в зеркало. И если двое таких встречаются в чужом городе — столкновения не миновать.

---

— По приказу, — говорит старший. Громко говорит, на всю улицу, — господина герцога Ангулемского. Вы арестованы. Отдайте оружие.

Быстро кузен меня нашел, впрочем, чему тут удивляться? Всегда умел мышей ловить, а уж в Орлеане-то…

Да-да, сейчас все отдам, как бы не так.

— А с каких это пор представителя союзной державы в городе Орлеане кто попало арестовывает? — Мария, может быть, по их внутреннему счету ниже собственного племянника стоит, но она, пока жива — королева и правительница страны. Так что, с точки зрения закона, в кои-то веки прав я, а не Клод. Вот смеху-то.

— По обвинению, — ухмыляется старший, — в связях с враждебной Аурелии державой, с коей Аурелия находится в состоянии войны. Так что не кто попало, господин граф, а маршал Аурелии, имеющий на то право, данное ему королем.

А пока он объясняет, очень обстоятельно, компания его нас окружает потихоньку. Умело так, рассчитанно. Напрасно я это. Не нужно было разговоры разговаривать.

И не просто умело. Что-то мне кажется, что это не арест. А «кажется» мое редко меня обманывает. А если не арест — крыши здесь хороши, хоть в том же пустом доме. Мне не к делу, мне поединок заказывали, а вот кому другому… Их больше вдвое и неумех Клод не держит и за мной не пошлет, но шансы в свалке лучше, чем без нее.

Мелькнула мысль — а не сдаться ли? Отчего бы не поговорить с кузеном, не поторговаться? Может быть, и договоримся. Черт с ним, с послом, черт с ними, с равеннцами-лионцами, задаток уже у канцлера, а так… ну не удалось. Извините. Бывает.

Нет… не так двигаются, не так смотрят. Не арест. И, если честно, неохота. Ни торговаться, ни уступать, ни договариваться. Деньги и правда уже ушли, и люди ушли. И на год, на два этого и без меня хватит, а там, глядишь, и ветер переменится. Не выйдет с покушением — и слава Богу. Но не по сговору.

Кузен, однако ж, молодец — не втихаря решил от меня избавиться, а так, чтобы весь Орлеан к утру знал, и кто, и за что. Где-то я ошибся, где-то что-то просочилось…

Длинная такая минута получается — тянется и тянется. Переглядываемся, прицениваемся, думаем. Перед дракой всегда так. Потом, когда начнется, время вообще растянется, размотается канатом, длинное, прочное — не оборвать, только разрубить. А когда поймешь, сколько той драки на самом деле было, смешно как-то становится. Колокол же отбить не успеет, а уже ясно станет, по кому звонил.

Я думал, старший первым не выдержит — а нет, спутнички мои наемные. Двое.

— Мы на такое не договаривались!

— Идите, — говорю. — Девок только уведите.

Странно, что двое, а не все пятеро. А с другой стороны, игроки народ заядлый. А ставку они оценили, не могли не оценить.

Выпустили. Ну конечно. Они тут ни при чем и ни к чему. Сбежали — и ладно. И правда — ладно. Места больше. А место мне понадобится…

Выпустили, придвигаются, и не старший первым слегка так подвигается, выцеливая одного из моих острием шпаги, а другой. Странное с ним что-то. Ни в Аурелии, ни в Толедо таких стоек нет, не учит никто. Такое много северней в обычае. Откуда тут такой? Один черт, стоит хорошо, уверенно. Да и мы хорошо встали: с крыши углового особняка попасть обруганный мной забор мешает, а с противоположных — по своим угодить побоятся. Правда, и нас к забору прижали. Не люблю этого, да и с мечом моим неудобно.

Ну вот и понеслось…

А вот старшего учили в Орлеане. Это мода здешняя, недавняя, на выпад ставку делать… и еще они считают, что островитянина так застать врасплох можно, школа же другая. Зря считают. Уходить ему некуда, а у меня есть целый шаг, и шпагу его я собью как щепку. Наискось через плечо ударил — и дальше. Их много. Их, сволочей, много и больше так легко никто не попадется.

Какой богатый выбор оружия — мечи, шпаги, сабля… одна… была. Хоть нас и меньше, а расклад для них не самый лучший. Трое моих верных товарищей спину хорошо прикрывают, понимают свое дело — а мне бы только этот круг прорвать, и тогда уже по-другому поговорим. А у людей Клода оружие короче, им нужно ко мне вплотную прорываться… а не получается. Потому что вот этого приема они не знают и теперь будут пытаться расковырять меня, на ходу соображая, как. На севере, совсем на севере, его в шутку «железной дверью» называют — потому что взламывать не проще, чем такую дверь мечом вырубать.

Похлебка кипит — только успевай поворачиваться, и кажется, что на спине глаза отросли. Всегда так кажется, должно казаться. Одного срубил, двоих — а за спиной попустело. Одного моего сняли, второго свалили, хорошо еще, из-под ног откатился… еще одного я достал. Пятеро на двоих… на меня и раненого — уже — последнего наемника… кажется, не уйду я отсюда.

Cлишком хорошо обучены. Слишком упрямы. И, раз уж начали, не оглядываются. Потеряли половину — и ни в одном глазу. Это они правильно. Это так и надо. Но мне от того не легче.

Цокот копыт выше по улице. Не отвлекаться, кто бы ни ехал, у этих — приказ маршала, и в драку с ними никто не полезет. Почти никто. Вот смешно, если это посол из гостей…

— Займитесь крышами! — Громкий такой приказ. На аурелианском. С акцентом…

…дальше за спиной только хорошее такое чваканье, которое бывает, когда человека разваливают от плеча до бедра, и, заметим, заживо разваливают, и вот я уже не один — а словно рядом с зеркалом. И мечи у нас с отражением нежданным почти одинаковые. И расстояние друг до друга правильное, ровно такое, чтоб не мешать.

Эти, напротив, даже не попятились. Перестроились за половинку мига — и продолжают. Даже приятно: хороших людей против меня Клод послал, не пожалел.

Но теперь уже им это не поможет. Потому что… потому что меня двое. И эти четверо, умелые, спаянные четверо, все еще стая, все еще бойцы, в полную силу — их могло бы быть и вдвое больше. И втрое. Не важно.

Даже не нужны глаза на затылке, не нужно ловить движение краем глаза. Все известно заранее: как ударит, куда шагнет, где окажется. Это в какой сказке тень человека отделилась от мостовой, на помощь пришла?

Только от тени, наверное, так хорошо не бывает. Тень — это ты. Всего лишь. А это — другой. Не ты минус плоть, а другая плоть, живая. Теплая. Быстрая. Очень быстрая, как я сам. Никогда не думал, что вот так вот — в унисон, воедино, такт в такт, — вообще бывает. Со мной. С другим. И до чего же жаль, до соплей просто, что от четверки уже ничего не осталось… слишком быстро кончились. Так бы дальше и танцевал.

Только не с кем. Остановился танец. Теперь… теперь партнера нужно поблагодарить — и объяснить ему, во что он влип и с кем связался. Если он еще сам не понял.

Обернуться… жалко немножко. Через удар сердца это будет уже не тень, не отражение, не партнер — а человек, с именем, с характером. Смелый человек, и не только. Но это еще не значит, что мы с ним сойдемся вне боя. А хотелось бы…

…мне за этого человека 150 тысяч заплатить собирались.

Потому что напарник мой, тень и отражение, двойник и партнер — собственной персоной господин посол. Собственной ромейской персоной во всей красе черно-золотой. Со всей своей и сейчас неподвижной полированной каменной мордой… замечательной мордой, замечательной персоной, и до чего ж хорош был, никогда бы не подумал. И ведь без него валяться бы мне уже под этим забором.

Не соврал тот моряк. Не соврал. Верней, соврал, да не в ту сторону. Преуменьшил. Не очень хороший боец, а замечательный. Мне вровень. Но теперь — не нужно. Теперь — меня любой заказчик поймет, что черный, что рыжий. Я все-таки не браво из их славных городов, что одного, что другого. Мне это золото для дела нужно — и какой мне в нем прок, если обо мне станут говорить, что я того, кому жизнью обязан, за деньги убил. Такого даже в нашем родном кабаке не съедят. Этот резон… да, примут. А обо всем остальном с ними говорить смысла нет.

— Благодарю, го… — Стрела арбалетная со свистом влетает в землю почти мне под ноги, а спаситель мой, вот же позер безумный, делает полшага влево. От следующей прикрывая. Ну, зараза! — Господин герцог…

— Не стоит благодарности, — цедит сквозь зубы спаситель. — Защита слабых есть первейший долг рыцаря.

И смотрит — он же меня на полголовы ниже! — сверху вниз. Как на клопа какого-то.

Лучше бы мечом рубанул, наверное…

Черт побери… знает? По нему поди прочти. Если знает, то понятно, зачем выручать полез. В своем праве. А если не знает, то колода он подколодная — оскорблять человека, который ответить не может, потому что жизнью обязан. Как есть колода, только дерется хорошо.

Поблизости кто-то падает с крыши. С громким таким стуком.

Всплыла было мысль — удобно, мол, так стоим, свита его далеко, а меч он, как по этикету положено, убрал; всплыла, да там же на поверхности и сгорела со стыда — в пепел. Посмотрел на него, ожидая, что дальше будет, кивнул молча — мол, долг, а как же иначе… не шевельнулся. Обидно, как… да нет такого сравнения. Слов таких не водится на остром моем языке.