Энн Бенсон - Огненная дорога

• Название: Огненная дорога
• Автор: Энн Бенсон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26267-0

В четырнадцатом веке в Европе свирепствовала бубонная чума, не щадившая ни королей, ни нищих. Но уже тогда существовало средство защититься от нее. Алехандро Санчес и его приемная дочь остались единственными хранителями секрета, однако они вынуждены скитаться по Европе, скрываясь от многочисленных недоброжелателей. В этих странствиях в руки целителя случайно попадает рукопись древнего алхимика. Точный перевод мог бы спасти тысячи жизней. Но что будет, если он попадет в недобрые руки?

А много веков спустя, в начале третьего тысячелетия, миру грозит новая эпидемия. Доктор Джейни Кроув, занимаясь на свой страх и риск независимыми исследованиями, находит бесценную рукопись. Но Алехандро не успел закончить перевод…

---

— Чрезвычайная ситуация закончилась. Сканеры не применяются, изолированные палаты демонтированы…

— Знаю. — Он сделал паузу, гораздо более длительную, чем казалось нужным. — По крайней мере, в основном. И все же я не стал бы рассчитывать на то, что в самое ближайшее время права будут восстановлены.

— Почему, бога ради?

— Я много раз обсуждал это с самыми разными людьми, — в его голосе послышались нотки смирения, — но выводы всегда неутешительные. Есть мнение, что существует сильное сопротивление тому, чтобы ситуация снова стала такой, как прежде, — в особенности среди власть предержащих. Им ограничения по душе. Вспомни, что произошло, когда попытались уничтожить Большую базу?

Это был почти курьезный пример безнадежной борьбы. Коалиция людей, озабоченных соблюдением гражданских свобод, возбудила иск, требуя уничтожения универсальной генетической базы данных (так называемой Большой базы), медленно накапливавшейся на протяжении нескольких лет перед тем, как был принят моральный кодекс ДНК, и достигшей своего расцвета во время первой Вспышки. Она хранилась на каком-то гигантском сервере, со всеми своими опасными и коварными данными — как постоянное напоминание о том, что ничего по-настоящему личного и неприкосновенного больше не существует. В конечном счете, говорили сторонники ее сохранения, она скорее полезна, чем вредна. И учет болезней, утверждали они, совершенно необходим. Оппоненты отвечали на это шквалом демонстраций с размахиванием флагами и риторикой на тему защиты частной жизни, с чем Джейни, в общем и целом, была согласна. И учет болезней можно было вести другими, менее суровыми методами. Джейни помнила, какая оторопь ее взяла, когда Верховный суд с необыкновенной быстротой принял решение по этому делу, и удивившее ее саму ощущение страха, когда выяснилось, что они сочли эту базу данных неизбежным злом и позволили сохранить ее.

— Ты, наверное, вычитал все это в «желтой» прессе, — сказала она.

— Такие вещи ни в какой прессе не появляются.

Он стал экспертом в области медицинского законодательства много лет назад, задолго до того, как потребность в специалистах его профиля резко возросла в связи со сложностями и переменами, порожденными Вспышками. Во время первой волны он достиг небывалых высот как защитник тех, кого подвергали изоляции и карантину или просто остерегались. Потом, в более спокойный период, практика Тома продолжала расцветать, и он заключил множество потенциально выгодных альянсов, которые хранил про запас и, как было известно Джейни, всегда без опасений прибегал к ним в случае необходимости. Он поддерживал контакты с группами, занимавшимися поисками Вспышек этой зверской болезни, которая подбиралась к Соединенным Штатам, делал это, несмотря на страстные и непрекращающиеся возражения скептиков, не воспринимавших угрозу всерьез. А между тем им следовало бы быть осмотрительнее. Болезнь бушевала, подчиняясь исключительно собственным законам и вопреки постоянным усилиям медиков одолеть ее. Впервые явив себя миру и породив долгое царство ужаса, она в конце концов исчезла, подчиняясь собственному капризу и оставив позади множество сбитых с толку, подавленных специалистов.

Не говоря уж о тех, кто умер.

— И что, по-твоему, я должна делать? — устало спросила Джейни.

— Прямо сейчас? Абсолютно ничего.

— Том, я…

— Знаю, — прервал он ее, — терпение не числится среди твоих достоинств. К несчастью, выбора у тебя практически нет. И терпение — по-прежнему наилучший вариант.

Он предупреждал Джейни, что, скорее всего, ее прошение о возвращении к неврологической практике будет отвергнуто, и сейчас фактически лишь подтвердил это. Тем не менее слышать это было очень, очень огорчительно.

— Боже! Все в моей жизни словно заморожено. Не знаю, насколько еще у меня хватит сил проявлять терпение, — вырвалось у нее как стон, как жалоба.

— Что еще тебе остается, Джейни? Давить на этих людей бесполезно. Они по уши завалены прошениями. Знаешь, я бы выждал полгода, прежде чем подавать следующее.

— Не хочу я ждать так долго. Разве что в случае крайней необходимости.

— Я думаю, сейчас дело именно так и обстоит. Если только обстоятельства не изменятся самым драматическим образом. Ты могла бы вернуться в профессию прямо сейчас только в одном случае — если бы владела какой-нибудь уникальной специальностью… например, восстановление зрительных нервов или функций поврежденного мозга. Или чем-то в этом роде, равным образом для тебя недостижимым.

— Двадцать лет обучения и практики ничего не стоят?

— По-видимому, нет. Прости, знаю, это звучит ужасно. Однако наверху считают, что в стране сейчас больше неврологов общего профиля, чем требуется исходя из существующего народонаселения. Если бы во время Вспышек вас погибло больше, тогда другое дело. Но если бы ты все же решилась заняться инфекционными заболеваниями…

— Не надо об этом, Том.

— Я всего лишь говорю, что это очень востребованная специальность, дающая возможность быстрого восстановления. Если ты действительно хочешь снова стать практикующим врачом, стоит учиты…

— Нет. Не сейчас и, более того, никогда.

— Твои способности очень бы там пригодились, Джейни.

Джейни довольно долго молчала.

— Знаю. Но просто не могу.

— Ладно. Тогда тебе еще какое-то время придется довольствоваться исследовательской работой в своем фонде. Пока не умрут несколько стариков. Или просто ситуация не изменится к лучшему. Тогда мы предпримем новую попытку.

Она вздохнула, глубоко разочарованная.

— Это ужасно.

— Знаю. Но, по крайней мере, у тебя есть работа.

— Если можно так выразиться. Ненавижу свою работу. Это все равно что быть секретаршей. Я просто раскладываю все по полочкам, больше ничего.

Он сумел выдавить смешок.

— Ты всегда можешь заняться судебной археологией.

— И это говорит человек, который советует мне вообще забыть о раскопках! — Джейни закрыла глаза и потерла лоб, чувствуя, как боль охватывает голову. — Есть новости из иммиграционной службы?

— К сожалению, нет, — ответил Том. — Ты сама позвонишь Брюсу или хочешь, чтобы я это сделал?

— Нет. Я так и так собиралась звонить ему завтра. Если бы новости были хорошие, позвонила бы сегодня, а плохие могут и подождать.

Джейни сняла садовые перчатки и положила их в корзину с инструментами. Однако прежде чем вернуться домой, она зашла в гараж и постояла рядом со старым, но все еще вполне дееспособным «вольво», который купила тысячу лет назад новеньким и сияющим. Присутствие рядом хорошо знакомой машины действовало успокаивающе, и Джейни непроизвольно потерла ладонь, грезя о более легких временах. Ей никак не удавалось нащупать маленький имплантат в ладони около большого пальца; не осталось даже крошечной выпуклости. Сам чип, как и обещал офицер иммиграционной службы в Бостоне («Пройдет день-другой, и вы забудете, что он там»), окружающие ткани растворили, как если бы это было питательное вещество, но не раньше чем его электронные данные впитались в ее плоть. Это дозволенное законом физическое надругательство применялось теперь практически повсеместно; оно было спровоцировано чрезвычайно умелой деятельностью какого-то хакера, который, «взломав» соответствующий сервер и внеся в нужные места всего несколько кодов, отправил идентификацию по роговице глаза и отпечаткам пальцев туда, где на небесах зарезервировано место для архаичных, бесполезных технологий.

Однако время шло, и неприязнь к электронному вторжению стиралась, поскольку это оказалось очень удобно — иметь мгновенную идентификацию. До тех пор пока кредитоспособность Джейни находилась на должном уровне, она могла получить практически все, что нужно, простым прикосновением руки. Однако никакой гордости сродни той, которой когда-то сопровождалось получение номера социального страхования или водительских прав, она не испытывала. Напротив, всякий раз, глядя на маленькое красное пятнышко на ладони, она чувствовала мучительную тоску по двадцатому столетию.

Тогда ее возвращение из Англии в Соединенные Штаты едва не сорвалось, а последней каплей, окончательно приведшей ее в отчаяние, стал отказ в визе человеку, за которого она собиралась выйти замуж, как только они оба окажутся на другой стороне океана. Причина отказа состояла в том, что кому-то в Лондоне взбрело в голову наказать этого человека за несчастный случай, произошедший в институте, где он работал.

На самом деле несчастье, едва не приведшее к катастрофе, произошло из-за исследований образцов почвы, которыми занималась Джейни. Брюс не имел к этому проекту никакого отношения, если не считать того, что он работал в том отделе, где должны были сделать химический анализ образцов. Он был ни в чем не повинным свидетелем и оказался замешан в эту интригу, когда стал помогать Джейни выпутаться из неприятностей. Вдвоем с помощницей, одевшись во все черное, под покровом ночи они, точно грабители, добыли образцы почвы с частного участка, вопреки желанию того, кто был приставлен его охранять. И в почве этой оказался клочок ветхой ткани, между волокнами которой сохранилась бактерия в споровом состоянии, древняя бактерия, существующая и в наши дни, но значительно видоизмененная. Поначалу никто даже не понял, что это такое. Однако из-за случившейся в лаборатории небольшой аварии бактерия возродилась к жизни, и стало ясно, что это Yersinia pestis…