Брайан Гарфилд - Жажда смерти

• Название: Жажда смерти
• Автор: Брайан Гарфилд
• Жанр: Триллер

---

– Не стал бы прибегать к этим древним шибболетам. Я совершенно убежден в том, что так называемые гуманитарные подходы только вредят нашему обществу. Законы нужны нам только для того, чтобы защищаться. Преступая через закон, человек ранит общество. Я давным-давно перестал подходить к преступлению с терапевтической точки зрения, исключая лишь те дела, где мы имели дело с исключительной явной возможностью излечения, с людьми просто сбившимися с правильного пути – например с сексуальными нападениями, которые можно лечить применением разного вида наркотических средств или психотерапевтическими методами. Но мы слишком далеко зашли в своем сюсюканье с настоящими преступниками. Функция наказания направлена не на исправление преступника, но на защиту общества; она должна предотвращать и направлять по пути истинному сбившихся с этого пути. Основная идея помещения преступников в тюрьму такова: мы убираем опасность с улиц на время отсидки; эти люди выключены из системы, в которой они могли бы еще и еще совершать неправомерные поступки. Теоретически и смертная казнь направлена на ко же самое, только здесь добиваешься перманентного эффекта. Если мне будет позволено высказать несколько рискованное предположение, то я бы сказал, что наш “линчеватель” добивается того же самого, что и закон чтобы данные люди больше никогда больше не совершали преступлений. Первейшую цель защиты общества мы все больше и больше забываем в погоне за защитой прав обвиняемых – и вполне возможно, что это именно то, о чем этот человек хочет нам напомнить.

Доктор Перрен отпихнул стул и встал: он вновь стал медленно подбирать слова; этот акт был обдуман, это точно, потому что таким образом он хотел особо подчеркнуть то, что собирался сказать.

– Этот человек всю жизнь был сознательным либералом. Б этом я уверен. Теперь же он выступает против всего того, чему его учили, чему следовало повиноваться – главной же среди этих вещей была терпимость, идея терпимости. Так вот он пришел к пониманию того, что терпимость – не всегда добродетель; терпимость ко злу само становится злом. Он почувствовал, что вступил на тропу войны, а как правильно заметил Эдмуд Берк: “Войны созданы для тех, кому они необходимы”. Для этого человека его личная война – первейшая необходимость. Иначе он бы ее развязал – он для этого был чересчур напутан. Он крайне напуганный человек.

– У меня так создалось впечатление обратного. Похоже, что у него вместо нервов стальные канаты.

– Все наоборот. Он напутан до смерти. Просто его ярость превзошла страх.

– Как вам кажется этот его страх – он реален или надуман?

– Страх всегда реален. Смысл в том, подтвержден ли он реальными обстоятельствами или нет. Если не подтвержден, то значит вы больны определенного рода паранойей.

– Так может быть он параноик?

– Большинство живущих в городах людей в той или иной степени подвержены разным формам параной. Обычно мы их не замечаем, мы защищены неврозами. Но иногда защита исчезает, рушится эго, и подсознательный ужас врывается в центры сознания. Я уверен, что для нашего “линчевания” тот факт, что количество наркоманов в городе Нью-Йорке превосходит количество полицейских с разницей несколько тысяч к одному – не сухая статистика, а животрепещущий факт.

– Доктор, если бы вас попросили словами дать психологический портрет “линчевания”, что бы вы могли сказать?

– Это очень сложно. Очень много зависит от факторов, о которых мы не имеем ни малейшего представления – воспитание, опыт. Но думаю, что можно сказать следующее. Он осторожен, аккуратен, очень умен. Возможно, имеет докторскую степень в какой-нибудь науке. Разумеется, он не очень молод. Я бы сказал, что минимум – тридцать пять, но скорее всего ему за сорок.

– Почему вы так думаете?

– Аналогичны наши эмоции по поводу космических полетов. Мое поколение, например, не скрывает, что озадачено ими, мы не претворяемся, что можем воспринять полеты на эмоциональном уровне, хотя постараемся понять научную основу проекта. С другой стороны ребятишки воспринимают космос как должное: моя младшая дочь не представляет себе, как это могло не быть космических полетов или, например, телевидения. Недавно она меня знаете, так серьезно спрашивает: “Парочка, а когда ты долго слушаешь радио, на что ты смотришь?” Представляете, я не мог вспомнить! Но дело в общем-то в другом: молодые люди растут в мире постоянно меняющихся обстоятельств и нестабильных ценностей. Им могут не нравиться то, что они видят, и они даже могут насилием выражать свой идеализм, но где-то в глубине понимать, что процесс не остановить, что они видят – происходит по настоящему. Когда они действуют, группами, потому что таков этнос, нравственный облик. Доминирующий этнос. Вы не отыщите подростков – одиночек, убегающих в леса, чтобы организовать там формы, органически сливающиеся с природой – всегда группы, хотя бы и отвратительные. Никто в одиночку не пойдет к Пентагону протестовать против войны – группами, пожалуйста. У нашей молодежи групповая ориентация, наверное не последнюю роль здесь сыграл марксизм. Но прямой индивидуализм, если вам нравиться это название, а мне больше по душе грубый идеализм, за который борется этот человек, наша молодежь беспощадно отвергает. Ясно, что “линчевать” тяжело воспринимает происходящее вокруг, потому что сам пострадал от этого – и он не понимает молодежь. И не может понять, что же в конце концов происходит, но то чтобы принять это. Поэтому он берет в руки оружие, но опять-таки делает это в традициях своего поколения не нового.

– Значит по вашим словам я понял, что вырисовывается человек средних лет, серьезный, неплохо образованный, осторожный, умный. Можете еще что-нибудь добавить?

– Как я уже говорил, видимо это загнанный в угол либерал. Если бы он принадлежал к правому экстремистскому крылу, мы сейчас имели дело с целыми группами убийц. Странная вещь с этими правилами: они буквально молятся на индивидуализм, но любят организовываться еще покруче чем левые. Добавлю, что по-видимому это совершенно одинокий – в прямом смысле этого слова – человек; и что это одиночество давнее и оно коренным образом перевернуло его привычную жизнь и представление о ней. Вполне возможно недавно его семью убили преступники. Это конечно только догадки. Но этим объяснить некоторые аспекты дела. Мы ведь знаем случаи, когда люди после разводов забыли обо всех запретах, и: рефлексы растормаживались. Которые начинали вытворять такое, о чем и думать не могли будучи женатыми.

– Похоже, вы уверены, что линчеватель – мужчина. А может так случиться, что им окажется женщина?

– Эта менее вероятно, хотя и не исключено. Обычно женщины не столь подвержены открытым проявлением насилия, нежели мужчины. И пистолет не женское оружие.

– В прессе уже несколько раз проскальзывали домыслы на этот счет. Ведь калибр пистолета – тридцать второй, то есть очень маленький, полицейские называют такие револьверы – дамскими.

– Но это может иметь и чисто практическую сторону. Пистолет небольшого калибра производит намного меньше шума, чем например стандартный ‘45. Но у меня складывается впечатление, что этот человек не из тех, кто привык пользоваться огнестрельным оружием, а ведь с маленьким пистолетом управляться намного легче. Более аккуратный, скажем так, в употреблении: меньше отдачи и шума и намного проще спрятать такое оружие в кармане пиджака или брюк.

– Негусто. Но если доктор Перрен окажется прав а он в судебной медицине лицо уважаемое, то значит нужно искать либерала, среднего роста, среднего класса, который недавно потерял семью после налета преступников.

Это может быть кто угодно. Кто-то кого знаю я, или кого хорошо знаете вы. Это можете быть вы.

Глава 20

Всю неделю Пол провел, не вылезая из квартиры, и только в воскресенье выбрался с Джеком в Принстон. Литании психиатра напугали его: до какой степени полиция станет руководствоваться его мнением? Неужто копы примутся допрашивать каждого сорокалетнего мужчину, чью жену в недавнем прошлом убили преступники? Сколько в Нью-Йорке таких как он?

Пистолет – вот единственная улика. Пол постоянно возвращался к этому пункту своих размышлений. Пистолет необходимо спрятать. Но недалеко: без револьвера легко можно стать жертвой нападения наркомана. Без оружия он снова будет со страхом бродить по улицам, выверяя каждое движение, каждый шаг. Это был единственный город на свете, в котором в гетто собирались нормальные, законопослушные граждане. Потому что в большинстве кварталов вечером просто невозможно ходить; да и днем лучше без оружия не появляться.

Лучше рискни. Все веселее, чем трястись от страха.

– Мне звонил Джордж Эн, – сказал Генри Айвз. Он смотрел так, словно впереди был очень яркий свет: голова вниз, а глаза кажутся узенькими щелочками.