Юрий Виноградов - Десятый круг ада

• Название: Десятый круг ада
• Автор: Юрий Виноградов
• Издательство: Современник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Юрия Виноградова «Десятый круг ада» посвящен военной теме, но по своему содержанию он остается злободневным и в наши дни. В центре повествования находится борьба советских разведчиков против создания гитлеровскими приспешниками бактериологического оружия.

---

— Почему же все молчат?! — через минуту капризно спросила она. — Немедленно говорите, смейтесь, танцуйте! Что вы сидите как мумии?!

Тут же замурлыкал патефон. Грюндлер галантно повел Регину, а Рольф подошел к Эрне, но она вопросительно смотрела на Лебволя. Тот улыбнулся смущенному сыну фельдмаршала, словно говоря: «Вы же сами видите!» — и пригласил Эрну на танец.

Лебволь танцевал с Эрной медленный фокстрот и старался проанализировать свои действия. Что ж, он держится неплохо. Нужно быть спокойным, вежливым со всеми и особенно с этой немочкой, дочкой главного бактериолога рейха доктора Штайница. Лебволь оценил ее удивительные длинные волосы, стройную фигурку, точеные ноги. Прекрасная девушка, ничего не скажешь!

После танца Эрна предложила кофе. Разговор снова зашел об Америке. Заокеанский гость рассказывал, а Эрна мучилась сомнениями: «С кем он был там? Кого любил? Нет, он будет мой! Только мой».

Грюндлер тоже сомневался, но его сомнения носили совершенно другой характер. Он снял со стены гитару, украшенную розовым бантом, и подал Лебволю.

— Просим вас, — голос мягко упрашивал, а маленькие, холодные глазки Грюндлера настороженно наблюдали.

— К сожалению, господа, — развел руками Лебволь, — я играю на шестиструнной гитаре. А эта — семиструнная.

— Так в чем дело! Оборвем лишнюю струну — и готово! — воскликнул Рольф.

Все дружно засмеялись. Лишь Грюндлер деланно улыбнулся, не спуская проницательного взгляда с Лебволя. «Так оберштурмбанфюрер уже проверяет меня?» — догадался Лебволь. Ему вдруг стало весело оттого, что он так легко прошел эту маленькую проверку. И когда патефон заиграл знакомое танго, он первым решительно подошел к Эрне.

— Прошу вас! Танго.

— Однажды я видела в кино, как его танцуют у вас в Америке. Совсем не так, как у нас в Европе.

— Будем танцевать по-вашему, по-европейски…

— Нет, нет, — запротестовала Эрна. — Хорошо танцевать с вами танго я не смогу, а плохо не хочу.

К Лебволю подскочила одна из девушек, пожелавшая танцевать с гостем подруги. «Неспроста отказала мне фрейлейн Штайниц», — размышлял он. А ведь думал, что уже полностью завоевал симпатии этой девушки. Ах, как вы снова самонадеянны, Лебволь! Спокойно, только спокойно! Танцевать отлично, чутко, страстно.

А Эрна была в смятении. Она завидовала своей приятельнице, талию которой обнимала рука Лебволя. «Я должна танцевать настоящее танго. Пусть отец нанимает учителей, пусть делает, что хочет, но я должна научиться! На нас все будут смотреть с восхищением. Тогда он забудет своих поклонниц, он будет любить меня!»

Девушки и офицеры единогласно признали Лебволя превосходным танцором, хотя сам он понимал, что танцевал танго прескверно, больше на европейский манер, ибо партнерша совершенно не чувствовала пластических движений. Опытная Регина, понимавшая, что происходит в душе Эрны, тихонько шепнула кузену:

— Попроси хозяйку сыграть. Она прекрасная пианистка.

— Фрейлейн! — глаза Лебволя ласково смотрели на Эрну. — Прошу не отказывать мне во второй раз…

— В чем дело, герр Шмидт?

— Вы играете… Пожалуйста, для всех нас.

— И для вас тоже? — капризно протянула самолюбивая девушка.

— И для меня. Если вам не трудно.

Эрна встала. Рольф предупредительно открыл крышку рояля. Волнующая музыка Бетховена наполнила комнату новыми, возвышенными, благородными страстями. Лебволь молча стоял в стороне. Эрна, кончив играть, сама подошла к нему.

— Вы молчите?!

— Когда у человека нет слов… — он склонился к ее руке и поцеловал.

К Лебволю подошел Грюндлер, который давно выжидал подходящего момента.

— Как вам нравится в фатерланде, дорогой Лебволь?

— Великая родина есть великая родина! Этим сказано все, оберштурмбанфюрер, — ответил Лебволь.

— Как долго думаете задержаться здесь?

— До полной победы над коммунистами.

— Ваши планы, если не секрет?

— Сражаться за великую Германию! Сражаться там, куда пошлет фюрер!

— Ответ достойный истинного арийца! — Грюндлер дружески протянул руку смущенному похвалой Лебволю. — Господа, — обратился он к присутствующим, — я предлагаю выпить за гостя нашей обворожительной хозяйки и его кузину — прекрасную фрейлейн Регину!

Рольф тут же наполнил бокалы шипящим вином и раздал гостям.

— Прозит, герр Лебволь! — улыбнулась Эрна.

— Прозит, фрейлейн!

Провожая Регину, Эрна доверительно призналась ей, что чуточку влюблена в ее кузена, и, томно потупив глаза, попросила не говорить ему об этом.

После работы профессор Шмидт неизменно заходил в комнату племянника, к которому привязался, как к родному сыну. Их дружеские беседы порою затягивались за полночь, ведь только ему одному мог профессор высказать свои сокровенные мысли. Чаще всего он сетовал на войну, отнявшую у него сына Альберта, жаловался, что вынужден заниматься грязным делом — создавать сверхмощные отравляющие вещества, что его бывший ученик доктор Штайниц посвятил себя работе с болезнетворными бактериями.

— Каждый должен отдавать все силы для победы великой Германии, — сказал Лебволь. — Я приехал сюда, чтобы вместе с дорогими соотечественниками сражаться против русских.

Профессор недоверчиво покосился на племянника:

— Уж не собираешься ли ты на восточный фронт?

— Вы угадали мои мысли, дядюшка.

Шмидт встал с кресла, тяжело прошелся по комнате. Потом вдруг резко остановился перед молчавшим племянником, с болью в голосе сказал:

— Нет, нет и нет! Никакого фронта! Хватит с меня одного Альберта. Я не хочу лишаться и тебя, единственного племянника. Да, да! И не гляди на меня так! — Он снова зашагал по комнате. — Останешься в моей лаборатории. Будешь у меня помощником… по хозяйственной части. А через год, когда закончишь Берлинский университет, станешь помощником по научной работе.

— Спасибо, дорогой дядюшка, за доверие, но я, право, не достоин столь высокой чести, — пролепетал удивленный Лебволь.

— Я знаю, чего ты достоин. Ты химик. И принесешь больше пользы здесь, чем на фронте…

Профессор уже успел убедиться в способностях своего племянника, попросив его помочь рассчитать экспериментальные формулы для очередного лабораторного опыта. Лебволь, к его удовлетворению и радости, превосходно справился с довольно трудной работой.

— С начальством я улажу твое назначение. Мне покровительствует сам Кальтенбруннер.

Через неделю он сообщил племяннику, что тот уже назначен его помощником по хозяйственной части.

— Леби, милый! — обняла Регина брата. — Поздравляю тебя! Теперь ты наш навсегда.

— Я очень благодарен вам, дорогой дядюшка, за отцовскую заботу обо мне, — произнес растроганный Лебволь. — Если б мой бедный отец дожил до этого счастливого дня… — он не договорил, подошел к дяде и поцеловал его в щеку.

— Ну, ну! Все в порядке вещей, — проговорил Шмидт, тронутый лаской племянника.

На другой день профессор повел племянника в свою химическую лабораторию. Шмидт представил помощника по хозяйственной части сотрудникам, а затем показал Лебволю лабораторию. Опытным взглядом Лебволь высоко оценил ее. Уникальная аппаратура, сложнейшее оборудование говорили об ее отличной оснащенности для проведения сложнейших опытов с органическими веществами. Фашисты, как видно, не скупились на средства. Во всех помещениях работа шла полным ходом. Она продолжалась и ночью, когда в лаборатории оставались дежурные смены химиков-лаборантов. Охранники-эсэсовцы стояли в каждом, коридоре и внимательно наблюдали за сотрудниками.

После осмотра профессор повел Лебволя в свой кабинет и рассказал о задачах, стоящих перед ним. Средства на опытные работы отпускаются практически в неограниченном количестве. Надо постараться истратить их на приобретение новейшего оборудования с учетом будущей работы профессора по созданию высокоэффективных гербицидов, регуляторов роста растений и дефолиантов. Только они двое будут знать, для чего понадобится дополнительная аппаратура.

Шмидт познакомил племянника с ходом исследовательских работ. Основная задача — создать сверхмощные отравляющие вещества. Им уже созданы четыре вида жидких ОВ, в несколько тысяч раз более сильных по токсичности, чем известный иприт. Сейчас на стадии завершения газовое ОВ. Оно настолько токсично, что при вдыхании самой крохотной дозы у человека наступает немедленный паралич, а затем и смерть. Об этом газовом ОВ пока еще никто не знает. Лебволю первому профессор открывает тайну его создания.

Что же касается бактериологического оружия, то Шмидт не совсем в курсе событий, хотя и знает, что за толстой бетонной стеной, в соседней лаборатории доктора Штайница работы с болезнетворными бактериями подходят к завершению и скоро должны начаться окончательные опыты на военнопленных.