Стивен Барнс - Плоть и серебро

• Название: Плоть и серебро
• Автор: Стивен Барнс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-005184-0

Они — лучшие из лучших. Хирурги, умеющие исцелять без хирургических инструментов. Целители, спасающие лишь силой своего разума. Отшельники будущего. Но настал день — и один из них отдал свои руки за руки серебряные. За способность проникать в тела страждущих странным фантомным прикосновением. За дар великий — и страшный. За дар, что сделал его изгоем, отдал во власть ангела-убийцы и привел на ужаснейший из миров Вселенной. На мир кровавых ран, бесправных рабов и жестокой тирании. На мир, который весь — существо, что погибнет без серебряных рук Исцелителя…

---

Испытание закончилось, и раздался шорох кружев — девушки переходили в режим показа, предъявляя свое очарование в самом лучшем виде.

Мерри даже не потрудилась сесть прямо на возникшей выставке или придать своему лицу фирменное выражение «испытай меня». Привычка говорила ей, что надо бы, но недовольный голос цинизма говорил: «стоит ли пытаться?»

В этот медленно тянущийся вечер вторника десяток девушек у Рэнди, не считая ее самой, конкурировали за внимание единственного клиента. Как ни противно ей было это признать, но она знала, что давно уже вышла из категории первого выбора, а может, даже уже второго и третьего. Рэнди разрешал ей здесь работать больше ради памяти о прежних временах, чем ради тех денег, что она приносила. Но он был человек практичный, и теперь ее стол был подальше в глубине, где освещение было уже похуже, и кислый запах, доносящийся иногда от кухонного входа всего в паре метров от нее был как предвестие следующего шага вниз.

Конечно, мужчины, которые приходили к Рэнди, брали ее, если все остальные девушки были заняты, и ни один из них не мог бы сказать, что ему не показали такого хорошего обслуживания, какое могла бы дать любая другая девушка. Может быть, даже еще лучшего, поскольку она не пыталась проехать на халтуре. Кроме того, если ты их делаешь своими завсегдатаями, это значит, тебе не надо уже так лезть вон из кожи. Своя конюшня завсегдатаев — это кредит в банке, а может, даже и билет на отлет из Жизни. У нее была их парочка, но эти бедняги почти всегда так же сидели без денег, как и она.

И раньше было уже трудновато — перевалить за тридцать и конкурировать с девчонками вдвое моложе. А теперь?

С этими молодыми хорошенькими мордочками ей никак не состязаться.

Но этот чудак на остальных девиц даже смотреть не стал. Как только он ее увидел, у него сразу стало совершенно ошеломленное лицо — на миг.

Но это не был взгляд вроде «какого это хрена с тобой стряслось?», к которому она уже привыкла за много месяцев. Было так, будто он увидел призрака или наткнулся на что-то, что никак не ожидал тут найти. Будто увидел здесь свою жену, сестру, мать или давно утраченную возлюбленную.

Он тут же взял себя в руки, улыбнулся ей неуверенно и направился к ее столу.

Тогда она села прямо, и прозрачный красный костюм натянулся, где надо. На лице ее появилась улыбка — отчасти профессиональная, отчасти вот вам! в адрес остальных девушек, которых клиент променял на нее.

Глядя, как он подходит, она подумала, как часто Судьба показывает тебе не только кукиш. Может быть, сегодня как раз такой случай. Она его, черт побери, заслужила.

Слишком много хуанов шли к столу вразвалочку и плюхались за него так, будто им принадлежишь и ты, и твой стол, воображая, что содержимое их карманов плюс содержимое их штанов делает их неотразимыми.

Что ж, наполовину они бывали правы.

Но этот вежливо спросил, можно ли к ней подсесть, и поблагодарил, когда она согласилась. Роботу-официанту он тут же заказал чистый тройной виски и еще бокал вина для нее, потом сразу перешел к делу. Он хотел купить ее услуги на эту ночь.

Клиенты на всю ночь стали у нее куда реже, чем бывали раньше, и хотя было искушение срезать цену, чтобы он уж точно ее взял, какие-то злобные остатки ее гордости заставили ее назвать стандартную цену, установленную союзом.

И потом, можно будет сбавить, если он скажет, что это слишком дорого.

Лицо у этого хуана было широкое и угловатое, под ясными серыми глазами висели мешки. Лицо человека, который потерял вес, и много, а может, еще много чего потерял. Лицо вдовца, разоренного и выселенного из дома. Но был и юмор в этом лице. Он улыбнулся ей этакой озорной улыбкой и тут же огорошил ее этим «получше денег».

— Что может быть лучше денег?

Мерри решила, что он хочет дать что-то в обмен. Нет проблем; Рэнди всегда поможет ей обратить это в наличные. За процент, конечно, но хотя бы он честен. Более или менее.

Улыбка его стала кривой.

— Много что. Например, доверие. Другой пример — выбор.

Он посмотрел на нее искоса, наверное, заметив под этим углом выражение, наползавшее на ее лицо.

— Я понимаю, что вы не знаете меня настолько, чтобы мне доверять, — продолжал он.

Скажи такое любой другой хуан, и она бы рассмеялась ему в лицо. Но что-то было в этом и в его манере говорить такое, что она восприняла это всерьез.

— Вы довольно милы, — признала она, — но точно таким же бывает мой домовладелец — до тех пор, пока я не окажусь на мели в день, когда надо платить квартплату.

После шести лет разных трюков внутренний радар Мерри был настроен с точностью пары микрон, и никаких признаков мошенника не показал. Только это и удержало ее от совета пойти попробовать этот подход с другими девицами.

Он усмехнулся:

— Мысль понял. Я вам вот что скажу: я сниму для нас лучший номер, который может предложить это заведение, закажу в номер еды и питья…

— Цена номера включает закуски, и в номере есть бесплатный бар, — перебила Мерри. — Наркотики и галлюциногены — за отдельную плату.

Еще она могла бы сказать ему число плиток в потолке каждой спальни, поскольку у нее было много случаев их пересчитать. Сто в одиночных номерах и 144 в полуторных.

Еще один смешок и кивок лысеющей головы.

— Я уже в восторге от этого номера. Я также заранее подпишу чек на сумму в один КИСК, который должен быть вам выдан завтра утром. Если вы еще захотите.

Он назвал цифру так, будто для него она ничего не значила, будто это было число плиток на потолке, и это застало Мерри настолько врасплох, что она подумала, будто ослышалась.

— Вы сказали «один КИСК»? — Она надеялась, что не ослышалась.

Он улыбнулся в ответ на ее очевидное замешательство:

— Именно это я и сказал.

Мерри трудно было себе представить, что она не захочет одну тысячу Интернациональных Стандартных Кредитов. Это было в двадцать раз больше цены, которую она ему назвала, — цена профсоюза для пяти полных дней работы девушки из списка А. Даже когда Рэнди снимет свои десять процентов, останется больше, чем нужно заплатить за свою конуру за четыре месяца.

Она протянула тонкую руку с красными ногтями.

— Договорились, мой красивый. — Голос ее упал до сладострастного мурлыканья. — А теперь не стоит ли нам оставить вульгарные финансовые вопросы и пойти в более уединенное место?

— Буду в восторге, — ответил он, смыкая свою руку в перчатке на ее ладони. Рука была какая-то странно твердая, но пожатие мягким. — Кстати, меня зовут Марши. Георгори Марши. Друзья обычно зовут меня Гори.

Мерри заметила с самого начала, что он в перчатках, и снова спросила себя, зачем это ему. Но мысль мелькнула и тут же исчезла. Ей приходилось иметь дело и с более странными типами. Куда более.

Конечно, это не значит, что у него под одеждой нет власяницы монашки, розовых кружев или даже детского белья. Если так, она подыграет. Килокредит окупает любые странности. Почти.

— Рада познакомиться, Гори. Меня зовут Мерри.

Марши удобно устроился на бесформенном черном диване в номере и смотрел, как женщина, называющая себя Мерри, смешивает им коктейли.

Он знал, что Мерри — это всего лишь ее рабочий псевдоним. Настоящее ее имя не должно было иметь значения. Пока она Мерри, ее работа — быть той и такой, какой он хочет, чтобы она была.

Со спины она была так похожа на Эллу, что его кольнула боль. Хотя она не была такой высокой, у нее была та же невозможная хрупкость фигуры, узкая талия и небольшой крепкий зад, те же длинные худые конечности, которые были бы нескладными, если бы не врожденная внутренняя грация. Те же коротко стриженные почти белые волосы, касающиеся прядями узловатого позвоночника.

Но когда она повернулась, иллюзия растаяла.

У Эллы было простое красивое лицо, а у нее — красивое, помягче и не такое суровое, а под ним изящная костная структура. Глаза у нее были не зеленые, а карие, с длинными темными ресницами.

Он смотрел, как она приближается, и уголок ее губ изогнулся в теплой улыбке, в которой не было даже признака искусственности. Другая сторона ее рта — другая сторона лица — осталась неподвижной и почти лишенной выражения. Опущенное веко придавало ей оттенок спящего подозрения.

И еще она едва заметно волочила ногу с той же стороны. Настолько слабо, что только наметанный на такие вещи глаз мог бы заметить следы паралича.

Наблюдения Марши никак не были полностью диагностическими. Он также обращал пристальное внимание на заманчивые движения стройных бедер, ритмические изгибы мышц ног, соблазнительную дрожь и покачивание грудей. Он пировал глазами, заглушая грызущий голод и в то же время этот голод обостряя. Просто знать, что он еще способен чувствовать, — это было уже само по себе было удовольствием.