Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

• Название: Гранатовый срез
• Автор: Дмитрий Линчевский
• Издательство: Мангазея
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8091-0332-9

".. Андрей не понимал одного: это война сделала человека такой скотиной или это скотина попала на войну? Ведь собровцы тоже воевали, да и сейчас продолжали воевать, но они же не превратились в подонков, наоборот. Эти черные кошки могли изрешетить бандита в дуршлаг, не спрыгивая с окон, но не изрешетили. Могли порвать мерзавца в клочья, когда тот решил убежать, но не порвали. Значит, не в войне дело — в людях. Значит, война только пробуждает в человеке качества, которые в нем уже заложены. Если ты в душе герой, то она тебе поможет стать героем, а если сволочь, то — сволочью…"

---

— Отвяжись, худая жизнь, — махнул рукой Колдун, — не мешай печалиться.

— Одно слово — муха! — подал голос из противоположного угла Антонов. — Как привяжется, хоть мухобойкой отгоняй.

— Молодец — человек и самолет! — тут же откликнулся напарник. — Здорово сострил — обхохочешься. Тебе бы надо на эстраде выступать между смешными номерами, чтоб народ не слишком веселился.

— А тебе бы надо в сортире жить, там твой дом — муха навозная. Всю комнату грязным тряпьем захламил. Сколько раз говорено — не вешать на батарею смрадные носки.

— Они там сохнут.

— Для этого они: во-первых — должны быть постираны, а во-вторых, ты сейчас удивишься, но должна еще работать батарея.

— Эх, Антоха, если б тебя, как всех нормальных людей, рожали в больнице, а не в КБ имени Антонова, то сейчас ты не завидовал бы нам, живым организмам.

— Ну-ка, заглохли оба! — цыкнул Калашников. — Сейчас каждому работу найду, чтоб не скучали.

Пользуясь временным затишьем, он вновь погрузился в печальные думы. Прав оказался Тетерин, утверждая, что убийцу надо искать не здесь, тысячу раз прав. Так все и получилось: перепахали пол-Чечни, а бандит оказался зэком из родного города. Ну не обидно? И без того настроение паршивое, с заменой до сих пор тянут, а тут еще вся работа вылетела коту под хвост. Нет в жизни счастья и справедливости тоже нет. Казалось, вот он, Гелани, реальный бандит: пойман в засаде, с оружием в руках — что еще надо? Должен был появиться результат, должен. Чутье подсказывало — цвет идет. Ан нет — появилась только дуля, огромная такая, с маком и постным маслицем в придачу.

— Пить что ли начать?! — по-обыкновению, вскрикнул от расстройства Калашников и посмотрел на подчиненных в ожидании глупых комментариев.

— Я начну, пожалуй, без меня, — неожиданно раздался из-за двери грозный раскатистый басок.

— Не понял? — приподнялся на локтях Калашников.

— Что тут непонятного: без друзей пить — небо гневить!

В комнате появился высоченный, смуглолицый, в новенькой форме 'Белая ночь', молодой капитан с усиками.

— Санька, братишка, ты?! — крикнул Колдун, не веря глазам.

— Старший оперуполномоченный РУБОПа по необычайно важным делам капитан Кандиков, — с серьезной миной отрекомендовался офицер и, расплывшись в улыбке, вскинул руки для объятий.

— Вау! — тигром прыгнул на него Калашников. — Саня, дружище!

Они принялись тискать друг друга, хлопая по спинам, пихая под бока, сотрясая за плечи.

— По-моему, это любовь, — поделился впечатлениями Антонов.

— Пойду-ка я на стол собирать, — сползая с кровати, пробурчал Мухин. — Чувствую, сегодня угроза шефа, наконец, сбудется, и мы по-человечески напьемся…

Закончив лобзания, Колдун отступил на шаг назад, еще раз окинул взглядом друга, до сих пор не веря в его появление, и пустился в расспросы:

— Ну рассказывай, дружище, какими судьбами в наши края занесло? Как там Юрий Георгич Зайцев, Витек Гилев, Валерка Половников, да все мужики, как?

— Ты сначала хоромы свои покажи, напои гостя, накорми с дороги, а потом уж допрашивай.

— Чего тут показывать — больница, как больница: коридор да палаты, никаких премудростей.

Друзья вышли из кубрика и отправились на экскурсию по базе:

— На первом этаже у нас каптерка, продсклад, дежурка, ты мимо проходил, наверное, видел.

— Видел, видел: спиной к дверям сидит сопливый лейтенантик, на кнопочки радиостанции любуется. Я его окликнул, когда вас искал, он, бедненький, аж вздрогнул от неожиданности — подходи спокойно, сворачивай шею, забирай оружие.

— Он же не ворота охраняет, там-то, у нас пара часовых стоит.

— Видел, видел: один в туалет побежал, другой — водички хлебнуть, после местами поменялись. Что называется — заходите к нам лечиться и лисенок, и волчица, и жучок, и паучок, и неведомый зверек.

— Что-то ты приврал.

— Мне какой смысл врать, я спокойно прошел, никто даже не окликнул.

— Я про стишок — в смысле, стишок переврал… А проскочил ты свободно потому, что в нашу форму одетый. За своего приняли.

— Думаешь, бандиты к вам в гестаповских фуражках придут?

— Да ладно ты, разошелся. Устали мужики, расслабились, обрыдло все. Давай остальное смотреть.

— Удобное место для нападения, — окинув взглядом длинный коридор, заключил Кандиков. — Один пулеметчик на этаже и хрен кто из комнаты выползет. Кто там дальше живет?

— Барнаульцы, за ними — кемеровчане. Твои земляки, новосибирцы, на втором этаже. Пойдем сначала у нас посидим, потом к своим поднимешься…

— Само собой, посидим, вспомним деньки боевые, суровые, как некоторые меня в Грозненском дэпо бросили.

— Ага, еще вспомним, как некоторые меня у Сунжи кинули.

И то, и другое было правдой. Никто, разумеется, никого не бросал, но при отступлении, а тогда, в 95-м, отступать приходилось частенько, всегда кто-то выходил первым, кто-то последним (прикрывая отход остальных). Так вот, у трамвайного парка первым из огневого мешка выскочил Колдун, а у моста через Сунжу — Кандиков.

— Да уж, есть, что вспомнить, — улыбнулся гость. — Пошли, братишка, соскучился я по тебе страшно, даже в горле пересохло.

Как это часто бывает, в радужные планы героев вмешался неожиданный телефонный звонок.

— Кандиков на связи… Да, я понял… Когда? Сегодня? Хорошо, буду.

— Крутые аппараты рубоповским операм выдают, — с завистью сказал Калашников, рассматривая сотовый телефон друга. — С фотиком?

— Роуминг, фотик, интернет и прочая хрень, я еще толком не успел разобраться. Перед самой командировкой получил. Кстати, сюда новая смена спутниковый аппарат везет, будете с домом без проблем общаться.

— Хорошо бы. Ну, что, пошли за стол?

Нет, братишка, видно, придется отложить воспоминанья. На Ханкале меня ждут. С твоим Гелани надо срочно встретиться, его после обеда грозятся в Чернокозово отправить.

— Так ты по его душу приехал?

— По его, по его. А я тебе разве не сказал? Генерал, когда вашу информацию о последних делах получил, сразу уцепился за басаевский лагерь. Какие, говорит, такие славянские террористы? А подать сюда весь оперативный состав! Знаете, спрашивает, об этом? Слышали, отвечаем, но не сталкивались. А вот собровец Калашников сталкивался. Поэтому быстро подвязали кушаки, и туда, к нему в Грозный. И чтоб через неделю все адреса и фамилии у меня на столе лежали. Ну а кого ж еще посылать в Чечню, как ни старого вояку Кандикова. И вот я здесь. А он там.

— Кто?

— Генерал, конечно, кто ж еще.

— Молодец, старик, — просиял Колдун. — Быстро сориентировался. Может, хоть по этой линии какая-то польза будет, а то я уж совсем приуныл. Поехали вместе, я тебе там все лазейки покажу.

— Не надо. Со мной фээсбэшник работает, у него свои выходы, ты лучше столом займись, я к вечеру обернусь…

Кубрик было не узнать: чистенький пол, заправленные кровати, маскировочная сеть на окнах (чтобы прикрыть мешки с землей — для эстетики), аккуратно свешенная (рукав в рукав) на гвоздиках одежда, посреди комнаты накрытый стол, за ним две цветущие рожицы.

— Молодцы, — похвалил Калашников, — лихо сработали, только перестарались немного. Рановато подсуетились.

— А что, все отменяется что ли? — обеспокоено спросил Мухин, тускнея глазами. — Не придет, что ли друг-то?

— Уехал он срочно чеченца нашего пытать. По его душу сюда прибыл. Думаю, раньше, вечера не управится.

— Подождем, — облегчено выдохнул Мухин, наполняясь цветом. — Я уж думал, вообще не вернется.

— А кто это такой, кстати? — полюбопытствовал Антонов.

— Вот бойцы у меня, закачаешься! — поразился Калашников. — Сначала водку достают, а потом, кто такой спрашивают.

— Мы ж не для себя, — надул губы Мухин. — Стараешься, стараешься, а тут на тебе по рукам оглоблей.

— Ой, как мы губки-то надули — 'не для себя', - передразнил его Колдун. — Можно подумать, вы с нами пить не собирались.

— Если бы позвали, то, конечно, а так — никогда в жизни. Что мы алкаши какие, обидно слышать.

— Ладно, шучу я. Молодцы, на пятерочку сработали, не стыдно таких обормотов боевому товарищу показывать. А он в нашем деле толк знает — бывший собровец, вояка отменный, каких на сотню — пара. В 95-м вместе в Грозный входили, желторотиками еще были, как вы сейчас. И в атаку бегали, и в обороне сидели, и под минами танцевали, даже против духовских танков стоять приходилось. Лихой мужик, бесстрашный — спецура, одним словом.

— А почему к операм перешел? — спросил Антонов, отрабатывая критическое замечание: сначала выяснить кто, а уж потом за стол.

— С руководством, что-то не поладил. Надо было подмяться, промолчать, а у него свое мнение и зубы, как у волкодава — рванул тельник на груди, да послал начальство куда подальше. В итоге — на оперной работе. Между прочим, лучший спец по террористам. Может, и с нашим Гелани какую-нибудь кашу заварит.