Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

• Название: Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил
• Автор: Дэвид Хэлберстам
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Книга известного американского журналиста, лауреата престижнейшей Пулитцеровской премии, посвящена величайшему баскетболисту современности – "Его воздушеству" Майклу Джордану. В документально-литературном повествовании представлены все наиболее яркие моменты жизни и игровой карьеры этого блестящего спортсмена.

---

Итак, Дайер и Джонс начали проталкивать Пиппена в профессиональный баскетбол. Действовали они через два канала. Дайер был знаком с Бобом Бассом, работавшим тогда в клубе «Сан-Антонио », и, связавшись с ним, рассказал ему о Пиппене. Написал также рекомендательное письмо в клуб «Даллас». Ни тот, ни другой клуб никак на его предложения не отреагировал. Тем временем Джонс, сам дивясь своей наглости (кто из заправил НБА его знал?), позвонил Марти Блейку, шефу всех селекционеров НБА. «Извините, Марти, вы, конечно, меня не знаете и о нашей конференции, наверное, не слышали, – начал он, – но у меня здесь есть парень, прекрасный игрок. Думаю, НБА должно им заинтересоваться». Джонс имел в виду студенческую баскетбольную конференцию штата Арканзас. Действительно, в спортивном мире она была малоизвестна, но Блейк, который еще в 50-х гг. исколесил все медвежьи углы Америки, знал ее неплохо. Джонс подробно описал атлетические данные Пиппена, упомянув также его длиннющие ручищи и умение равноценно играть на разных позициях. Блейк отнесся к предложению Джонса вполне серьезно и сказал, что пришлет селекционера. Начало было положено. Селекционеры повалили в Конвей один за другим.

Джерри Краузе впервые услышал о Пиппене от самого Марти Блейка, который, позвонив ему, сказал, что ему следует слетать в Арканзас на матч, где будет играть очень способный парень. На него стоит обратить внимание, и нужно не теряться, поскольку там будут и другие селекционеры. Среди прочих достоинств Пиппена Блейк отметил его скорость и длинные руки. Краузе вместо себя отправил в Арканзас Билли Маккинни, но тот был новичок в этом деле и ни в чем толком не разобрался. Когда Краузе поинтересовался его мнением о Пиппене, он ответил, что ничего определенного сказать не может. «Что значит – ничего определенного?» – спросил Краузе. «Ну, он отличный атлет, и руки у него длинные, но общий уровень игры – ужасный».

Кстати, роль Маккинни в вербовке Пиппена привела к размолвке между Билли и Краузе. Уже после того как Маккинни ушел из «Буллз», Джерри решил, что тот приписал себе слишком много заслуг в открытии нового таланта, и коллеги, до того находившиеся в дружеских отношениях, перестали разговаривать друг с другом. Потом их отношения наладились, но снова испортились, когда Маккинни, устроившийся в «Сиэтл», занес в свой послужной список информацию о том, что именно он первым распознал уникальный талант Скотти Пиппена.

Но мы отвлеклись. После поездки Маккинни в Арканзас он и Краузе позвонили тренеру Пиппена и попросили прислать им видеозаписи матчей с участием Скотти. Однако из этих записей мало что можно было понять. Вскоре Краузе и Маккинни отправились на турнир в Портсмут – первый просмотр юных дарований, желающих попасть в НБА. Когда на площадку вышел один тощий парнишка, Краузе тут же хлопнул Маккинни по плечу и сказал ему: «Вот это, по-моему, тот самый Пиппен». «Как вы догадались?» – спросил Билли. «Очень просто: таких длинных рук я еще никогда не видел», – ответил Краузе и подумал, что настал момент истины – момент, когда опытный селекционер нутром чувствует, что он присутствует при рождении великого игрока. «Боже мой, это действительно нечто уникальное, неповторимое», – бормотал он себе под нос. Подобные чувства он испытал лишь два раза в жизни. Первый раз – когда, будучи бейсбольным селекционером, впервые увидел тогда еще юного Керка Гибсона, а второй – когда (тоже впервые, но уже отыскивая баскетбольные таланты) посмотрел в игре Эрла Монро. Собственно говоря, в этом и талант селекционера – угадать, что получится из молодого игрока, когда он окрепнет физически и его мастерство станет более зрелым. Остальное – задача тренеров.

Да, у этого парня хорошие задатки, думал Краузе: стройное, но мощное тело, природная грация и гибкость. Правда, снайпером Пиппен еще не был, но это дело поправимое: у него огромные ладони и необычайно длинные пальцы. Поэтому, если поработать над техникой, он сможет легко обращаться с мячом и, следовательно, улучшить бросок. Присматриваясь к Пиппену, Краузе понял, что этот парень, как и Майкл Джордан, сможет выступать сразу в трех ролях: крайнего форварда, крайнего защитника и, если понадобится, опорного защитника. Вообще же его атлетические данные – скорость, сила и игровое чутье – позволяли ему отлично действовать в обороне. Кстати, у «Буллз» была тогда, возможно, самая эффективная в НБА программа физической подготовки игроков, разработанная Элом Вермейлем, братом известного футбольного тренера Дика Вермейля.

Пиппен показал себя в Портсмуте с самой лучшей стороны. «Послушайте, тренер, – сказал он, вернувшись в Конвей, Арчу Джонсу, – я действительно играл неплохо. Меня даже пригласили на следующие смотрины – на Гавайи». Краузе тем временем забеспокоился, как бы этого парня не увели у него из-под носа. Акции Скотти росли очень быстро. В американском баскетболе редко случается, чтобы за короткий межсезонный период вчерашний студент успел занять одну из первых строчек в драфте, как это удалось Пиппену. Разумеется, талантливые игроки никогда не оставались в роли «темных лошадок» – известность к ним приходила сразу же. На Гавайях Скотти произвел на всех еще большее впечатление. Соответственно увеличилась и его потенциальная ценность. А впереди предстоял еще турнир в Чикаго – главные смотрины перед очередным драфтом. Новые агенты Пиппена – Джимми Секстон и Кайл Роут-младший – не хотели, чтобы Скотти поехал на чикагский турнир. Они знали, что за ним охотятся и Краузе, и генеральные менеджеры других клубов. Поэтому не стоит рисковать: вдруг Пиппен сыграет неудачно – что тогда? Осторожный Краузе, кстати, придерживался такого же мнения. Растущий интерес к Пиппену его нервировал. Он даже готов был оплатить Скотти отдых на Гавайях, приурочив его отъезд как раз к чикагскому турниру, чтобы скрыть его от чересчур любопытных глаз. Единственным, кто не соглашался на такой вариант, был сам Пиппен. Он, в отличие от многих других студентов-баскетболистов, редко выступал на представительных турнирах, и ему, конечно, хотелось показать себя во всей красе и превзойти в мастерстве всех знаменитостей. Поэтому он так и рвался в Чикаго – надо же доказать всем, что его успехи – отнюдь не случайные вспышки. Он отправился на этот турнир и играл даже лучше, чем на Гавайях. Можно сказать, он был там лучшим игроком. В Чикаго прилетел и Дон Дайер, столкнувшийся там с Бобом Бассом из «Сан-Антонио». Басс, как бы извиняясь за то, что не откликнулся в свое время на просьбу Дона принять участие в судьбе Скотти, спросил его: «Так вот что – это его ты тогда мне расхваливал?»

Джерри Краузе нервничал все больше и больше. Бриллиант, который, казалось, был у него уже в руках, мог выскользнуть. Он убедил Секстона и Роута ограничить встречи Пиппена с посланцами других клубов. Кстати, годом раньше Лен Байас, стоявший в драфте вторым и доставшийся «Бостону», очень скоро после своего прихода в НБА умер от передозировки наркотиков. После этого клубы стали более внимательно изучать личности новобранцев. Краузе договорился с Секстоном и Роутом, чтобы они ни в коем случае не пускали Пиппена в Нью-Джерси и Кливленд, где у местных клубов были привилегии в выборе новичков.

Пиппен тоже чувствовал себя неуютно: незнакомые города, малоприятные в общении владельцы клубов и менеджеры – богачи с причудами. Всем нужно отвечать на дурацкие вопросы, притворяясь, что ты именно тот, кто им нужен.

Скотти попросил Секстона сопровождать его в поездках, что в принципе не было принято. Тем не менее они стали путешествовать вдвоем. Побывали в Индиане и Финиксе, а до поездки в Нью-Джерси и Кливленд заехали в Чикаго, где встретились с Краузе и Дугом Коллинзом. Молодой, эмоциональный и харизматический Коллинз сделал Пиппену «великолепную подачу». Он в открытую сказал ему, что заранее видит, как Скотти играет в одной команде с Майклом Джорданом на протяжении десяти лет! Он угадал, что парня ждет блестящее будущее и что с ним команда не один раз станет чемпионом НБА. Пиппен пришел в восторг: ему понравился Чикаго, понравился Коллинз, а уж играть в одной команде с Майклом Джорданом, об этом вообще только можно мечтать. Позже Скотти сказал Секстону, что с него хватит разъездов, он бы предпочел играть за «Чикаго Буллз».

Тренеры чикагского клуба внимательно изучили сильные и слабые стороны молодого игрока, его техническое мастерство и тактическое мышление. Специальную проверку он прошел у Эла Вермейля, специалиста по физподготовке. Краузе заранее знал, что скажет Вермейль. Эл, как и Джерри, сразу же отметил необычайную гибкость Скотти. У него было какое-то особое строение тела. «Он настолько гибок, – сказал Вермейль Краузе, – что, когда бежит, затрачивает гораздо меньше энергии, чем многие другие игроки. Ему при беге даже не надо отталкиваться от пола». Чем дольше тренеры наблюдали за Пиппеном, тем большее впечатление он на них производил. На тренировках «Буллз» часто проводили следующий тест. Тренеры расставляли на полу – примерно по кругу – несколько мячей, и игрок должен был, подхватывая их один за другим, мчаться к кольцу и совершать «слэм-данк». На все упражнение игроку отводилось 30 секунд. Чем больше забросит, тем выше его оценки. В основном это было испытание на скорость, при передвижениях вперед и в сторону. На тренировочной базе «Буллз» этот тест для всех был настоящей мукой, а Пиппен установил рекорд: за 30 секунд он сделал 15 «данков». Во время другого упражнения Скотти попросили совершить подряд четыре прыжка. Компьютер фиксировал высоту прыжков, а также то время между прыжками, которое ему было необходимо, чтобы после приземления снова оттолкнуться от пола. И здесь он всех удивил своей ловкостью и гибкостью. В то время он, при росте 6 футов 7 дюймов, весил около 200 фунтов, и Вермейль полагал, что, даже прибавив в весе 20-25 фунтов, Скотти не растеряет своих скоростных качеств.