Алина Кускова - Женись, я все прощу!

• Название: Женись, я все прощу!
• Автор: Алина Кускова
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27128-3

Насте Белкиной не повезло. Девушка опять влюбилась не в того парня. Ее любимый не только лучший журналист, но еще настоящий бабник и закоренелый холостяк. Кому же поплакаться – подушке или подружке? Конечно же, на помощь придет женская дружба. И тогда этот браконенавистник никуда не денется – влюбится и женится. Только сначала… на подруге Люсе. Для перевоспитания. А уж та устроит медовый месяц с полной сменой холостяцкой обстановки… Люся покажет ему все ужасы неудачного брака, а прелести счастливого воплотятся с Настей. В общем, ради подруги Люся готова на всё!

---

Настена времени даром не теряла, когда Селиванова знакомила своего псевдомужа с мамой. Она расстаралась и, как заправская хозяйка, приготовила настоящий семейный ужин, с первым, вторым и третьим блюдом. А пока Люся знакомилась с брюнетом, Смолкин успел перейти к третьему блюду. Теперь он сидел, растекшийся по табурету, сытый, довольный и заметно подобревший.

– Девчонки! – растрогался он, видя, как Настена, мило улыбаясь объекту своего обожания, продолжает его обхаживать. – Честное слово, если бы знал, давно женился… – при этом он поглядел не на Люсю, а на Белкину. Та скромно отвела глаза в сторону, пропуская замечание.

Люся вздохнула. Смолкин оказался типичнейшим представителем своего рода-племени, путь к которому лежал исключительно через желудок. Впрочем, именно потому им и повезло. Конечно же, не ей, а ее подруге. Смолкина, которому еще не предоставлялся такой сервис, теперь можно было брать голыми руками. Еще денек-другой, подумала Люся, и его можно будет отдавать в эти самые, заботливые и любящие, руки.

– …гражданским браком! – закончил фразу Смолкин, а Селиванова опешила.

Вот истинное мужское коварство! Он согласен жениться и жить гражданским браком без каких бы то ни было обязанностей со своей стороны. Вот настоящее лицо этого бабника и любителя плюшек. Нет, рано она собралась отдавать его. Ох как рано. Придется повозиться с этим неблагодарным типом еще неделю и доказать ему, что печать в паспорте – это то, о чем Федор Смолкин на самом деле мечтал всю сознательную жизнь.

– Понимаешь, Федор, – возобновила Люся процесс перевоспитания, – гражданский брак родителей очень отрицательно влияет на их совместного ребенка…

При слове «ребенок» Смолкин подавился и закашлялся. Настена тут же принялась делать ему массаж глотки. Люся поняла, что муженек еще не готов к этой щекотливой теме, и постаралась перевести разговор в другое русло.

– А кто такой Глеб? – поинтересовалась она как можно беспечнее.

– Сосед, – откашливаясь, пояснял Смолкин, – точно не знаю. Спасатель, что ли. Работает в Центроспасе… Редко бывает дома… Он тут всем соседям помогает… Мне как-то помог дверь выбить, когда я ключи забыл.

Люся немного расстроилась. Получалось, что брюнет, обещая прийти завтра и поменять лампочку, вовсе не повелся на ее неземную красоту, а просто решил сделать доброе дело. А сколько таких добрых дел он переделал, не сосчитать. И Людмилина лампочка затеряется среди них, как иголка в стоге сена. Спасатель! Надо же! Может быть, ей стоит не только поменять лампочку в ванной комнате, где она, кстати, все еще беззаботно горит, а, к примеру, взять и утонуть в земляничной пене?! Дождаться его прихода и скрыться под водой, пуская жалостливые пузыри. «Ты спаси меня, спасатель мой», – пропела Люська Смолкину и Настене.

– Это я так, – спохватилась она, глядя на их изумленные физиономии, – вспомнила ерунду всякую. Кстати, о ерунде. Федор! У нас в ванной лампочка искрит. А это может привести к непредсказуемым последствиям, худшим из которых станет удар током.

– А тебе пойдут спиралевидные кудряшки, – хмыкнул тот, ища глазами поддержки у Настасьи.

– Очень смешно, – тоном воспитателя, обращающегося к нашкодившему малышу, сказала Люся. – Утром ее выкрутишь. Мало ли что.

– Да, – согласилась с ней Настена, – лучше выкрутить. А я в обед сбегаю, куплю парочку лампочек. Кушай, Федя, кушай.

– Федя, Федя, съел медведя, – глубокомысленно заметила Люська и принялась жевать, обдумывая сложившуюся ситуацию.

А подумать было над чем. В меру наивный Смолкин до сих пор не заметил никакого подвоха, из чего следует, что она замечательная актриса, по которой плачет не один драматический театр. Но одно дело – Смолкин, и совершенно другое – спасатель. Окажется ли он таким наивным? Вряд ли. Надеяться на это было бы слишком глупо. К тому же в его присутствии Люсю тянет безбожно врать, а это уже не актерское мастерство, а сплошное шарлатанство. Раскрыть его ничего не стоит. А раскрываться Селивановой не хотелось. Она впервые в жизни встретила рокового брюнета на своем пути, а под ногами, как назло, мешается Смолкин. Впрочем, есть Настена. Она будет убирать того с ее пути в нужное время. Но следует поставить пьесу таким образом, чтобы брюнет ни в коем случае ни о чем не догадался.

Как там у профессиональных театралов? Декорации?! Вот их и следует использовать! Она поставит такие декорации, которые отобьют всякие сомнения у спасателя в ее искренности. Люся посмотрела на Смолкина, прикидывая, каким еще образом его можно использовать. Федор, поймав ее задумчивый взгляд, ощетинился и приготовился к обороне.

– Трубу в ванной тоже нужно поменять, – загадочно произнесла Люся. – Течет. Федор, ты утром и ее открути!

– Правильно, – поддакнула Настена, – открути, а я сбегаю и куплю новую.

– Не буду я ничего откручивать, – возмутился тот, – если течет, то вызови слесаря.

Смолкин, сам того не ожидая, подсказал Селивановой, как следовало действовать, чтобы заманить спасателя в ловушку. Ее первоначальный план относительно капитального ремонта ванной Смолкина отошел на второй план. Действительно, можно просто вызвать слесаря! И пусть спасатель не думает, что у нее перегорела одна лампочка, которую можно заменить в течение двух минут. У нее и трубы забьются, и унитаз перестанет сливать, и душ оторвется. Ее ванную нужно будет спасать и спасать! А слесаря она позовет для отвода глаз. Он станет ее алиби. Нет, она не только отличная актриса, она еще и замечательный стратег! Ее так и тянет на приключения и бытовой экстрим. Но что же делать, если мужчины сами такие инфантильные?!

Смолкин, как ни странно, после ухода Настены проявил завидную активность. Он вначале устроился перед телевизором на диване, собираясь смотреть футбол, но внезапно передумал. Со словами «какая у тебя замечательная подруга», Федор придвинулся к Люсе, переходя на тему, что и она сама тоже ничего. Ясно, что мужчина, привыкший к беспорядочным половым связям, потянется к первой оказавшейся возле него женщине с сексуальными домогательствами, да не просто оказавшейся рядом, а к собственной жене. Но Люся никак не ожидала, что его потянет настолько быстро.

– Федор! – Она попыталась его образумить. – Что ты делаешь?!

– Собираюсь исполнить свой супружеский долг, – нагло заявил тот, наплевав на футбол.

– Гляди! – истерично вскрикнула Люська. – Они чуть не забили гол в свои ворота!

– И черт с ними, – игриво сказал Смолкин. Он схватил Люсю за руку и потянул к себе на диван.

– У меня голова болит! – крикнула она, вспомнив, что обычно говорит жена мужу, когда тот начинает любовные игры.

– Мы с тобой думать не будем, – пообещал ей тот и продолжил свое форменное издевательство. – Мы совершим это совершенно необдуманно!

– У меня чайник на плите! – взвизгнула Люся, пожалевшая о том, что так рано отпустила подругу. Смолкин казался ей таким безобидным и присмиревшим, а тут – на тебе!

– Да? – Федор прислушался. Из кухни не доносилось ни звука.

– Да! – Воспользовавшись его минутным замешательством, Люся побежала на кухню и встала у плиты. Она приложила руку к сердцу, которое бешено колотилось, намереваясь выпрыгнуть из груди. В этот момент Люся перебрала в памяти все, что предполагала делать в подобной ситуации, заставшей сейчас ее врасплох.

– Ну, что там? – недовольно поинтересовался развратный Смолкин.

– Сейчас иду, – пообещала Люся и набрала в легкие побольше воздуха.

Да. Одно дело тихо и мирно рассуждать о пагубных наклонностях Смолкина, и совсем другое – участвовать в его оргиях. А Люся пообещала Настене, что ни за что и никогда не допустит между собой и Федором никаких отношений, кроме супружеских. Впрочем, супружеские отношения подразумевают некую близость, на которую явно рассчитывал мнимый супруг.

– Пухлик, – подыграла ему Люся, кокетливо теребя рыжий локон, – я не могу так сразу. Мне нужна романтическая обстановка. Помнишь, как в наше первое свидание?

– У нас было первое свидание?! – изумился Смолкин, успевший за время ее отсутствия раздеться до трусов.

Люся окинула взглядом его полную фигуру с намечающимся животом, кривые волосатые ноги, растерянную физиономию и чуть не прыснула со смеху.

– А что мы на нем делали? – допытывался Федор.

– Пили вино! – выкрикнула Люся, понимая, что тот ничегошеньки не вспомнит. Впрочем, если он свидания не помнил, то это вовсе не означало, что его не было. – При свечах! На День радио, – на всякий случай добавила она, будучи уверенной в том, что все случившееся в этот день напрочь исчезло из его памяти. В том числе и его свадьба с Селивановой.

– А-а-а, – протянул Смолкин.

– Я бегу в ванну, – подмигнула ему Люся, – а ты организуй пару бокалов и свечи. Договорились?!