Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

• Название: Под нами - Чёрное море
• Автор: Константин Денисов
• Жанр: Биографии и Мемуары

На рассвете 22 июня 1941 года с крымских аэродромов поднялись по тревоге самолеты-истребители. Одну из групп морских летчиков повел на прикрытие Севастополя от вражеского воздушного налета старший лейтенант К. Д. Денисов — впоследствии генерал-майор авиации, Герой Советского Союза. Его мемуары — это правдивый рассказ о мужестве и мастерстве морских авиаторов, вместе с которыми автор сражался в небе Крыма и Кавказа, участвовал в разгроме японских милитаристов на Дальнем Востоке. Книга рассчитана на массового читателя.

^[1] Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

---

Не менее напряженные воздушные бои развернулись на подступах к Новороссийску 10 августа. Враг трижды пытался прорваться к порту. В общей сложности в налетах участвовало 59 бомбардировщиков, сопровождаемых 20 истребителями. И каждый раз истребители нашего 7-го и 62-го авиаполков встречали их на подступах к цели. Вылетая с аэродрома Мысхако, летчики соседнего полка вступали в бой первыми, мы же, наращивая силы, развивали их успех. Противника, связанного боем с истребителями 62-го авиаполка, нам удавалось атаковывать в большинстве случаев внезапно. Опытные воздушные бойцы капитан К. Н. Никонов, старшие лейтенанты Е. М. Рыжов, В. Л. Редько и М. И. Звягинцев при подходе к Новороссийску набирали большую высоту и на скорости атаковали вражеских бомбардировщиков.

Ведущих надежно прикрывали ведомые лейтенанты В. А. Лунин, К. К. Надточий, младшие лейтенанты Е. А. Панов и П. П. Коваль.

Совместными усилиями двух полков все три налета противника удалось отразить. В воздушных боях было сбито шесть Хе-111 и три Ме-109, мы потеряли два ЛаГГ-3.

Участвуя в отражении второго налета, я заметил, как неподалеку падали на землю два вражеских бомбардировщика и наш ЛаГГ-3. Бой есть бой, немало уже довелось повидать сбитых самолетов. Только вот чтобы так — три одновременно… Оказалось, как потом рассказал мне командир 62-го авиаполка майор В. И. Васильев, на этот раз произошло нечто необычное.

Младший лейтенант Михаил Борисов с ведомым сержантом Василием Холявко поднялись в воздух с Мысхако по тревоге. Ведущий сбил одного Хе-111, но в одной из последующих атак и его самолет был подбит. Свою горящую машину Борисов направил на рядом летевший «хейнкель» и таранным ударом сразил врага. Оба самолета стали падать. Здесь-то и произошел редчайший случай: самолет Борисова врезался в летевший ниже другой «хейнкель» и тот тоже рухнул на землю. Двойной таран — такого у нас еще не было! В том бою Михаил Алексеевич Борисов погиб. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Введя в сражение свежие резервы, противник продолжал наступление на новороссийском направлении. После захвата 10 августа Майкопа он предпринял яростные атаки на туапсинском направлении. Начались бои и под Темрюком. Кольцо вокруг наших войск на Таманском полуострове сжималось.

Поздно вечером 11 августа меня пригласил к себе начальник анапской морской пограничной школы, он же начальник гарнизона города. Вызов был необычным, и я, пока добирался до места, все ломал голову над его причинами. Наконец прибыл, представился. Поздоровавшись, капитан 2 ранга сказал:

— С вами будет беседовать крупный военачальник.

Невольно волнуясь, в ожидании вызова почему-то решил, что разговор обязательно будет неприятный и надо быть готовым ко всему. Ведь только. три дня назад противник отбомбился по Анапе, в порту сгорели сейнер и два понтона.

Открылась дверь, и вошел заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков. Лицо уставшее, под глазами синева — видно, как нелегко и руководителям в такой обстановке.

— Вы ужинали, товарищ Денисов? — спросил адмирал глуховатым голосом.

— Так точно! — заверил я, хотя на самом деле и пообедал-то на скорую руку.

— Ну и ладно. Тогда пойдемте со мной, доложите то, о чем попрошу.

Оказалось, что адмирала интересовали подробности о воздушной обстановке на Таманском полуострове и состоянии полка.

Я доложил, что противник полностью господствует в воздухе, почти безнаказанно бомбит любой наш объект на Таманском полуострове, а его истребители днем гоняются буквально за каждой автомашиной. Все наше внимание сейчас сосредоточено на прикрытии Новороссийска, и выполнять другие задачи практически нечем.

Адмирал внимательно выслушал, меня, а когда узнал, что из оставшихся в полку 13 самолетов в строю лишь 9, с сожалением произнес:

— Да, похоже, воюете вы на одном энтузиазме. Кстати, утверждаете, что «мессеры» гоняются за каждой автомашиной. А ведь мне утром непременно надо ехать в станицу Гостагаевская в штаб армии на совещание. Что посоветуете? спросил он.

— Советую, товарищ адмирал, выезжать затемно, а если поедете с рассветом, то вас надо обязательно прикрыть хотя бы парой истребителей.

Выехал адмирал за два часа до рассвета, то есть почти сразу, как только мы расстались. Меры предосторожности помогли ему благополучно доехать до Гостагаевской. А вот 4 октября 1942 года он не поберегся и был тяжело ранен его автомашину на дороге близ Туапсе атаковал Ме-109…

К вылетам на прикрытие Новороссийска, редко обходившимся без воздушного боя, добавилась новая задача — сопровождение Ил-2, наносящих удары по наступающим войскам и технике противника. Но и «ильюшиных» в 18-м штурмовом авиаполку осталось мало. 18 августа для штурмовки танков противника, двигавшихся по дороге Ильинская — Холмская — Абинская, смогли поднять только три Ил-2. Их прикрывали три МиГ-3, два ЛаГГ-3 и один Як-1 нашего полка во главе со старшим лейтенантом Владимиром Редько. «Илы» уже отработали и стали отходить от цели, как появились двенадцать Ю-87, следующие в сторону наших обороняющихся войск.

Редько приказал двум ЛаГГ-3 прикрывать штурмовиков, а сам на «яке» с тремя «мигами» ринулся в атаку. Он сбил одного «юнкерса», а следующего атаковал младший лейтенант Петр Коваль и тоже добился победы. Противник, видимо, был уверен, что наших истребителей здесь не будет, и действовал без прикрытия, за что и поплатился двумя сбитыми самолетами, а остальные беспорядочно побросали бомбы и убрались ни с чем восвояси. Правда, был подбит и один МиГ-3, мотор у него остановился, и сержант Григорий Васильев вынужденно сел на фюзеляж, не долетев до своего аэродрома.

Это был последний вылет 7-го полка с аэродрома Анапа. Вечером я получил приказ командира 62-й авиабригады: три Як-1 и один ЛаГГ-3 передать 62-му полку, а семь МиГ-3 перегнать на полевой аэродром Абаша, что в Колхидской долине восточное Поти 30 — 40 километров. Личному составу полка, говорилось в телеграмме, убыть туда же на переформирование.

Мог ли я подумать, что это «переформирование» растянется для меня более чем на год?

Около месяца ушло на отдых и устройство на новом месте базирования. За это время были приведены в порядок все семь МиГ-3, после чего их передали во 2-ю эскадрилью капитана Александра Алексеевича Шамина, а вскоре получили из мастерских учебно-тренировочный самолет УТИ-4. Прибыло пополнение, и молодых летчиков мы начали вводить в строй. Дело, в общем, знакомое, все шло бы нормально, не будь… войны, не поступай к нам все более тревожные сообщения с фронтов.

Особые горечь и беспокойство вызывали события, происходившие неподалеку от нас. Бои за Новороссийск с каждым днем становились все напряженнее, но все же 11 сентября, встретив особенно мощное противодействие на суше, с моря и воздуха, враг остановился. Правда, ему удалось овладеть большей частью города, однако использовать Новороссийский порт в качестве своей военно-морской базы он не смог — восточный берег Цемесской бухты занимали наши войска.

С подходом противника к Новороссийску выполнение задач по поддержке войск Новороссийского оборонительного района (НОР) с воздуха возложили на морскую авиационную группу (МАГ), которую возглавил заместитель командующего ВВС флота генерал-майор авиации П. П. Квадэ. Первоначально МАГ НОР имела 112 самолетов и в течение десяти месяцев боев использовала в Геленджике один гидроаэродром и два сухопутных аэродрома (верхний и нижний), но состав ее периодически менялся.

Остальные части ВВС флота базировались на прибрежных временных аэродромах от Агоя и Лазаревской до Абаши. Базировались на них и части 5-й воздушной армии, которые, несмотря на малочисленность, активно поддерживали войска, ведущие бои, в предгорьях Главного Кавказского хребта, где особенно угрожаемым становилось туапсинское направление.

Вспоминается случай, происшедший в середине сентября 1942 года во время тренировочных полетов. Вижу, летят два Ил-2 на расстоянии 800 — 1000 метров один от другого. И сколько ведомому ни подавал сигналы ведущий эволюциями своего самолета (передатчик у него, как потом выяснилось, не работал), чтобы подтянулся, тот упрямо держался на отдалении. Вдруг резкий разворот ведущего и посадка на нашем аэродроме. Вслед за ним сел ведомый. Оба самолета отрулили в сторону от ближайшей стоянки, где и состоялся, как мы определили, крупный мужской разговор. Каково же было наше удивление, когда подошедший ко мне минут через 15 — 20 ведущий оказался женщиной. Она представилась старшим лейтенантом, командиром звена, назвала свою фамилию, которую я, к сожалению, не запомнил.

— В чем причина вашей посадки здесь, откуда и куда летите? — спросил я.

— Получали самолеты в кутаисских авиаремонтных мастерских, а летим в Агой, но вот этот… — Она что-то не очень внятно, но довольно красноречиво пробормотала и сурово посмотрела на стоявшего сзади и будто побитого юного пилота-мужчину.