Джим Батчер - Маленькая услуга

• Название: Маленькая услуга
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: Перевод не издавался
• Жанр: Ужасы и Мистика

Jim Butcher. Small Favor. 2008. The tenth book in the Dresden Files series. Перевод не издавался.

Аннотация от переводчика:

Те, кто читает серию сначала, знают, что Гарри Дрездена угораздило попасть в должники к королеве Мэб. Сначала он был должен ей три услуги, на начало этой книги — две. И нынче Мэб требует возврата старого долга. Она называет это «услугой», я бы назвала «вымогательством», но меня не спрашивали. Так что Гарри приходится ввязаться в новую историю, тем более, что на самом деле эта история закрутилась и втянула его в себя еще до появления зимней королевы.

---

— Согласен. Но это не обязательно означает, что Ива поступит именно так. Когда она родилась, она уже была Архивом. У нее никогда не было надобности развивать свои собственные способности, свою собственную индивидуальность. — Я встал, качая головой, и начал беспокойно шагать по комнате. — Она сейчас беспомощна, вероятно, впервые в жизни. Одна. Напугана. — Я посмотрел на Майкла. — Ты думаешь, что эти … люди … не знают, как напугать маленькую девочку?

У него перекосило лицо, и он опустил голову.

— А затем появится Падший и скажет ей, что может ей помочь. Что хочет быть ее другом. Что может заставить плохих людей прекратить причинять ей боль. — Я покачал головой и стиснул руки. — Возможно, она будет знать факты. Но эти факты не смогут ее утешить. Они не будут ощущаться как…

Я заморгал и посмотрел на Майкла. Потом на Молли. Потом я рванулся мимо них в кухню и ухватил блокнот Черити для записи покупок, который был прицеплен к холодильнику магнитом. Я нашел карандаш на верху холодильника и сел за кухонный стол, неистово сочиняя.

«Ива,

Ты не одна.

Кинкейд жив. Я в порядке. Мы придем за тобой.

Не слушай их. Держись.

Мы придем.

Ты не одна.

Гарри»

— О, — сказала Молли, читая через мое плечо. — Это умно.

— Если это сработает, — сказал Люччио. — Она должна узнать это?

— Я не знаю, — сказал я. — Но я не знаю, что еще я могу сделать. — Я потер лоб. — Есть что-нибудь съедобное?

— Я приготовила жаркое, — сказала Молли.

— А съедобное что-нибудь?

Она дала мне подзатыльник, но не слишком сильно, и пошла к холодильнику.

Я сделал себе сэндвич. Я — американец. Мы можем съесть что угодно, если положить это между двумя кусками хлеба. С достаточным количеством горчицы я почти не чувствовал вкуса этого жаркого. В течение нескольких минут я был занят едой, я был достаточно голоден, чтобы в самом деле наслаждаться приобретением жизненного опыта, где Моллино жаркое терроризировало мой рычащий живот.

Зазвонил телефон.

Ответил Майкл. Он мгновение слушал и затем сказал мягко,

— Никогда не слишком поздно искать искупления. Даже для Вас.

Кто-то весело засмеялся на другом конце телефона.

— Минутку, — сказал Майкл чуть спустя. Он повернулся, держа трубку в руке, и сказал, — Гарри.

— Он, — сказал я.

Майкл кивнул.

Я пошел к телефону и взял трубку.

— Дрезден.

— Я впечатлен, Дрезден, — сказал Никодимус. — Я, конечно, ожидал, что Адский Пес устроит хорошее представление, но ты меня удивил. Твои способности развиваются весьма быстро. Тесса в ярости.

— Я устал, — ответил я. — Ты собираешься говорить о деле или нет?

— Ну, иначе я не стал бы звонить, — ответил Никодимус. — Но давай сделаем это немного проще, а? Только ты и я. У меня нет никакого желания втягивать преступный мир Чикаго или остальную часть Белого Совета в это небольшое уродливое дело. Безопасный проход взаимно гарантируется, конечно.

— Мы уже сделали это однажды, — сказал я.

— И несмотря на то, что ты предал нейтралитет встречи задолго до того, как я или любой из моих людей предприняли какие-то действия, что я расцениваю, как наиболее многообещающий акт с твоей стороны, хочу оказать тебе доверие еще раз.

Я хохотнул.

— Да. Ты — святой.

— Иногда, — сказал Никодимус. — Иногда. Давай, скажем, сейчас встретимся с глазу на глаз. Поговорим. Только ты и я.

— Чтобы вы налетели на меня всей бандой? Нет, спасибо.

— Приходи сейчас. Как ты сказал, я действительно хочу говорить о деле. Если ты дашь мне свое слово безопасного прохода, встречу можно провести даже на вашей собственной территории.

— О? — спросил я. — И где конкретно?

— Это не имеет значения, лишь бы никто не заметил меня с тобой, пока ты одет в этот смешной заимствованный ансамбль.

Волосы на моей шее поднялись дыбом. Я чуть-чуть повернул голову. На окнах, выходящих на задний двор Карпентеров, были жалюзи и занавески, но ни одни их них не были полностью закрыты. Кухонные огни превращали окна в зеркала. Я ничего не мог за ними увидеть.

— Ну так что, Дрезден? — спросил Никодимус. — Ты даешь мне свое слово безопасного прохода для нашего разговора? Или мне разрешить, чтобы мои люди открыли огонь по прекрасной молодой особе у раковины?

Я обернулся через плечо туда, где Молли вытирала посуду. Она наблюдала за мной уголком глаза, явно заинтересованная разговором, но пытаясь не показать этого.

Наверное, я не смог бы предупредить кого-либо прежде, чем люди Ника могли открыть огонь — и я полагал, что они у него действительно были там. Вероятно, в доме на дереве. Оттуда можно было хорошо разглядеть кухню.

— Хорошо, — сказал я, говоря так, чтобы все там могли услышать меня. — Я даю Вам свое слово безопасного прохода. В течение десяти минут.

— И надежду умереть? — усмехнулся Никодимус.

Я стиснул зубы.

— По крайней мере, мы встретимся.

Он снова засмеялся.

— Держи предмет нашей беседы в секрете, и не надо никого вмешивать.

Телефон разъединился.

Чуть погодя кто-то постучал в переднюю дверь.

Рычание Мыша наполнило весь дом даже при том, что он оставался в гостиной.

— Гарри? — спросил Майкл.

Я нашел свои ботинки и cунул босые ноги в них.

— Я выхожу, чтобы поговорить с ним. Следите за нами, но ничего не делайте, если он не начнет. И берегите спину. Последний раз, когда я говорил с ним, он меня просто отвлекал. — Я встал, надел плащ и подобрал свой посох. Потом встретил глаза Майкла и повторил, — Берегите свою спину.

Майкл слегка наклонил голову. Потом посмотрел мимо меня, на окна на задний двор.

— Будь осторожен.

Я вынул свой защитный браслет из кармана плаща и натянул его на запястье, вздрагивая, потому что тащить пришлось через небольшие ожоги.

— Ты знаешь меня, Майкл. Я всегда осторожен.

Я пошел к передней двери и выглянул из окна.

Огни на улице были погашены, за исключением уличного фонаря перед домом Майкла. Никодимус стоял в центре улицы. Его тень, длинная и темная, растягивалась в сторону от него — в сторону, противоположную той, куда она должна бы падать, учитывая положение света.

Мыш подошел ко мне и встал рядом, как пришитый.

Я положил руку на толстую шею моего пса, ища в темноте снаружи что-нибудь или кого-нибудь еще. Я ничего не видел — но на самом деле это ничего не значило. Там, в темноте, могло быть что угодно.

Но единственное, что на самом деле было важно, это испуганная маленькая девочка.

— Пойдем, — сказал я Мышу, и мы отправились.

Глава 37

Снова шел снег. С тех пор, как дорожку перед домом Карпентеров очищали в последний раз, выпало пять или шесть дюймов снега. Мои шаги хрустели в тихом зимнем воздухе. Наверно, их было слышно за квартал отсюда.

Никодимус ждал меня, элегантно небрежный в темно-зеленой шелковой рубашке и черных брюках. С нейтральным выражением лица и прищуренными глазами он наблюдал, как я подхожу.

Я задрожал, когда дыхание холодного ветра коснулось меня, мои утомленные мускулы угрожали выйти из-под контроля. Черт возьми, ведь это я работал на Зимнюю Королеву. Так каким образом все остальные совершенно удобно устроились в середине снежной бури?

Я остановился в конце Майкловой дорожки и уперся посохом в землю. Некоторое время Никодимус тихо смотрел на меня. Тень переместилась, чтобы замаскировать его выражение, и я не мог, как следует, разглядеть его лицо.

— Что это? — сказал он низким мрачным тоном.

Мыш уставился на Никодимуса, и издал рычание настолько низкое, что некоторые снежинки подпрыгивали на земле вокруг него. Мой пес обнажил свои зубы, показывая длинные белые клыки, и его шерсть поднялась дыбом.

Адские колокола. Я никогда не видел, чтобы Мыш реагировал так, кроме случаев серьезного боя.

И было похоже, что Никодимусу тоже очень не понравился Мыш.

— Ответь на мой вопрос, Дрезден, — проворчал Никодимус. — Что это?

— Предосторожность против застревания в глубоком снегу, — сказал я. — Он обучен работать сенбернаром.

— Что, простите? — сказал Никодимус.

Я сделал вид, что закрываю одно из ушей Мыша рукой, и пояснил театральным шепотом

— Только не говори ему, что на самом деле они вовсе не носят бочонки с выпивкой на загривке. Разобьешь его маленькое сердце.

Никодимус не двигался, но его тень переместилась и легла небольшим бесформенным пятном между ним и Мышом. Его лицо снова стало хорошо видно, он улыбнулся.

— Было время, когда на мое лицо было неприятно смотреть. Я могу задать тебе вопрос?

— Пожалуйста.

— Ты всегда отступаешь в беззаботность, когда напуган, Дрезден?

— Я не стал бы называть это отступлением. На мой взгляд, это продвижение к хорошему настроению. А я могу задать тебе вопрос?