Джим Батчер - Маленькая услуга

• Название: Маленькая услуга
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: Перевод не издавался
• Жанр: Ужасы и Мистика

Jim Butcher. Small Favor. 2008. The tenth book in the Dresden Files series. Перевод не издавался.

Аннотация от переводчика:

Те, кто читает серию сначала, знают, что Гарри Дрездена угораздило попасть в должники к королеве Мэб. Сначала он был должен ей три услуги, на начало этой книги — две. И нынче Мэб требует возврата старого долга. Она называет это «услугой», я бы назвала «вымогательством», но меня не спрашивали. Так что Гарри приходится ввязаться в новую историю, тем более, что на самом деле эта история закрутилась и втянула его в себя еще до появления зимней королевы.

---

— Жаль. Пока, Дрезден. Удачи тебе в новом мире. Но я ожидаю, что в этой жизни мы больше не встретимся.

И он повернулся, чтобы уйти.

И мое сердце убыстрилось снова.

Широ сказал, что я буду знать, кому отдать меч.

— Подожди, — сказал я.

Никодимус сделал паузу.

— У меня есть, что предложить тебе, кроме монет.

Он повернулся, лицо его было, как маска.

— Ты отдаешь мне Иву, а я даю тебе одиннадцать монет, — сказал я спокойно, — и плюс Фиделаккиус.

Никодимус замер. Его тень искривлялась и дергалась.

— Он у тебя?

— Да.

Снова послышался уродливый шепот, громче и быстрее. Никодимус мельком глянул на свою тень.

— Предположим, что ты получишь Иву, — сказал я. — Предположим, что ты обратишь ее и сумеешь управлять ею. Это еще большое предположение. Предположим, что ты получишь свой апокалипсис и свои нео Темные Времена. Ты думаешь, что это остановит Рыцарей? Ты думаешь, что новые мужчины и женщины не будут один за другим поднимать Мечи и бороться с вами? Ты думаешь, Небеса будут только сидеть, сложа руки, позволяя тебе делать то, что ты хочешь?

Никодимус лучше меня умел держать покерное лицо, но я ухватил его. Он слушал.

— Сколько времени Мечи разбивали твои планы? — спросил я. — Сколько времени они вынуждали тебя оставлять одну позицию за другой? — Я нанес удар наугад, но мне он показался стоящим. — Разве ты не устал пробуждаться от кошмаров, когда меч входит тебе в сердце или в шею? Превращая тебя в еще один сломанный сосуд для Падшего? Тебя не пугает, перед чем ты окажешься, как только сбросишь смертную суету?

У меня есть Меч, — сказал я. — Я хочу поставить его и монеты.

Он показал зубы.

— Нет, ты не хочешь.

— Я так же хочу отдать тебе Меч и монеты, как ты хочешь отдать мне Архив, — сказал я. — Я даю тебе возможность, Ник. Шанс разрушить один из Мечей навсегда. Кто знает? Если дела пойдут хорошо, может, ты сможешь захватить и другие два.

Шепот стал быстрее и громче.

Никодимус уставился на меня. Я не мог прочитать его выражение, но его правая рука медленно сжималась и разжималась, как бы в нетерпении поднять оружие, и ненависть исходила от него, как высокая температура от духовки.

— Ну и, — сказал я так беспечно, как только мог, — где ты хочешь произвести обмен?

Глава 38

Несколько минут спустя мы с Мышом вернулись к дому. Майкл был прав: прежде, чем войти внутрь, большой пес полностью отряхнулся. Я решил последовать его примеру, насколько смог, обтопал снег со своих оцепенелых ног, а затем вошел.

Я прошел в гостиную комнату и нашел там всех ждущими меня — Люччио, Майкл, Молли, Саня, и Мёрфи. Все смотрели на меня с надеждой.

— Он согласен. Скоро нам нужно будет куда-то тащить свою задницу. Но сначала я должен поговорить с тобой, Майкл.

Майкл поднял брови.

— О, конечно.

— Один, — сказал я спокойно. — И возьми с собой Меч.

Я повернулся и пошел через дом, через с трудом функционирующий черный ход, который повредили граффы, когда все это началось, и в мастерскую. Я не останавливался, чтобы посмотреть назад. Мне не нужно было смотреть, я и так знал, что все обменялись многозначительными взглядами.

Если у Никодимуса и были люди в доме на дереве, сейчас они ушли. Я не думаю, что этот ублюдок лгал о них, в остальном-то он был честен. Я пошел в мастерскую и положил свой посох на рабочее место. На нем было много вмятин и зарубок. Все это можно было привести в порядок с помощью инструментов резьбы по дереву, наждачной бумаги, и терпеливого внимания.

Майкл тихо вошел мгновение спустя. Я повернулся, чтобы стоять к нему лицом. На нем было подбитое овечьей шерстью пальто, и он держал Амораккиус в ножнах на поясе, переброшенном через плечо.

Я снял свой плащ и положил его рядом с посохом.

— Вытащи меч, пожалуйста.

— Гарри, — сказал Майкл. — Что ты делаешь?

— Потом объясню, — сказал я. — Вытащи меч.

Он, нахмурившись, поглядел на меня с сомнением, но вытянул лезвие.

Я добавил свои энергетические кольца к груде на рабочем месте. Потом защитный браслет. Наконец я снял серебряный амулет моей матери и положил его туда же. Потом я повернулся и подошел к Майклу.

Я спокойно встретил его глаза. Я уже видел душу Майкла. Я знал его качество, и он знал моё.

Потом я опустил вниз левую руку, мягко схватил лезвие Амораккиуса, и поднял его, чтобы установить напротив левой стороны моей шеи, немного ниже уха. Яремная вена. Или каротидная артерия. Я путаю их.

Майкл побледнел.

— Гарри…

— Заткнись, — сказал я. — Несколько прошлых дней ты успешно изображал немого. Помолчи еще немного, пока я не скажу то, что собираюсь.

Он затих, его глаза были тревожны, но сам он стоял очень, очень тихо.

Ну что сказать? У меня дар привлекать к себе внимание людей.

Я смотрел на него вниз, вдоль длины блестящей, смертельной стали, и затем, очень медленно, убрал свою руку от Меча, оставляя его злобно острый край лежать у места, где пульсировала моя жизнь. Потом я протянул свои руки вперед и так и стоял с минуту.

— Ты — мой друг, Майкл, — сказал я чуть громче, чем шепотом. — Я доверяю тебе.

Его глаза заблестели, и он закрыл их.

— И ты хочешь знать, — сказал он тяжело, снова открыв их, — могу ли я сказать то же самое.

— Чего стоят разговоры, — сказал я, и двинул немного подбородком, чтобы указать на Меч. — Я хочу знать, покажешь ли ты мне.

Он тщательно отодвинул Меч от моей шеи. Его руки немного дрожали, а мои — нет.

— Не так все просто.

— Нет, все просто, — сказал я ему. — Я — твой друг, или нет. Ты мне доверяешь — или нет.

Он вложил Меч в ножны и отвернулся к окну.

— Это — та самая причина, почему ты не хотел, чтоб мы напали на динарианцев первыми, как я предлагал. Ты волновался, что я приведу вас в ловушку.

— Я не лгал тебе, Гарри, — сказал Майкл. — Но я солгал бы прямо сейчас, если бы я не признал, что, да, такая мысль приходила мне в голову.

— Почему? — спросил я, мой голос был совершенно спокоен. — Какой повод я когда-либо дал тебе для этого?

— Не так все просто, Гарри.

— Я боролся и проливал кровь, чтобы защитить тебя и твою семью. Я засунул свою шею в петлю, чтобы защитить Молли, когда Совет собирался казнить ее.[74] Я не могу даже сказать, сколько дел я пропустил из-за времени, которое потратил на ее обучение. Что же привело тебя к мысли о моем неизбежном злодействе?

— Гарри…

Никодимус был прав в одном: больно, когда тебя подозревают друзья. Это больно, как ад. Я даже не понимал, что повышаю свой голос, пока не понял, что уже кричу,

— Cмотри на меня, когда я говорю с тобой!

Майкл повернул свое лицо ко мне, оно было мрачно.

— Ты думаешь, что я решил примкнуть к Никодимусу и его приятелям? — рычал я. — Ты в самом деле так думаешь? Потому, что если так, ты можешь прямо сейчас достать свой Меч, вот моя шея.

— Я не знаю, что думать, Гарри, — сказал он спокойно. — Есть кое-что, о чем ты умолчал.

— Есть кое-что, чем я не поделился с тобой, — парировал я. — Есть многое, чем я ни с кем не поделился. В этом нет ничего нового.

— Я знаю, что это не так, — сказал он.

— Тогда почему? — Часть огня исчезла из моего голоса, и я почувствовал себя как наполовину сдутый воздушный шар. — Ты знаешь меня в течение многих лет, парень. Мы столько раз прикрывали друг друга. Почему ты сомневаешься во мне теперь?

— Из-за тени Ласкиэли, — сказал Майкл спокойно. — Поскольку, пока она находится в тебе, она соблазняет тебя. И чем дольше она там остается, тем больше она набирает способностей сделать это.

— Я отдал отцу Фортхиллу монету, — сказал я. — Я полагал, что сказал всё.

Майкл скривился.

— Тень может показать тебе, как вызвать монету. Это случалось прежде. Именно поэтому мы так боимся касаться их.

— Это закончено, Майкл. Нет больше никакой тени.

Майкл покачал головой, его глаза были заполнены чем-то, в точности похожим на жалость.

— Так не бывает, Гарри.

Огонь вернулся. Вот чего я не хотел и в чем никогда не нуждался, — так это жалость. Я всегда сам выбирал, что мне делать, жил своей собственной жизнью, и даже если мой выбор не всегда был самым умным, не много о чем я сожалел.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Поскольку за две тысячи лет, никто не смог избавиться от тени Павшего — кроме, как или принимая демона полностью, поднимая монету, или раскаявшись и отказавшись от этого. И ты утверждаешь, что не взял монету.

— Правильно, — сказал я.

— Тогда по любому тень все еще там, — сказал Майкл, — все еще скручивает твои мысли. Все еще шепчет тебе. Или ты лжешь мне и уже принял монету. Это — единственные варианты.

С минуту я смотрел на него. Потом сказал,

— Адские колокола. А я-то думал, что это у волшебников монополия на высокомерие.