Дмитрий Поляшенко - Тени у порога

• Название: Тени у порога
• Автор: Дмитрий Поляшенко
• Издательство: АСТ: АСТ МОСКВА: Транзиткига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034971-8

Компания молодых друзей, отправляющаяся в увеселительную «космическую прогулку» на неисследованную планету.

Планету, словно бы обладающую СОБВСТЕННЫМ РАЗУМОМ — и готовую любой ценой избавиться от незванных гостей...

Спасение приходит буквально чудом.

И только потом возникает вопрос: с кем — или с чем — пришлось сразиться недачливым путешественникам? С планетой? Или — с самой Вселенной, почему-то избравшей именно их своей мишенью?..

---

— Расскажи мне тоже, — оживился Вадковский.

— Отстань, а то заставлю испытать.

— Вряд ли, у меня нет параболы.

Трайнис рассмеялся:

— Поищем.

— Что ж, хорошо, что далеко, — сосредоточенно думая о чем-то, сказал Лядов. — Эксперимент будет чище. Итак. Статус — общий фонд. Для посещений нейтральна. Технический отчет о посещении обязателен. Все.

Вадковский хлопнул в ладоши:

— Идеально. Ух, разгуляемся!

Лядов с недоверчивой улыбкой накрыл ладонью текст:

— Да, как по заказу. Вот это я понимаю — судьба. Пальцем в небо.

— Ты хотел сказать — в Камею? — уточнил Вадковский.

— Я бы все-таки проверил, — неожиданно сказал Трайнис. — Центр, современный статус планеты Камея звезды ЕМГ 72 системы Верда, директорий 039, сектор 090.

Огромный, во всю стену, экран вспыхнул. Все повернули головы.

«ИНФОРМАЦИЯ.

Планета Камея системы Верда, ДС 039-090, звезды ЕМГ 72. Антропность 0,98. Статус: 29 лет назад переведена из общего фонда в закрытый фонд первой группы. Причины перевода — нерегулярные псевдоноогенные феномены. Санкционированы ежегодные экспедиции АН под эгидой СКАД».

В кают-компании повисла тишина.

— СКАД? — удивился Трайнис. — Что за ерунда. Она же пустая, раз в фонде. СКАД не занимается пассивными планетами. Хотя первая группа — это запрет на посадку. Выходит, эти нерегулярные феномены не слишком пассивны. Никогда о Камее не слышал ничего интересного.

Лядов пожал плечами:

— Я тоже.

Вадковский разочарованно присвистнул:

— Вот вам и консервы — нельзя.

— Дополнительная информация по запросу, — обратился к экрану Трайнис. — В чем сущность феноменов? Когда была последняя экспедиция под эгидой СКАД?

— Дополнительная информация отсутствует.

— Нужен допуск? — помедлив, спросил Трайнис.

— Никакой дополнительной информации по запросу нет, — мягко сказал экран. — Уровня допуска не существует.

Трайнис уставился в экран.

— Что случилось? — спросил Вадковский.

— Слишком мало информации, — спокойно сказал Трайнис. — Я хочу узнать, что это за феномены.

— Если бы они были опасны — об этом бы сообщили, — сказал Вадковский.

Трайнис начал листать каталог, пробормотал:

— Тогда что там делает Служба, хотел бы я знать.

— Да мало ли что, — сказал Вадковский. — Может быть, у них там полигон и они разминаются по выходным. Обратимся в Академию?

— Наверное, не стоит, — с сомнением сказал Лядов. — Спохватятся и переведут Камею в закрытые второй группы.

— Да, закрытый фонд — это глухо, — сказал Вадковский. — Еще погадаем?

— Нет, — сказал Лядов. Взгляд его загорелся.

— А как?

— Летим на Камею.

— Нельзя, — сказал Трайнис. — СКАД зря ничего не делает. Смотрите, есть хорошая планетка Экзилис, без всяких вывертов. Ее даже можно не проверять. В меру неизученная, пустая, доступная. Правда, дышать придется через респиратор — вулканы шалят.

— Я полечу на Камею, — сказал Лядов. — Это как раз то, что надо. Понимаете?

Трайнис смотрел в каталог и теребил угол страницы.

— Все в стиле XX века, да? — спросил Вадковский. — Гинтас, тебе не кажется, что Слава ведет себя очень последовательно и конструктивно — в духе эксперимента? А что вы, Гинтас Вольдемарович, можете предложить в ответ со своей стороны?

— А я, Рома, всегда веду себя последовательно и конструктивно. Только это я и могу предложить. Однако сейчас я думаю что важнее — эксперимент или объект эксперимента, то есть мы?

— Пойдя в рейс, ты принял все условия, — сказал Вадковский. — Выбор не бывает частичным. Это же настоящий побег, а не прогулка. Со всеми вытекающими из него.

Трайнис думал над раскрытой страницей.

— Гинтас, — сказал Лядов, — это не страшней, чем полет без психологической адаптации. В конце концов, первая группа — это формальный запрет. Спутники там висят обычные, следящие. Даже я об этом знаю. Ну, в крайнем случае вежливо попросят нас оттуда. Попросят — улетим, даю слово. Гинтас, мне надоело спорить и упрашивать. Мы уже все решили. Посуди сам — посадка не будет нарушением, раз возможны какие-то там экспедиции. Это обычный гон для туристов, чтобы не мешали ученым исследовать эти псевдоноогенные феномены. Не случайно нет никакой дополнительной информации. На Камее нет ничего опасного, мелочь какая-нибудь там, ерунда вроде квадратных шаровых молний.

— Квадратных шаровых? — тихо прошептал Вадковский. — Сильно.

Трайнис, раздумывая, смотрел на Славу как на решающий фактор. Фактор отвечал ясным непреклонным взором.

— Вы правы, — признал Трайнис. — Будем последовательны.

— Гинтас, я тебя люблю, — сказал Лядов.

Они пожали друг другу руки над столом. Вадковский тут же вскочил и сказал: «Будьте счастливы».

Лядов почесал затылок.

— Но на Камею садиться буду я, — сказал вдруг Трайнис.

— А то еще раздавишь нерегулярный феномен, — объяснил Вадковский.

Лядов некоторое время невидяще смотрел на них, подняв брови.

— Что? — очнулся он. — Посадка? Пожалуйста.

Он снова задумался.

— Авантюра, — загибая пальцы, сказал Вадковский, — вестерн, мылодрама...

— Или мыльная опера, — вскользь поправил Лядов, — или уж тогда мелодрама.

— Ага. Мяумуары.

— Гинтас, насчет посадки не боись. По рангу ты мой первый помощник. Так что если я свалюсь — ты на подхвате.

— Пусть предохранитель боится, — сказал Вадковский.

— Я боюсь не за нерегулярный феномен, — сказал Трайнис.

— За него пусть боится СКАД, правильно, — кивнул Вадковский.

— Я вообще ничего не боюсь. Я не хочу глупостей в дальнем космосе.

— Вроде семидесяти семи оборотов в тридцати трех плоскостях с винтом, синяком и последующим подергиванием, а? — подмигнул Вадковский.

Трайнис миролюбиво посмотрел на Романа и озабоченно покосился на свой напрягшийся бицепс.

— Ладно, — сказал Вадковский, выскальзывая из-за стола. — Подышу свежим воздухом.

С отсутствующим видом он пересек кают-компанию и по-турецки уселся перед раскрытым люком. Из черного круга со звездами вверху и мокрой освещенной травой внизу залетали мотыльки и начинали суетливо ползать по стенам. Вадковский встал и, придерживаясь за обрез проема, выглянул наружу. Радужно отблескивающие черные грани внешней обшивки покрылись стеклянными шариками росы. В черном призматическом панцире корабля разбилась на множество кусков Луна. Было очень красиво — оникс, обсыпанный алмазами.

— Полнолуние, — сказал Вадковский.

Он провел ладонью по влажной гладкой поверхности.

Лядов поднялся из-за стола:

— Внимание, экипаж. Предстартовая готовность. Центр, запрос на старт.

Роман быстро нырнул обратно в кают-компанию. На экране мелькнули фирменные титры космофлота, затем возник блок-стандарт диспетчерской.

— Цель? — спросил с экрана строгий мужчина в отлично сидящей форме диспетчера.

— Экзилис.

— Что-о? — удивился Вадковский.

— Тихо! — приказал Лядов.

— Маршрут?

— Прямой, свободный. Возвращение не определено. Все.

— Спасибо. Секундочку. Так... «Артемида», часовое окно старта вам гарантировано. Возвращение — общая очередь в зоне прибытия. Чистых звезд! Удачи!

— Вечной Земли, — откликнулся Лядов, мгновенно расслабившись.

Титры космофлота сменили блок-стандарт диспетчерской и исчезли.

— Ты что, не понимаешь, Роман?! — вскричал Лядов. — Камея же запрещена!

— Все я понял, не волнуйся, — сказал Вадковский. — Это так, с непривычки.

Он с интересом разглядывал Лядова.

Трайнис сказал:

— Капитан, мы не можем стартовать в несуществующем коридоре. Мы не можем прыгать к планете, не будучи уверенными, что в той точке пространства не окажется другой корабль. На такое нарушение я не пойду. Отменяй заявку.

— Гинтас, — спокойно сказал Лядов, — я все продумал. Мы начнем маршрутом на Экзилис. Выйдем из зоны ответственности диспетчера и сделаем маневр, сменим коридор. Аварийные старт и посадка допускают простое ручное управление. А какой корабль может оказаться возле Камеи? Она же запрещена. Для страховки я даже финиширую в аварийной зоне над самой планетой, там уж точно никого не будет. Только не начинай снова спорить, очень прошу!

Трайнис подозрительно спросил:

— Ты что, предвидел и такую ситуацию?

— Конечно, это же элементарно. — Взгляд Лядова похолодел, голова приобрела гордую посадку, лоб прорезала вертикальная морщина. — Я очень внимательно прочитал древнюю книгу о контрразведчиках. — Он вновь стал самим собой. — Экипаж! До старта три минуты. Режим полета — ходовой транзит. Бортовое расписание... никакого. По местам.

— Осторожно, двери закрываются! — заорал Вадковский, хватая каталог под мышку.

Все бросились вон из кают-компании. Это было традицией — принимать старт в своей каюте или на месте по расписанию.

Отверстие люка затянулось, превратившись в гладкую стену. Биоактивные стены салона бесшумно поглощали суетящихся мотыльков. Пол вобрал в себя наляпанные следы, крошки со стола и засверкал идеальной чистотой. На корабле не должно быть никаких бактерий, никакой заразы. Мало ли что случится в космосе, где нет всей мощи земной медицины.