Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

• Название: Вся правда о российских евреях
• Автор: Андрей Буровский
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0055-1

Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдо­фобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и жи­домасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.

Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсацион­ная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских». Теперь очередь дошла и до российских евреев.

---

Решение это было принято на основании доклада президента Коммерц-коллегии, графа А.Р. Воронцова. Рассматривая с разных сторон проблему, граф А.Р. Во­ронцов писал, что, конечно, Голландии от присутствия евреев только хорошо, но это от каких евреев? От пор­тугальских евреев, которые активные и честные. «Но такие евреи, которые известны под названием польских, прусских и немецких жидов... совсем другого роду и про­изводят торги свои, так сказать, как цыганы — со лжею и обманом, который есть единым их упражнением, чтоб простой народ проводить».

Воронцов очень решительно возложил ответствен­ность за крестьянскую нищету в Белоруссии на евреев и утверждал — евреи стоят за спиной всех фальшиво­монетчиков и контрабандистов Российской империи. Ни много ни мало.

В декабре 1791 года издан указ о недозволении евреям записываться в купцы внутренних губерний, а в Москву они могли теперь приезжать «лишь на известные сроки по торговым делам».

Русские не имеют понятия о еврейской системе «ха-зоке», монополии «местных» на предпринимательство и на работу. Но и кагальные старейшины, и русские императорские власти действуют в одной логике: логике феодального общества. Им конкуренции не надо! Пусть будет тишь, гладь и всеобщая благодать!

«И вот этот указ 1791 года, для купцов еврейских сравнительно с купцами христианскими даже льготный, с годами превратился в основание будущей «черты оседло­сти», легшей мрачной тенью на еврейское существование в России почти до самой революции»5.

«Еврейская энциклопедия» даже как-то оправдывает издание этого Указа: мол, «Центр тяжести указа 1791 года не в том, что то были евреи, а в том, что то были тор­говые люди: вопрос рассматривался не с точки зрения национальной или религиозной, а лишь с точки зрения полезности»6.

Вот-вот — никого не интересует, что сами люди думают об этом, и уж конечно, ни у кого нет никаких незыблемых прав: ни у московских купцов, ни у евреев. Власть взяла и развела их в лучших традициях «хазоки». Так и роди­лась черта оседлости, даже не из антисемитизма. Сама же «черта оседлости, несомненно, представляла собой самую репрессивную и тягостную составную часть всего корпуса российских законов, направленных на ограни­чение прав евреев».

Отмечу еще два очень важных обстоятельства:

1.   Граф А.Р. Воронцов очень хорошо знает, что ев­реи Португалии и Голландии какие-то совсем другие, чем в Польше, Австрии и в Белоруссии. Другие, чем ашкенази.

2.   Решение о введении «черты оседлости» принимал фактически один человек — граф А.Р. Воронцов. А что, если бы он принял другое решение, более благоприятное для евреев?

Опаснейшая ситуация

Екатерина и Воронцов действуют как государ­ственные люди. Они вовсе не считают, что одни подданные должны чем-то отличаться от других. Евреи «мешают» московским купцам, нарушают бюрократическую идил­лию разделения сословий, создают конкуренцию? Так и не пускать их туда, где они (одни подданные) мешают купцам (другим подданным)! Их поведение совершенно логично, лишено всякой агрессии или недоброжелатель­ства к евреям.

Но с точки зрения евреев, это как раз и обидно! Они — не «как все», они особенные и исключительные. Так и к Римской империи иудаистская традиция относится резко отрицательно, агрессивно, даже злобно. А ведь римляне вовсе не были агрессивны к иудеям. Они последовательно считали их «такими же, как все» и готовы были вникать в любые иудейские проблемы.

Вот греки в массе были антисемитами и не теоретиками. Они устраивали погромы, вели жестокие локальные войны с иудеями вплоть до попыток поголовного истребления (как в Северной Африке и на Кипре в 115-117 годах по Р.Х.). Но к грекам иудеи относились лояльно, потому что греки не отрицали иудейскую исключительность и называли иудеев «народом философов». В иудейской традиции до сих пор греки «хорошие».

А вот про римлян иудейская традиция хранит массу отвратительных анекдотов.«В них Римская империя пред­ставляется своего рода «империей зла», чьи кровожадные правители в силу своей... органической испорченности неизменно злоумышляли против евреев»7.

В Российской империи в середине XIX века случайное созвучие фамилии российского чиновника Татищева с Титом Флавием, победителем иудеев и разрушителем Иерусалима, вызывает легенду: «Знай, что я злейший враг евреев. Не меня зовут Татищев, я происхожу от Тита!»

Смешно? Конечно... но аналогии-то проводятся.

Попытки «исправления» евреев

А Российская империя все думает: как бы ей «исправить» евреев, сделать их «как все». Очень уж не­обычные туземцы.

При Александре I созвали «Комитет по благоустроению евреев». Действительно, ну как же вершить государствен­ные дела без комитетов, чиновников, совещаний и ведения бумаг? Страшно подумать...

В 1804 году Комитет выработал «Положение о евре­ях», — и это вовсе не был свод законов, по которым над­лежало управлять евреями, или какие-то рамки, в которых надо было контролировать отношения евреев с кресть­янами и помещиками Западной Руси. Ничего подобного! То есть « свод законов, но одновременно — это скорее некий план «улучшения» евреев в духе эпохи Просвещения.

Кагалам царь оставил почти прежние права, только без права увеличивать подборы без разрешения пра­вительства, без права религиозного проклятия-херема и религиозных наказаний.

А с 1808 года должно было начаться переселение из деревень в местечки и в Новороссию — ив течение трех лет совершенно удалить евреев из привычных мест оби­тания. Ведь евреи спаивают народ и потому презираемы! «Доколе отверст буде Евреям сей промысел... который, наконец, столь общему подвергает их самих нареканию, презрению и даже ненависти обывателей, дотоле общее негодование к ним не прекратится»8.

Ю. Гессен считает что Комитет придерживается «наивных взглядов» «на природу экономической жизни народа... что экономические явления можно менять чисто механическим способом, путем приказов»9. Но, простите, а какой еще способ есть у правительства?

Другим верным способом «перевести евреев в лучшее состояние» для Александра I и его окружения стало про­свещение. Сначала возникла идея государственных школ... Но они так и не были созданы, еврейские общеобразова­тельные школы, — из-за бешеного сопротивления кагалов.

Тогда правительство решило, что «все дети евреев могут быть принимаемы и обучаемы, без всякого различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах». Особо оговаривалось, что никто из детей в тех школах не может быть «ни под каким видом, отвлекаем от своей религии, ни принуждаем учиться тому, что ей противно».

Евреи, «кои способностями своими достигнут в уни­верситетах известных степеней отличия в медицине, хирургии, физике, математике и других знаниях, будут в оные признаваемы и производимы в университетские степени»10.

Прошло почти полвека, пока евреи воспользовались этими правами. И единственным безусловным успехом политики Александра I стало «присвоение фамильных имен». Те евреи, которые жили в славянской среде, стали брать фамилии на славянской основе, типа Рабиновича или Кравца. Австрийские и прусские евреи брали фа­милии с германскими корнями, становясь Айзенбергами и Файншмидтами. Само по себе дело хорошее, тем более что крестьянство, составлявшее больше 70% населения России, оставалось «Ивашками» и «Петрушками», без вся­ких там аристократических выдумок в виде «фамильных имен».

В целом Положение 1804 года оценивается очень вы­соко и еврейскими исследователями, и теми, кого трудно заподозрить в избыточном уважении к этому несчастному и очень интересному народу. А.И. Солженицын полагает, что Положение «накладывает на евреев меньше огра­ничений, чем, например, прусский Регламент 1797 года. И особенно при том, что евреи сохраняли личную свободу, которой не имел многомиллионный массив крепостного крестьянства России»11.

«Еврейская энциклопедия» считает, вполне в унисон с Солженицыным, что «Положение 1804 года относится к числу актов, проникнутых терпимостью»12.

Может быть, это и так, но от всей души не понимаю: почему необходимо сравнивать Положение именно с прус­ским Регламентом? Давайте сравним положение евреев в России с положением евреев во Франции. Стоит это сделать, и мы легко убедимся, что это Положение наклады­вает гораздо больше ограничений, чем Кодекс Наполеона.

Если цель Положения, как красиво декларировало правительство, «дать государству полезных граждан, а евреям — отечество»13, то Наполеон справился со своей задачей значительно лучше.

Строгость, строгость и строгость... Николай I и евреи

Последние годы Николай I опять очаровал неко­торых «патриотов» и «почвенников». И государственник он, и разумный в своей строгости муж, и вообще очень порядочный, добрый человек.