Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

• Название: Вся правда о российских евреях
• Автор: Андрей Буровский
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0055-1

Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдо­фобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и жи­домасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.

Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсацион­ная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских». Теперь очередь дошла и до российских евреев.

---

4.   Поселение евреев на казенных землях для приуче­ния к земледелию;

5.   Разбор евреев на «полезных» и «бесполезных»;

6.   Запрет носить еврейскую одежду.

Николай внес существенную поправку в эту последо­вательность действий: «разбор» поставил раньше, чем «по­селение на казенных землях», и заменил в окончательном тексте указа слово «бесполезные» на «не имеющие про­изводительного труда». И это — единственные поправки, которые сделал царь, принимая замечательный проект.

Итак, предстояло «разобрать» на два разряда все ев­рейское мещанство — то есть всех небогатых евреев. В первом разряде следовало числить всех, кто имеет прочную оседлость и имущество, во втором — тех, кто их не имеет.

Предполагалось дать второму разряду пять лет, чтобы поправить свои дела, а потом применить к ним особую военно-трудовую повинность: брать в рекруты втрое больше, но брать не на 25, а на 10 лет, и в этот срок «упот­ребляя их в армии и флоте преимущественно в разных мастерствах, обращать потом, согласно с желанием их, в цеховые ремесленники или в состояние земледельцев».

Намерение правительства получило обширное опо­вещение в печати — явно для предупреждения возму­щений в Европе. Но там, конечно же, все равно о мерах правительства Российской империи писали не так, как это хотелось правительству. Беда с этими европейцами! Вечно не понимают они, что «Не нам понять высоких мер // Творцом внушаемых вельможам»24. И в кантонисты их не заберешь...

В 1844 году — новая попытка выселить евреев из де­ревень, а в 1846 году окончательно перешли от теории к практике: стали брать каждый год десять рекрутов с одной тысячи мужчин, тогда как для христиан была норма — семь рекрутов с одной тысячи через год на второй.

Разумеется, сразу же возникли рекрутские недоимки. По решению 1850 года стали брать за каждого недобран­ного рекрута еще трех сверх нормы. В 1852-м — новый указ «о пресечении укрывательства» с перечнем суровых наказаний тем, кто бежал, и указ брать вместо них род­ственников или руководителей общин, из которых они происходят. А за каждого лишнего рекрута с общины списывалось 300 рублей недоимки.

В 1853 году изданы правила о дозволении еврейским общинам и частным лицам представлять вместо своего рекрута любых «пойманников» без паспорта... и «тут на­чалась рекрутская вакханалия»25. В общем-то, «рекрутской вакханалией» можно назвать и все происходившее раньше, но раньше хотя бы кагал не содержал специальные отряды для ловли детей в рекруты! А тут появились целые отряды охотников за детьми: люди, профессионально занятые облавами в местечках-штетлах и хватавшие всех, кого только можно сдать в кантонисты.

«Ответственность за призыв еврейских рекрутов была возложена на кагалы. Поскольку евреи не соглашались добровольно отдавать детей, кагалы принимали насильственные меры: во всех общинах появились особые «охотники за детьми» («ловчики», «хаперс» на идише)26.

Поэт Иехуда Лейб Левин так описал свои впечатления:

«Я, тогда девятилетний мальчик, жил в родительском доме в Минске. Однажды летним днем я пришел в хедер и вижу: Меламеда нет, хедер пуст... хозяйка дома объяс­нила мне, в чем дело! Меламед, оказывается, прячется от ловцов, а всех детей заперли по домам, ибо пришла беда... Детей хватали из колыбели, женихов уводили из-под хупы, чтобы отдать их в солдаты...

...И каково же мне было увидеть то, что увидели мои глаза? Ловцы — евреи, кагал — евреи, и они же, словно львы, рвущие жертву, выхватывают из материнских объя­тий младенцев, птенчиков малых. Думаю, что и разбойники не сотворили бы подобного даже с евреями, а тут евреи творят такое с евреями же! Что же это? Как это возможно? Мысль эта удручала меня до такой степени, что я пугался при виде евреев, при виде братьев моих!»27

Как это часто с ним случается, учебник не то чтобы лжет... Нет, так тоже нельзя сказать... Учебник дает не­сколько не тот акцент... Например, в этом учебнике нет ни слова о «бесполезных», вообще о разделении евреев на разряды. Нет ни слова, что длилось это безобразие с «хаперс» вовсе не все царствование Николая I, а всего два года! Как это часто случается, описывается сущее безобразие, преступление, но описывается еще хуже, еще страшнее, чем оно было. А зачем? Неужели для того, чтобы сделать Россию еще более непривлекательной? Но ведь волей-неволей учебник ставит под сомнение и отменное поведение евреев! Причем чем большее число лет кагалы нанимали подонков-хаперс, тем под большим сомнением оказывается высокий образ мыслей евреев...

Нет в учебнике ни полслова и про бешеное сопротив­ление самих евреев и их кагалов просвещению. А жаль.

Вот с чем приходится согласиться: «До середины XIX века российские власти не добились успеха в «исправлении» евреев. Они продолжали оставаться подданными «второго сорта», и большинство продолжало держаться общины, не сближаясь с окружающим населением и не пытаясь ему подражать. Конечно, были и просвещенные евреи, считавшие благом возможность войти в русское общество и усвоить его культуру, но их влияние было незначительно по сравнению с влиянием маскилим (про­светителей. — А.Б.) в Западной Европе»28.

Трудно сказать, удалось бы Николаю I или нет до конца «исправить» евреев, продлись его правление еще лет на десять или двадцать. Говоря откровенно — сомнительно; ведь ни поголовно истребить, ни «переделать» насильс­твенными мерами ни один народ не удавалось никогда и ни одному императору. Разве что Николай I оказался бы первым... Что все же маловероятно.

Скорее можно предположить массовый и очень же­стокий бунт, затяжную колониальную войну в духе незабвенного Хмельницкого. Или появление своего рода «русских марранов», которые при первом удобном случае возвращаются к вере отцов и становятся уже не шпиона­ми русского царя в тылу французов, а «пятой колонной» в государстве российском.

Но «...внезапная смерть Императора так же вызволила евреев в тяжелую пору, как через столетие — смерть Сталина»29. Естественно, как и в случае Сталина, «патриоты» сделали свои выводы: Николая I отравили жиды!

...Говоря откровенно, своей «еврейской» политикой Николай этого вполне заслуживал. Даже как-то обидно: евреи и тут заимствовали у русского народа не самую лучшую его черту — патологическое долготерпение.

Правда седьмая ПРАВДА О ЛЮБВИ ЕВРЕЕВ К ЗЕМЛЕ

 В мире нет проворней и шустрей,

 Прытче и проворней (словно птица),

 Чем немолодой больной еврей,

 Ищущий возможность прокормиться.

                                          И. Губерман

Попытка превращения в крестьян

Еще Екатерина II хотела переселять евреев на новые земли, в Новороссию, и не очень преуспела в этом занятии.

Ее внук Александр I хотел этого не меньше, чем бабуш­ка. При Александре выделили 30 тысяч десятин на первый раз, и всем евреям, желающим переселяться, давали по 40 десятин на семью, денежные ссуды на устройство хозяйства и переезд. Возвращать затраченные ссуды предполагалось начать через 10 лет и в течение 10 лет. Даже предварительную постройку домов из бревен делали для евреев-переселенцев — хотя в степных районах даже многие помещики строили себе глинобитные дома — так дешевле.

Просвещенные еврейские деятели поддерживали идею переселения, так что была она не «чисто русской» — как и большинство затей русского правительства: у каждой из них находились идейные или небескорыстные, но приверженцы.

Цель была понятна: привлечь евреев к производи­тельному труду, удалить от «вредных промыслов», при которых они «массами, волей-неволей отягощали и без того незавидный быт крепостных крестьян»1. Очень может быть, правительство и правда «предлагало обратиться к земледелию», стремясь к «улучшению их быта»2, но ев­реи-то вовсе не рвались таким способом «улучшаться». А ведь как будто очевидно, что «...против желания или при безучастности людей на землю не посадить успешно»3. Да ведь и не только посадить на землю, а вообще ничего нельзя сделать «успешно» без желания самих людей, что тут поделать!

Желание появилось в 1806 году, когда совсем прибли­зился срок выселения из деревень, и евреи «рвались... как в обетованную землю... точно как их предки из земли халдейской в землю ханаанскую». Правда, рвались они вовсе не заселять пустующие земли, а скорее уйти от преследований...

Не обходилось без гешефтов, когда свой паспорт про­давали другим, а себе требовали новый, «взамен утерян­ного». Иные же тайно уходили в Новороссию группами, без позволения и без документов. И все они «настойчиво просят землю, жилья и пищи»4.

Губернатор Ришелье в 1807 году даже просил снизить темп переселенческого движения: не успевали строить дома и рыть колодцы для новоприбывших. Но как раз в это время губернаторы Западных губерний стали от­пускать всех просившихся, вне партий, и на юг хлынул настоящий человеческий поток. Только в 1810 году, после множества  признаков  неуспеха,   правительство  стало ограничивать переселенчество. Сколько евреев успело уйти в Новороссию до этого, трудно сказать точно. Назы­вают цифры от 100 тысяч человек до 150. Многие из них «пропали» уже по дороге, и куда девались — до сих пор история умалчивает. Другие «образовались» вдруг в Одес­се, в Кишиневе... и если не могли записаться в мещане, то слонялись бродягами, прибивались в артели рыбаков или в иные промыслы... Но на землю упорно не садились.