Гарри Гаррисон - После шторма

• Название: После шторма
• Автор: Гарри Гаррисон
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

– Патруль Береговой охраны. Должно быть, они видели, как я вытаскивал Кормака на берег, – первая, но далеко не последняя ложь. Мне это определенно не нравилось. – Он поживет со мной.

– Великолепно. Новый зверь оживит нашу жизнь.

От ее слов Кормак густо покраснел.

– Извините меня. В этой одежде я действительно напоминаю животное...

Когда она рассмеялась, он покраснел еще пуще.

– Глупый, это такое выражение. Зверь – это мужчина, любой мужчина. Я могу называть зверем и папу, он возражать не будет. Ты женат, Кормак?

– Да.

– Это хорошо. Я люблю женатых мужчин. Охота на них более волнительна и сексуальна. Я разведена. Дважды.

– Ты уж извини нас, Крикет, – вмешался я. – Хочу показать Кормаку душ и найти сухую одежду. А потом позавтракаем во внутреннем дворике, до того, как на улице станет слишком жарко.

– Ладно-ладно, – согласилась она. – Только не задерживайтесь слишком долго, а не то я заподозрю мужеложство.

Кормак вновь густо покраснел. У меня создалось ощущение, что лексикон моей дочери не очень-то вписывался в привычную ему социальную атмосферу. Но нынешняя молодежь своими речами часто шокировала мое поколение. Я отвел его в ванную, а сам пошел за одеждой.

– Бил, – позвал он меня. – Могу я попросить тебя об услуге? В душе... тут нет ни одного крана.

– Чтобы включить воду, достаточно сказать об этом... Подожди, я покажу, – я всунулся в душевую. – Тридцать пять градусов, мыло, включить, – душ ожил. – После того, как намылишься, скажешь: «Смыть». Потом – «Выключить». Одежду я положу на кровать.

Он появился, когда я допивал вторую чашку кофе. Как я и ожидал, из оставленной ему одежды он выбрал черные брюки и темную рубашку с длинными рукавами.

– Что будем есть? – спросил я.

– Все, что на огне, – ответил Кормак. – Умираю от голода.

– Я об этом позабочусь, – пальцы Крикет пробежались по клавиатуре. Его слова меня заинтриговали. Хотелось как можно больше узнать о стране, которая называлась Ирландия. Огонь на кухне! Перед моим мысленным взором возник пылающий на полу костер, поднимающийся к потолку дымок.

Появилась его тарелка: яичница, свиная отбивная, жареный картофель, рис, вермишель. Крикет полагала, что шутка ей удалась. Но он смел все.

– Расскажи мне об Ирландии, Кормак, – попросила Крикет.

Он улыбнулся, глотнул кофе, чтобы освободить рот от еды.

– А что рассказывать, мисс? Там все, как было.

– Я именно об этом. Здесь тебя многое удивляет. Я видела, как ты таращился на вертолет. Никогда не видел?

– По правде говоря, нет, хотя я читал об этих штуковинам и видел их фотографии в книгах. И я никогда не видел, чтобы тарелка с дымящейся едой появлялась из стены. И никогда не говорил с душем. Вы живете в стране чудес, по-другому и не скажешь.

– А ты?

Он положил вилку, прежде чем ответить, выпил кофе.

– В сравнении с вашей наша жизнь покажется вам примитивной. Но у нас все налажено, мы сыты, и даже счастливы, если кто-то может быть счастлив на этой грешной земле. Изумрудный остров всегда отличали малонаселенность и развитое сельское хозяйство. Поэтому, когда иссякла нефть, у нас не возникло проблем, с которыми столкнулась Англия. Ни тебе бунтов, ни перестрелок. Разумеется, поначалу нам пришлось туго. Люди покинули города, вернулись в сельскую местность, когда отключилось электричество и замерли автомобили. Но торф – хорошее топливо для костра, его добыча не дает замерзнуть. На телеге, запряженной ослом, можно добраться до любого, нужного тебе места, поезда дважды в неделю ходят между Дублином и Корком. В океане есть рыба, на лугах пасутся коровы и овцы. Это неплохая жизнь, знаете ли.

– Очень мило и примитивно, совсем как возвращение в каменный век, когда жили в пещерах и все такое.

– Обойдемся без оскорблений, Крикет!

– Папа, у меня в мыслях такого не было. Я тебя оскорбила, Кормак?

– Раз не хотели, значит – нет.

– Видишь, папа? А что ты сказал насчет Англии? Разве она не часть Ирландии? – в географии Крикет разбиралась слабо.

– Не совсем так... хотя иногда Англия считала нас своей частью. Это другой остров, расположенный рядом с нашим. С сильно развитой промышленностью, точнее, до конца двадцатого века она считалась сильно развитой. А потом иссякла нефть и экономика рухнула, рухнула абсолютно. И пребывала в таком состоянии довольно долго, до Второй гражданской войны. Север против Юга, говорили они, но в действительности богатые воевали с бедными. ООН отказалась вмешаться, в отличие от Северной Ирландии, туда они послали шведские войска, чтобы остановить вторжение англичан. И теперь Англия очень похожа на Ирландию, если не считать руин больших городов. Ведущая отрасль – сельское хозяйство, хотя какое-то промышленное производство еще теплится в Центральных графствах, все-таки они победили в той войне. Вы – счастливчики. Быстрые войны не пересекли Атлантику. Хотя у вас были свои трудности. По крайней мере, так написано в учебниках по истории.

– Коммунистическая пропаганда, – отчеканила Крикет, тоном, каким поправляют ребенка. – Мы все об этом знаем. Они завидуют тому, что их мир развалился, а Америка сохранила силу и могущество.

– Извините, но мне представляется, что в ваши книги расходятся с действительностью, – очень уж решительно ответил Кормак. – Нас всегда учили, что Соединенные Штаты закрыли свои границы. Отгородились стеной...

– У нас не было другого выхода. Только так мы могли защитить себя от голодающего Третьего мира...

– Разве вы не увеличивали число этих голодающих?

Мы ступили на тонкий лед, каждое слово записывалось. Но я ничего не мог поделать. Мне оставалось лишь надеяться, что ничего лишнего сказано не будет.

– Это ложь, преступная ложь, – взвилась Крикет. – Я защищала диплом по истории и я знаю. Разумеется, нам приходилось выпроваживать из страны незаконных иммигрантов.

– А как насчет депортаций из больших городов? Детройта, Гарлема?

Теперь Крикет сильно разозлилась.

– Я не знаю, чему тебя учили на твоем заваленном коровьим дерьмом острове, но...

– Крикет, Кормак – наш гость, – осадил я дочь. – И события, о которых он говорил, имели место быть, – я понимал, что должен соблюдать предельную осторожность, чтобы самому не нарваться на неприятности. – До твоего рождения я преподавал историю в Гарварде. Разумеется, до того, как его компьютеризировали и закрыли. В архиве ты найдешь все материалы расследования, которое проводил Конгресс. Времена были трудные, над страной висела угроза голода, поэтому случались крайности. Генерал Шульц, как ты помнишь, умер в тюрьме за свое участие в гарлемских депортациях. Это были крайности и виновные в них понесли заслуженное наказание. Справедливость восторжествовала, – и я поспешил перевести разговор на менее щекотливую тему. – В Ирландии находился один из старейших и наиболее известных университетов мира, Тринити Колледж. Он все еще существует?

– Тринити Колледж? Да кто посмеет его закрыть? Я сам провел в Беллфилде год, изучал юриспруденцию. Но брат утонул на «Летающем облаке», деньги закончились и мне, пришлось сначала поработать на верфи, а потом податься в матросы. Вы сказали, что Гарвард закрыли? Не могу в это поверить... в Ирландии мы слышали о Гарварде. Что случилось? Пожар, эпидемия?

Я улыбнулся и покачал головой.

– Закрыли не в прямом смысле, Кормак. Я сказал, его компьютеризировали. Сейчас объясню.

Я прошел в дом, в кабинете выдвинул архивный ящик, достал черный диск, вернулся во внутренний дворик. Протянул диск Кормаку.

– Он здесь.

Кормак покрутил диск в руках, провел пальцем по золотым буквам, посмотрел на меня.

– Наверное, я что-то не понимаю.

– Это хранилище информации. После того, как банки памяти компьютеров вышли на молекулярный уровень, появилась возможность записывать на таком диске десять в шестнадцатой степени байтов информации. Это очень много.

Он покачал головой, по выражению лица чувствовалось, что мои слова для него – китайская грамота.

– Объем памяти человеческого мозга, – уточнила Крикет. – Но теперь на таком диске можно записать гораздо больше.

– Здесь весь Гарвардский университет, – продолжил я. – Все библиотеки, профессора, лекторы, лекции и лабораторные. Теперь все учатся в университете. Все, кто может выложить двадцать пять долларов за университетский диск. Я здесь тоже есть. Все мои лучшие лекции и семинары. Я даже присутствую на ИД по теме "Торговля рабами в начале девятнадцатого столетия. Об этом я написал докторскую диссертацию.

– ИД?

– Интерактивная дискуссия. Ты сидишь перед экраном и задаешь вопросы, а тебе отвечают лучшие специалисты Гарварда.

– Матерь Божья... – вымолвил он, не отрывая глаз от Гарвардского университета, а потом передал мне диск, словно он жег ему пальцы.

– А что ты говорил о верфи? – спросила Крикет, забыв о политических разногласиях.