Кирилл Королев - Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия

• Название: Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия
• Автор: Кирилл Королев
• Издательство: Издательства: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2005
• ISBN: ISBN: 5-699-10775-4

Когда отгремели битвы христиан с язычниками и христианство стало официально признанной религией всей Европы, древние боги были изгнаны из этого мира. Впрочем, остатки язычества сохранялись в сельской местности, где по-прежнему бытовали древние традиции и верования, где отмечались праздники плодородия, где совершались — в доме, в поле, на скотном дворе — языческие обряды либо втайне, либо под видом христианских празднеств. И официальная религия не могла ничего с этим поделать.

В нашей книге, посвященной языческим божествам Западной Европы, предпринята попытка описать индоевропейскую мифологическую традицию (или Традицию, в терминологии Р. Генона) во всей ее целостности и на фоне многовековой исторической перспективы.

---

О древних германцах известно только, что «их ранняя история еще менее ясна, чем история их соседей — кельтов» (С. В. Шкунаев). В хронографию античной Ойкумены они ворвались в 114 г. до н. э., когда нашествие племен кимвров и тевтонов потрясло классическую Европу; упоминаниями о северных варварах изобилует, в частности, знаменитая «История Рима от основания города» Тита Ливия. Однако об обычаях, быте и «устоях» германских племен приходится судить на основании сочинений более позднего периода (I в. до н. э.) — по «Запискам» Юлия Цезаря, по «Географии» Страбона, «Естественной истории» Плиния и, конечно, по трактату «О происхождении германцев и местоположении Германии» римского историка Корнелия Тацита (конец I в. н. э.). Археологические данные подтверждают некоторые положения римских авторов, а некоторые — опровергают, но в целом проследить историю германских племен на их основе невозможно.[91]

Германские племена принято делить на три географические общности: западную, восточную и северную. По Тациту, германцы «славят порожденного землей бога Туистона. Его сын Манн — прародитель и праотец их народа; Манну они приписывают трех сыновей, по именам которых обитающие близ Океана прозываются ингевонами, посередине — гермионами, все прочие — истевонами. Но поскольку старина всегда доставляет простор для всяческих домыслов, некоторые утверждают, что у бога было большее число сыновей, откуда и большее число наименований народов, каковы марсы, гамбривии, свебы, вандилии, и что эти имена подлинные и древние».[92] Эта трехчленная классификация в основном признается достоверной: установлено, что восточногерманские племена обитали в долине Эльбы, западногерманские — в районе Рейна и Везера, а северные германцы — на полуострове Ютландия, откуда впоследствии отправились в Скандинавию (имела место и «обратная миграция» — знаменитое переселение племени гаутов-готов с юга Швеции на южное побережье Балтики и далее, вплоть до придунайских степей). В эпоху Великого переселения народов германцы утвердились в Галлии, перевалили через Альпы, вторглись в Италию (лангобарды), наконец, пересекли Северное море и осели в Британии (англы, саксы). Их положение со временем настолько упрочилось, что на германские земли уже почти не отваживались посягать ни кельты, ни римляне (особенно после разгрома войска Квинтиллия Вара в Тевтобургском лесу в 9 г. н. э.). Германцы стали неотъемлемой частью новой Европы.

Что касается Скандинавии, первые упоминания о ней в истории Европы также относятся к античности. Древнегреческие моряки рассказывали о плаваниях на север к Фуле Крайней — вероятнее всего, под Фулой подразумевалась западная часть Норвегии или Исландия. Для греков Фула означала предел познанного (и познаваемого) мира; она служила границей Ойкумены. На Фуле, верили греки, обитали загадочные и благословенные богами гипербореи, у которых, бывало, гостил Аполлон.[93]

При этом Фула, несмотря на окружавший самый остров и его жителей ореол богоизбранности, была для греков варварской землей, подобной Фракии на востоке, Персии на юге или Иберии на западе. Более того, она находилась в «студеном поясе», в котором, как учил Аристотель, обыкновенные люди жить не могут — слишком уж холодно. И это обстоятельство изрядно умерило интерес греков к новооткрытой территории: остров нанесли на карту — и тем ограничились: повторить маршрут Пифея, обогнувшего Галлию и Британию и добравшегося до Фулы, охотников не нашлось. Постепенно Фула словно бы «выпала» из Ойкумены — как выяснилось впоследствии, на добрый десяток столетий.[94]

Возвращение скандинавов в мировую историю получилось весьма впечатляющим. Северные варвары привели в трепет всю Европу. Начав с покорения ближайших соседей — фризов и саксов, принадлежавших к германским племенам, — норманны, то есть «северные люди», как стали называть скандинавов, ни много ни мало изменили «вектор цивилизации»: до той поры этот вектор был ориентирован с Юга на Север, а с началом викингских походов стал разворачиваться в обратную сторону. Юг нес на Север утонченность культуры, многочисленные технические достижения и религию Белого Бога; Север же, выплеснув на Юг всю свою «периферийную пассионарность», коренным образом изменил этническую карту Европы, наладил морские коммуникации с опорой на Балтику и Северное море — и утвердил на пространстве от Тронхейма до Таррагоны и от Новгорода до Нормандии свой кодекс чести и свою веру, каковая в значительно более поздние времена стала именоваться «мифологией викингов».

«Скандинавские мифы увлекательны сами по себе, — пишет виднейший отечественный скандинавист О. А. Смирницкая. — Мы не устаем поражаться фантазии древних людей, создавших эти бесконечно разнообразные, одновременно мудрые и наивные, рассказы о богах, великанах и множестве других обитателей мифологического мира. Но если мы попытаемся немного глубже вникнуть в то, что же такое эти мифы, дошедшие до нас из песней „Старшей Эдды“ и из пересказов Снорри Стурлусона в его „Эдде“ („Младшая Эдда“), мы поневоле задумаемся. Ведь обе „Эдды“ — памятники середины XIII века, между тем как Исландия была крещена в 1000 году, т. е. за два с половиной века до этого. Правда, общепризнанно, что мифологические песни восходят к глубочайшей языческой древности. Однако что это значит — „восходят“? Может быть, они сберегались памятливыми исландцами просто как „обломок древней правды“, из почтения к предкам и ради их поэтичности? Или, может быть, это просто литературная вариация на мифологические темы, дальний отголосок древних верований? Оба этих предположения не раз высказывались учеными. И все же, как ни невероятным это может показаться, миф не умер в Исландии. Спустя долгие века после принятия христианства исландцы каким-то образом сохранили веру в „старых богов“ и реальность мифологического мира».

Среди викингов были и даны (предки современных датчан), и свеи (предки шведов), и норги (предки норвежцев), а также саксы, англы, юты и представители других скандинавских и германских племен, и везде, где высаживались на берег со своих драккаров, где устраивали стоянки и основывали поселения, они возводили «языческие капища поганым идолам». Однако лишь Исландия, заселенная норвежцами около 970 г., смогла сохранить до наших дней, хотя бы фрагментарно, мифологию древних скандинавов.

Вероятно, этому в значительной степени способствовало географическое положение Исландии — острова «на отшибе» северной Европы. Если на материке боги викингов были вынуждены существовать бок о бок с богами других народов (не говоря уже о Белом Боге христиан, чье триумфальное шествие по Европе завершилось к X–XI столетию), то на острове этим богам было привольно и вольготно. Даже христианство оказалось не в состоянии изгнать языческих богов из Исландии, подтверждением чему — современный официальный статус нового языческого культа Асатру как равноправной с христианством религии.[95]

Впрочем, подобное «двоеверие», когда древние боги мирно уживались в сознании с «богом иудеев», было характерно не только для Исландии, но и для Скандинавии в целом. Если в других землях правители, принимая крещение и утверждая христианскую веру среди своих подданных, отвергали древних богов и все, что было с ними связано, скандинавские конунги, насаждавшие христианство огнем и мечом, одновременно продолжали верить в Одина, асов и ванов. Характерный пример такого двоеверия — эпизод из «Саги об Олаве сыне Трюггви». Этот норвежский конунг столь ревностно утверждал новую веру, что его именем пугали детей, а исландцы, наслышанные о зверствах Олава в Норвегии, благоразумно решили принять христианство сами, пока Олав не добрался и до них. Тем не менее и поборник новой веры Олав сохранял почтение к прежним богам. Сага гласит:

«Рассказывают, что, когда Олав конунг гостил в Эгвальдснесе, однажды вечером туда пришел какой-то человек, старый и очень красноречивый. У него была шляпа с широкими полями и только один глаз. Он умел рассказывать обо всех странах. Он завел разговор с конунгом. Конунгу очень понравились его речи. Конунг спрашивал его о многих вещах, и гость всегда умел ответить на его вопросы, так что конунг засиделся с ним до позднего вечера. Вот спрашивает конунг, не знает ли тот, кто такой был Эгвальд, по которому названы мыс и усадьба. Гость отвечает, что Эгвальд был очень воинственный конунг и поклонялся всего больше одной корове, которую брал с собой, куда бы ни ходил в поход. Он считал полезным всегда пить ее молоко. Эгвальд конунг бился с конунгом, которого звали Варин. В этой битве Эгвальд конунг пал. Он был погребен здесь, недалеко от усадьбы, и ему было поставлено два камня, которые и сейчас стоят. А в другом месте недалеко отсюда была погребена та корова. Такие вещи рассказывал гость и многое другое о конунгах и древних событиях.