Тиамат - ЭКЛИПСИС

• Название: ЭКЛИПСИС
• Автор: Тиамат
• Жанр: Эротика

Фэнтези-роман в эроническом жанре (эротико-ироническом). Любовный треугольник: аристократ, эльф, варвар. Все трое мужчины. Собственный оригинальный мир, романтика пополам с цинизмом, как руки, что слились вместе, как завершение пути и его начало.

---

Между тем взошла луна, и с ее холодным мертвенным светом страх эльфа превратился в ужас. Джунгли наполнились рычанием, шорохами, криками ночных птиц. А потом все перекрыл тоскливый, полный боли нечеловеческий вопль, и эльф бросился туда, откуда он доносился. Сомнений в том, кто кричит, у него не было, хоть голос было невозможно узнать.

Метаморфоза очень тяжела, говорил Дшетра. Но эти слова и близко не выражали, каким кошмаром должно стать для человека превращение в огромную кошку. Деформация костей, зубов, ногтей, кожи, и лишние фунтов двести живого веса – из ниоткуда, из чистой энергии, такая мука и вправду может убить, иначе количество оборотней возрастало бы неуклонно…

Первое, что он увидел, был костыль, валяющийся на земле, и полотняные штаны, превратившиеся в лохмотья.

А потом он увидел ашвастху.

Зверь смотрел желтыми глазами, неотрывно и алчно.

У Итильдина ноги словно приросли к земле. Только теперь он вспомнил, что при нем нет никакого оружия – даже ножа.

Ашвастха глухо, угрожающе зарычал.

Несколько минут они стояли так, друг напротив друга, не шевелясь, не отводя взгляда.

Одним красивым плавным движением черный зверь махнул в кусты. И растворился в ночи.

Обратно Итильдин шел вдвое медленнее – не шел, а тащился, еле переставляя ноги. Дшетра ждал его на пороге своего дома. Он уже знал.

– Зверь оказался сильнее воина. Я сожалею.

– Как мне вернуть его, оракул? – спросил безжизненным голосом Итильдин. «Что я скажу Лиэлле?»

Дшетра молча покачал головой.

– Но противоядие…

– Противоядие действует только на людей, – сказал оракул мягко, забирая у Итильдина флакон. – И только перед первой метаморфозой.

– А потом?

– Потом человек должен сам управлять зверем. Ашвастхи учатся этому до посвящения. Тот, кто не прошел подготовки, лишается человеческого облика.

– Должен же быть способ!

Старик молчал, и взгляд его выдавал колебание. В сердце Итильдина затеплилась надежда.

– Он ведь не напал на меня, значит, что-то он еще помнит, значит, его еще можно вернуть, ведь так, скажи мне, Дшетра!

– Мой дед рассказывал мне одну историю, которую он слышал от своего деда. О двух молодых воинах, любивших друг друга. Когда одного из них укусил ашвастха, второй не смог его убить. И в первое полнолуние воин перекинулся. Он убежал в лес, и второй воин думал, что больше никогда его не увидит. Но утром зверь ждал его за воротами деревни. Он подошел к нему и потерся о его бедро, как кошка. Тогда воин построил себе хижину в лесу. Ашвастха проводил с ним дни и ночи, защищал его, охотился для него, но больше никогда не обернулся человеком. Воин же больше никогда не посмотрел на другого мужчину или женщину. Когда он умер, ашвастха не подпускал никого к его телу, и охотникам пришлось убить его, чтобы похоронить воина. Их положили в одну могилу, воина и его зверя.

– А еще я слышал от оракула из Суджонга, – добавил он, помолчав, – о женщине, муж которой стал ашвастхой. Все говорили ей, что вернуть его невозможно. Но любовь ее была слишком сильна. Она отправилась в лес и разыскала логово ашвастхи. Поначалу зверь рычал на нее, но она стала разговаривать с ним, и он успокоился. С тех пор она приходила туда каждую ночь и говорила с ним. Родные убеждали ее оставить это безнадежное дело, но она не соглашалась. И по-прежнему каждую ночь приходила к логову зверя. Постепенно он стал подпускать ее к себе, и временами казалось, будто он понимает ее слова. Много лет прошло, и вера ее была вознаграждена. В полнолуние муж ее снова обернулся человеком. Но женщина к тому времени стала дряхлой старухой, а муж ее был по-прежнему молод и красив. И вскоре он ее покинул.

Они помолчали вдвоем, отдавая дань людям, чья любовь и преданность вошла в легенду.

– Спасибо! – пылко воскликнул Итильдин, сжав руку Дшетры. – Завтра с утра я выйду на поиски. Позаботьтесь о моем возлюбленном и помогите ему добраться до Нишапура, если я не вернусь.

– Возьми его с собой. Два меча лучше, чем один, и две головы лучше, чем одна.

– Он еще слишком слаб!

– И все же здесь ты его не удержишь, даже серебряной цепью.

Итильдин знал, что оракул прав. Второго обмана Лиэлле ему не простит.

Ночь он провел рядом со спящим возлюбленным, не в силах на него наглядеться. Пока он спал, решение можно было отложить. Но принимать его все равно придется вместе.

Альва открыл глаза, глотнул воды из кувшина, предусмотрительно оставленного рядом с постелью, посмотрел долгим взглядом на Итильдина.

– Он перекинулся, да? – тихо спросил он.

Эльф молча кивнул. Альва встал и начал собираться.

– Мы отыщем его и вернем обратно, – буднично сообщил он, разливая воду в походные фляжки. – Он все еще наполовину человек. Ты ведь сможешь найти его в джунглях, эрве? Надо торопиться, пока опять не ливанул дождь.

Итильдин облизал сухие губы и решился, наконец, вымолвить:

– Лиэлле… Умоляю. Останься. Позволь мне пойти одному.

Кавалер Ахайре старательно завинтил фляжку, отложил ее в сторону. Подошел к эльфу и положил ему руки на плечи.

– Я мог бы сказать, что за мной долг. Что я ему обязан. Что он мой, и я никому его не отдам. Но к черту патетику. Давай, я скажу по-простому. – Он прижался лбом ко лбу Итильдина и взглянул ему в глаза – нет, в самую душу. – Одного я тебя никуда не отпущу. Ясно?

И все рассудочные, четкие и логичные доводы, которые собирался привести эльф, рассыпались в прах перед искренностью простых этих слов. Итильдин вздохнул и присоединился к сборам.

Потерять след было бы фатально. Можно выследить пантеру в джунглях, но как отличить ее от других? Еще во время боя с ашвастхами Итильдин даже своим эльфийским нюхом не чувствовал в зверях ничего необычного – ни магической ауры, ни проблесков человеческого сознания. Только повадки у них были не как у зверей, да неуязвимость перед стальным оружием. Способность подкрадываться к жертвам незамеченными, наводя на них сон. И способность мгновенно пропадать из поля зрения. Так что способов определить, в шкуре какого именно зверя скрывается Кинтаро, не было никаких.

– Ты б ему бантик на шее завязал, – мрачно пошутил кавалер Ахайре.

Они шли по следу целый день, ели и пили на ходу, не делая остановок. Пантера промчалась по лесу огромными скачками, то прыгая из стороны в сторону, то валяясь по земле, и сначала Итильдин никак не мог понять таких странных повадок. Потом его озарило. Ашвастха радовался свободе, своему новому телу – сильному, быстрому и послушному. Они нашли растерзанную антилопу: зверь сожрал ее почти целиком. К вечеру вышли к гряде холмов, заросших деревьями и кустарником, которые тянулись с юга на север. У подножия одного из холмов, рядом с руслом небольшого ручейка, в сезон дождей наверняка разливавшегося в речку, виднелся вход в пещеру. Как свидетельствовали чувства Итильдина, она была пуста, но отнюдь не необитаема.

На берегу ручья валялся труп загрызенной пантеры. По всей видимости, прежний хозяин пещеры. Спутать его с ашвастхой было невозможно: тот крупнее, да и раны от когтей и зубов для него не смертельны.

– Он его сделал, как щенка, – прошептал Альва, и в голосе его было восхищение, несколько неуместное в данной ситуации. – Ну, какой у нас план?

– Осмотрим логово. Если что, обороняться там будет проще. Заодно укроемся от дождя.

Внутри пещера была чистая и сухая, с зернистыми стенами, похожими на полурастаявший тростниковый сахар. Должно быть, столетия назад, когда русло ручья пролегало ближе к холму, ее вымыло водой в породе песчаника. Пол был устлан сухими листьями. В пещере тревожно и остро пахло зверем. Наверняка она давно служила логовом и предкам убитого зверя, и ему самому, пока наглый и сильный ашвастха не заявил на нее свои права.

– Он приближается, – сказал Итильдин, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке. Он стиснул рукоятку серебряного криса. Рядом с ним Альва положил руку на свой амулет. – Он почует нас и не войдет.

– Он-то? Держи карман шире.

Последние лучи заходящего солнца погасли, и в пещеру вползла темнота, а вместе с ней, будто часть ее, возник огромный черный зверь. Он встал у входа и глухо заворчал, глядя на непрошеных гостей. Глаза его светились в темноте, как свечки.

– М-мамочка дорогая, – прошептал Альва. – И что мы д-должны ему с-сказать? Киса-киса?

Итильдин видел, как зверь втягивает ноздрями воздух, наклонив лобастую голову. Только теперь он понял, как были наивны опасения не узнать вождя эссанти в шкуре пантеры. Этот зверь был раза в полтора крупнее и массивнее прочих – примерно в той степени, в которой Кинтаро был выше и сильнее самого высокого из жителей Джинджарата.

– Кинтаро! – позвал он. – Ты меня слышишь? Ты понимаешь?

Зверь с ленивой грацией потянулся, улегся у порога и принялся увлеченно грызть кость. Итильдин сделал пару шагов вперед – пантера зарычала, и он поспешно вернулся на прежнее место у стены.