Екатерина Хайрулина - Игры в вечность

• Название: Игры в вечность
• Автор: Екатерина Хайрулина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010

Аннотация:

История о том, как люди играют в богов – создали целый мир, "вот тут у нас будут горы, тут море, а вот тут, вот так, река", слепили из глины человечков, построили им домики, вооружили игрушечными мечами, отправили на подвиги и на войну. Только время идет, и человечки перестают быть игрушечными, а боги этого еще не замечают, они слишком привыкли…

---

Вечность приблизилась, взяла за руку, обняла его, заглянула в глаза. А глаза у вечности… он впервые увидел ее глаза. Поздно бояться.

Он принял вечность, обнял ее, поцеловал в губы… и она осталась. Навсегда. Его вечность. Его. Кто другой бы посмел? И нет ей конца.

* * *

Как это было?

Тизкар лежал на спине, уставившись в небо и пытался вспомнить, осознать, но мысли только неразборчиво гудели в голове.

– Мы победили? Да? – язык слушался плохо.

– Победили, – глухо подтвердил голос, откуда-то издалека, – ты победил, царь, войска Урушпака разгромлены. Ты герой. Герой устало скривился. Они победили… а небо… Небо.

Он лежал навзничь на земле и смотрел в небо, бездонное, бесконечное, и нет конца и края этой уходящей в небытие синеве, пронизанной солнцем. Лохматые облака лениво плывут куда-то по своим делам, а в облаках носятся ласточки, задевая вечность тонким крылом. Они все-таки победили.

Люди потихоньку вставали, приходили в себя, искали своих. Люди устало бродили среди живых и мертвых, врагов и друзей. Люди выиграли эту битву, и те и другие – выиграли. Успели. Теперь можно просто жить. Люди радовались, и люди плакали… И Тизкар долго стоял над трупом стрелка, пронзенного копьем насквозь, долго искал Мелама, и не нашел. И горели всю ночь погребальные костры.

И Этана всю ночь обнимал жену, не веря, что все позади, и не мог уснуть, слушал как сын тихо ворочается в колыбельке. И звонко трещали цикады за окном, мерцали далекие звезды…

Много еще будет всего – новые войны, новые победы. И снова засеют поля, и снова соберут урожай, и овцы будут бродить среди маков в степи. Желтые звездочки гусиного лука и горицвета рассыплются по бескрайним полям, и могучие кедры будут гудеть на ветру. Много будет.

Скоро заделают выщерблены на Аннумгунских стенах, сложат доспехи, повесят на стену мечи, помянут мертвых. Воспоют и забудут. Лишь старики вечерами станут рассказывать детям о далекой войне… Человеческая память коротка, как короток век. Забудут даже богов, ибо боги ушли. А люди остались.

Люди разошлись по своим домам, по своим делам, потихоньку примерили на себя новый мир, заглянули в самые дальние уголки, и мир оказался куда больше, чем им казалось. Так всегда бывает, когда кончается детство, и уютный дворик у дома перестает казаться огромным миром. Дети вырастают… Однажды, наверно, они расправят крылья и полетят к звездам… Возможно, однажды сами будут играть в игры… И солнце коснулось тонким лучом края небес на востоке. И начался новый день.

Эпилог

Если кто скажет горе сей: «Поднимись и ввергнись в море», – и не усомнится в сердце своём, а поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет. Марк 11:23

Ленка, закусив губу, старательно запихивала в вазу целую охапку хризантем.

– Привет, солнышко, как прошел день?

– Хорошо, – улыбнулась она, подставляя щечку для поцелуя.

– Как папа?

– Да ничего, он там, на веранде сидит, чай пьет. Хочешь, сходи пока к нему, а я сейчас.

Атт привычно располагался в большом плетеном кресле у стола, ноги заботливо укрыты теплым пледом, руки заметно трясутся, когда он подносит чашку ко рту, щеки запали, нос слегка заострился. И только в по-прежнему ясных, голубых глазах плещется беззаботно-высокое небо.

– Димочка, проходи, садись, – улыбается Атт, – наливай себе чайку. Вон там печенье бери, Лена сама пекла – вкусное, с орешками.

Дима кивает, пододвигает поближе высокий стул. Печенье и правда вкусное, не зря вчера Ленка пять раз за день звонила, чтобы по дороге домой он не забыл зайти в магазин, купить грецких орехов и муки. Потом до ночи крутилась у плиты, а он, довольный, сидел рядом, слушая Ленкину болтовню. Она так изменилась с тех пор, стала тихой, домашней… уже два года как его жена. К отцу езди вместе, каждые выходные… сегодня, правда, он чуть задержался.

– А я вчера у Эмеша был, вино пили, – хвастается Атт, все так же счастливо улыбаясь чему-то своему, глядя вдаль, – у них там сейчас знаешь какое вино, из-за моря, с хайдарских виноградников…

– Опять эти сны ему снятся, – тихонько говорит Лена, садясь рядом, – не знаю, верить ли…

Она тоже улыбается, только грустно. Как тогда – светлые волосы собраны в хвост, голубые джинсы и маечка… нет, полосатый свитер с оленями, сейчас холодно.

– Ты думаешь для нас это было правдой, Аик, или тоже только сном?

Она вздрагивает, в глазах, кажется, сверкают слезы… Пусть бы лучше лишь сном.

* * *

– Вон какой у меня парень растет! Герой! – Тизкар подхватил визжащего от восторга малыша на руки, подкинул в воздух, потом поймав, потрепал по белобрысой голове.

– Герой! Хорошим царем будет, весь в отца, – согласился Этана, ухмыляясь в бороду.

Пятилетний мальчишка, размахивая деревянным мечом, гонял по двору здоровенного петуха с уже изрядно пощипанным хвостом, петух отчаянно хлопал крыльями и не сдавался. Его, этого мальчишку, когда-то нашли в корзине у реки, новорожденного, красного, заходящегося от крика. Пригляделись, отнесли царю. Тизкар тоже пригляделся и ахнул.

– А что, моя-то все равно только девок рожает, мальчиков никак, – станет объяснять потом, толи оправдываясь, толи просто недоговаривая чего-то важного. – Вот и усыновил, пусть будет наследник. У царя должен быть наследник.

У царя должен быть наследник. Вот он какой, невысокий коренастый парень с пронзительным взглядом голубых, ясных, словно весеннее небо, глаз. Одного только взгляда этих глаз достаточно, чтобы все поверили – наследник, хорошим царем будет. А белобрысый – так это в мать. Тизкар любил его как родного.

А еще Тизкар любил гулять по высокой Аннумгунской стене – отсюда открывался самый лучший вид на море, отсюда можно увидеть его целиком – изумрудно-зеленое, вскипающие у пристани пенной волной, чистым кобальтом уходящее в горизонт.

Недавно из-за горизонта приплыли торговые корабли, важные заморские купцы-хайдары разинув рты восхищались величием Аннумгуна и наперебой предлагали товары, один другого чудесней. Оказалось, за морем есть большая земля, до нее всего пять дней пути, при попутном ветре.

За песками Бехреша тоже скоро открылась неведомая страна – бескрайние, наполненные зноем саванны и люди, с обожженной солнцем кожей. Степи Кузуна уходили далеко на восток, теряясь в туманной дали, и даже костистые хребты Унхареша перестали быть краем света.

Мир стремительно расходился ввысь и вширь, расплеснувшись морями, раскинувшись лесами, взмыв под самые небеса снежными пиками гор, а в небесах, почти на недосягаемой высоте, носились ласточки, радуясь нежданной свободе.

– Как тебя звали, Сар, там, в другой жизни.

– А была ли она?

Алый дракон на борту поводит ушами, прислушивается, косит единственным глазом.

– Может и не было. Только белоснежная галька шуршит у ног.

Под занавес – интермедия. Туманы Айдарики

И невероятные вещи подобные этим случаются. Но ты должен сначала поверить в них. Не ждать пока ты сначала их увидишь, потом прикоснешься, потом поверишь… Ты должен сказать это от всего сердца

Уоллес Черный Олень, лакота

Лето давно перевалило через середину, и медленно остывало от испепеляющей жары.

В неподвижном прозрачном воздухе звенели кузнечики, пахло пожухшей травой, мятой и утренним туманом. Первые золотые лодочки ивовых листьев уже коснулись воды – легкие, тонкие. Савранга подхватила их, закружила, радуясь новой игрушке, и потащила показывать морю. Но море степенно перебирает гальку у берегов, ему нет дела до детских глупостей.

Небо высокое, синее, прозрачное, словно хрусталь, ни облачка от края до края. Жаль, это не долго. Скоро придут дожди. Целых пол года дождей, целых пол жизни. Сначала по-осеннему теплых, светлых, потом ледяных, зимних, с колючим снегом. И небо станет низким и серым. Тяжелые осенние туманы окутают Айдарику с головой. А потом снова придет весна… Лето перевалило через середину.

Тихо как. Только стая красногрудых казарок опустилась на воду, дружно хлопая крыльями.

Я осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь не шуметь – пусть дети спят, еще рано. Прошелся, не спеша, по влажной от росы тропинке, к самой реке, постоял немного, закрыв глаза, вдыхая душистый утренний покой. Потом не спеша уселся на край небольшого мостка, принялся болтать ногами в прохладной воде. Достал вчерашнюю подсохшую лепешку.

– Цыпа-цыпа-цыпа.

Демонов аши, этих маленьких водяных олешков, полагалось кормить каждое утро. Я поначалу пугался, потом привык. Демоны! Смешно сказать – в детстве я слышал сказки о других демонах, свирепых и кровожадных. А эти – маленькие, едва ли в пол локтя длинной, смешные, бока пятнистые, рожки мохнатые – олешки и есть. Вертятся у ног, суетятся, так и норовят озорно ущипнуть за голую пятку. Говорят – если хорошо прикармливать, то аши приносят счастье в дом и рыбу в сети. Пусть приносят. Сетей у меня, правда, нет, зато дом такой, что о лучшем и не мечтать – пусть приносят. Хороший дом.